Лучшие песни 70-х

Песни войны Людмила Гурченко

...ЛЮДМИЛА ГУРЧЕНКО. ПЕСНИ ВОЙНЫ...
Воскресенье, 06 Мая 2012 г. 19:03

Она фантазировала и экспериментировала, шокировала и восхищала. Голос, осанка, жесты, перья и шпильки... Воинственная, как Жанна Д'Арк, она с юности сражалась с врагами, обстоятельствами и... временем. И в этой борьбе закалялась, как сталь. Пройдя через сотни поражений и побед, она стала кинобогиней. Но заплатила за это высокую цену. Людмила Гурченко прожила великую жизнь и на её творчестве выросло не одно поколение. Она всегда была и останется с нами – в нашей памяти и в наших сердцах...
Одна из самых пронзительных работ Людмилы Марковны, которую помню с юности - фильм-концерт "Песни войны" (Режиссер Евгений Гинзбург), идея которого и принадлежала самой актрисе. Известно,что тема войны всегда занимала особое место в её творчестве. А о фантастической трудоспособности, темпераменте, отношении к профессии ходили легенды...

Но лучше обратиться к воспоминаниям самой Людмилы Марковны.

"Ох уж эта «Карнавальная ночь»! Иногда я ее ненавижу, хотя фильм и ни при чем… Просто многие его зрители с недоумением, а некоторые и «в штыки» приняли мое появление на экране после длительного перерыва в совершенно ином качестве. Им хотелось видеть меня прежнюю, легкую, искрящуюся... А перед ними была женщина в летах, не блещущая красотой, битая жизнью, чего только в ней не испытавшая (я имею в виду фильм «Старые стены»), Потом вышли «20 дней без войны» — и снова удивление, но большей частью уже благодарное, и вопросы: «Откуда такое знание военного быта, такая точность в образе женщины войны?» А еще какое-то время спустя состоялась встреча с братьями Михалковыми в «Сибириаде» и «Пяти вечерах», где я снова играла женщин, прошедших через войну.

И они, режиссеры, меня тоже спросили: «Откуда в тебе такая боль? Откуда ты все это знаешь?» И неожиданно для себя я им все рассказала: про детство, про оккупацию Харькова, про моего папу, фронтовика, баяниста... Они убедили меня писать. Я не верила, что получится. Но видимо, давно копившееся желание объяснить целый комплекс вещей вылилось в книгу «Мое взрослое детство». Вообще-то я не умею писать даже писем, я умею рассказывать всякие истории. И вдруг у меня получилось, и даже связно... Многим нравится, но некоторые недоумевают: как можно так обнажать душу? С одной женщиной у меня состоялся примерно такой диалог: «Вам понравилось?» — «Да, очень. Но разве можно быть такой откровенной? Ведь люди...» — «Но вам-то понравилось?» — «Мне — очень. Но что подумают люди?»

После этой книги я долго не могла остановиться. Я ведь всколыхнула всю свою память: детство и тех лет песни — а эти песни идут через всю мою книгу. И вот в фильме «Песни войны» я, если так можно сказать, спела все то, что недосказала в своей книге, выплеснула всю ностальгию по детству. Оно пришлось на годы, такие страшные и... такие чистые. Чистые — по чувству единения людей, по мечтам нашим, по надежде на будущее. Мы так ждали конца войны! Мы все тяготы сносили, лишь бы это время приблизить. И когда война кончилась, на какой-то момент забылись все горести, потому что жизнь била ключом.
Меня не раз уже спрашивали; почему в композиции нет «Синего платочка»? Да потому, что есть святые вещи. Без «Синего платочка» нет памяти о войне. Но его гениально поет Шульженко. После нее петь очень трудно; можно поискать свою манеру, спеть по-своему ее песни, но не «Платочек». И вообще, нельзя, по-моему, лишний раз трогать некоторые классические произведения: «Священную войну», «Землянку». Это безотчетно, но не могу — и все. Внутренний запрет. Впрочем, тема «Синего платочка» у нас в фильме звучит, и это действует даже сильнее: когда не буквальное восприятие, а у каждого свой «воздух воспоминаний». У одного — платочек, подаренный невестой, у другого — память о Шульженко, приехавшей на фронт, третий поддерживал себя этой песней в окопах. А у меня знаете что? «Синенький скромный платочек дали мне немцы стирать, а за работу — хлеба кусочек и котелок облизать». Так пели в оккупации, такие у меня ассоциации с «платочком».

А вообще принцип отбора был очень личностный, по эмоциональному признаку. Если меня песня не волнует, не мучает, петь ее просто так я не могу и не буду. Меня обязательно должен зажечь текст, и особенно мелодия. Ну скажем, «Заветный камень» — хоть это голосово, быть может, и не для меня, но ведь невозмо-о-ожно до чего замечательная, сильная вещь. Это один из моих любимейших композиторов — Мокроусов. Еще — Фрадкин и Соловьев-Седой. Я схожу с ума от их мелодий, понимаете?
Я спела почти все песни, которые я пела в детстве, которые папа присылал с фронта в письмах. Моя мама вела ансамбль в ремесленном училище, и папа писал: «Леля, высылаю тебе эту песню, она на фронте имеет первоклассный успех. Смотри, не проворонь вещь…
Когда мы снимали «Песни войны», в съемочном зале находилась девочка, лет 17—18, технический работник. Я то и дело смотрела на нее: ведь она — совсем из другой жизни, война для нее — страницы из учебника истории. Так нужны ли им, молодым, эти песни, нужна ли им наша память? Наша нескончаемая память... И по лицу девочки я видела: ее трогает то, что мы делаем, у нее слезы на глазах, — значит, кусочек своей памяти мы передали и ей, человеку совсем другого поколения.
И вот допела я — и так мне стало хорошо: выполнила я свой долг: перед отцом-фронтовиком, перед всеми павшими и живыми".

Из интервью журналистки Г. Облезовой

Песни и отрывки из лучших советских кинофильмов