В Киеве в 1918-1919 годах беспрерывно менялась власть - белые, красные, желто-голубые и пр. В поисках лучшей жизни один из сыновей Бейгельмана сбежал из родных мест. Он оказался в еврейском квартале Манхэттена, где преобладающим в те годы контингентом были его земляки, выходцы из России. Здесь Бейгельман-младший нашел себе угол и жену.

Давыдов тоже удрал из Киева. Он появился в не менее именитом городе Одессе под фамилией Ядов. В литературной столице революционной России Яков Петрович работал в газете "Одесские известия" и под псевдонимом Яков Боцман писал фельетоны в "Моряке". В Одессе он познакомился с И.Ильфом, Е.Петровым, В.Катаевым и К.Паустовским.

Последний оставил потомкам небольшую зарисовку о Ядове, называя его Яковом Семеновичем (в Российской еврейской энциклопедии - Петрович).

- Я посетил сей мир, - говорил Ядов Паустовскому, - совсем не для того, чтобы зубоскалить, особенно в стихах. По своему складу я лирик. Да вот не вышло. Вышел хохмач. Никто меня не учил, что во всех случаях надо бешено сопротивляться жизни. Наоборот, мне внушали с самого детства, что надо гнуть перед ней спину.

Да, не умел сопротивляться Ядов. Всю жизнь его унижали, критиковали за низкий литературный уровень его произведений, а в середине 30-х годов и вовсе исключили из Литфонда. На жизнь он зарабатывал куплетами для Утёсова и миниатюрами для эстрадных хохмачей довоенного времени. Ядов умер в Москве в 1940 году. Но дело его, как любили говаривать на нашей географической родине, живет и здравствует.

В 1926 году по заказу куплетиста Красавина Ядов сочинил песню "Бублики". Он писал много смешных и легких песенок, которые на "следующий день пела вся Одесса, а через месяц-два они иной раз доходили до Москвы". В тот же год "Бублички" попали в Нью-Йорк и были переведены на идиш.

В России говорят, что из песни слов не выкинешь. В еврейском мире другие принципы. У Ядова был такой куплет:

"Бублички" на идиш приобрели совсем другой смысл. В дословном переводе с идиш появились такие слова:

Сохранился основной мотив, но вместо задорной, несколько приблатненной, песня по содержанию и мелодичности стала жалостливой, чувствительной, чем-то похожей на известную песню еврейского актера Германа Яблокова "Купите папиросы".

У подольского Бейгельмана к тому времени в Америке появились две внучки Мина и Клара. В семье говорили только на идиш. Другой язык и не требовался для обитателей нью-йоркского Ист-Сайда. Где-то на улице Мина услыхала песенку, которую легко запомнила и часто напевала. Песенка называлась "Бейгелах". Как это бывает в сказках, кто-то случайно услыхал её пение и пригласил шестилетнюю девочку спеть на еврейском радио. Газета "Форвертс" в трудные 1927-1930 годы кризиса процветала. Её тираж был 280 тысяч экземпляров. Газета имела свой идишистский канал WMND или 1050. Пару лет назад он был продан, сохранился только один еврейский час в воскресенье в 10 часов утра.

Первое выступление маленькой Мины Бейгельман явилось началом музыкальной карьеры всемирно известного дуэта. Мина стала Мерной, Клара - Клэр, а фамилию Бейгельман переделали в Берри.

Юные певицы записали на радио несколько серенад, где их заметил известный шоумен Эдди Селиван. Он ввел их в мир большого фольклорного и джазового искусства, сделал из них профессиональных певиц. В репертуаре сестер были песни на иврите, идиш, арамейском, английском, испанском и русском. Хорошая вокальная школа, удивительное сочетание таких двух разных, противоположных друг другу голосов, как низкий, бархатный, нежный Клэр и высокий, звонкий чистый Мирны, помогли сестрам создать на эстраде свой стиль и приобрести всемирную известность.

Возможно, что, если бы на пути сестер не повстречался Абрам Эльштейн (Эльстайн), талантливый композитор и музыкант, их восхождение на музыкальный Олимп не было таким стремительным. Известные в его аранжировке песни "Бублички" или "Тум-Балалайка" зазвучали по-новому, свежо и интересно.

Песни в исполнении сестер Берри были понятны и доступны не только еврейскому слушателю. Однажды мне довелось побывать в гостях у одного директора совхоза, молодого Героя Соцтруда, который после традиционного возлияния и обеда "угощал", как он сам сказал, любимой музыкой, записанной на магнитофоне "Днепр". Большой начальник не знал, что полюбил песни на идиш. В его поселке Яновка Черниговской области после войны не осталось ни одного еврея, и еврейской речи он никогда не слыхал.

Мелодии местечкового еврейства песен сестер Берри в джазовом сопровождении воскрешали ностальгию по еврейской традиции, по языку бабушек и дедушек.

Пожалуй, нет ни одного еврея в мире, который бы не слышал песенного репертуара сестер Берри. Особенно их знают и любят русскоговорящие евреи, которым выпало счастье, кажется, единственный раз в истории Советского Союза слышать, а кое-кому из москвичей даже увидеть живых евреев-иностранцев, к тому же поющих на идиш.

По случаю открытия американской выставки в 1959 году в Москве в Зеленом театре парка имени Горького состоялся большой концерт. Казалось, известная эстрадная площадка никогда не видела такого столпотворения: для изголодавшихся по зарубежной эстраде москвичей концерт артистов, приехавших из самой Америки, был сенсацией, в которую в те годы трудно было поверить. Номер сменялся за номером. Выступил жонглер, успевавший управлять сразу двумя десятками тарелок, непрерывно вращающихся на тонких тростях. Ещё не стихли аплодисменты в его честь, как на эстраде появились две очаровательные, стройные, сияющие улыбками эдакие секс-бомбочки и запели - да так, как может петь человек от полноты жизни.

В Россию вернулась песня "Бублички". Певиц долго не отпускали, а когда они, тронутые приемом, как бы чуть смущаясь, объявили дуэтом в микрофон "Отчи чьорные", зал вскочил и заревел от восторга. Этот известный русский романс на слова Гребенки в джазовой оранжировке Абрама Эльштейна приобрел совершенное новое звучание, давно стал хитом мирового музыкального искусства, а в России прозвучал впервые. Первый куплет певицы исполнили на русском языке. Зрители долго не отпускали певиц и даже после окончания концерта не покидали парк Горького. Был ещё один их сольный концерт в Москве.

Мне не известно, откликнулась ли какая-нибудь советская газета на выступление в Москве сестер Берри. Думаю, что никто бы не решился это сделать в то время. Но вот что писал музыкальный обозреватель "Нью-Йорк таймс": "Сестры весело дарят миру удивительную коллекцию еврейских песен на фоне потрясающих аранжировок. Девушки легко варьируют знакомое и неизвестное и, для полного удовольствия, ошеломляют нас неожиданными еврейскими интерпретациями песен разных народов. В их исполнении нет стыков, есть органичное действо, подчиняющее внутреннему ритму".

В 1980 году от тяжелой болезни умерла Мерна. Ходившие в бывшем СССР слухи о её гибели в автокатастрофе оказались несостоятельными. Дуэт перестал существовать. Клэр иногда ещё появляется на эстраде. В Нью-Йорке несколько лет назад она принимала участие в концерте совместно с Эмилем Горовцом, чуть позднее - вместе с Яковом Явно. В этом году Клэр выступила в Лос-Анджелесе. Ей уже около 80 лет, а живет она в Манхеттене, но уже в другом, аристократическом районе.

Внучки бубличника начинали свой путь к музыкальной вершине с песни "Бублички". Их замечательное исполнение продолжает волновать не только тех, кто их помнит и любит, но и новое поколение, которых, кажется, ничем удивить невозможно.

На фото: Клэр Берри на сцене Greek Theatre (Лос-Анджелес), где летом 2000 года проходил фестиваль "Салют Израилю".Слева от нее организатор фестиваля Фил Блейзер и постоянный автор "Вестника" Сай Фрумкин.

Сайт www.vestnik.com, статья http://www.vestnik.com/issues/2001/0130/win/akselrod.htm

Сай ФРУМКИН (Лос-Анжелес).  СЁСТРЫ БЕРРИ

Сестры Клер и Мерна Берри были первыми, кто сделал популярную адаптацию еврейским народным песням для массовой аудитории. Начали петь они в США, но их огромные способности принесли им популярность, сделав их международным дуэтом. Немалую роль в этом сыграл замечательный талант аранжировщика, продюсера и композитора Абрахама Еллстеина, руководителя дуэта. Голос Клэр - выше; у младшей Мерны более низкий. Что они пели? Все от удивительного Hava Nagila, Abi Gezunt, Zuges Mir Noch Amool, и Dem Nyem Scher, Ciao Ciao Bambina. Репертуар сестер Берри включал песни на девяти языках.

Предыстория популярности в СССР

У неимоверной популярности сестер Берри среди советских евреев есть очень интересная предыстория. В 50 - 60-х годах "железный занавес" был закрыт наглухо, и евреям в Советском Союзе приходилось не сладко. Сталин умер в 1953 году, накануне суда над еврейскими врачами, которых должны были приговорить к смертной казни, а всех евреев из Москвы и других крупных городов должны были выслать в лагеря в Сибири и Азии под предлогом "защиты их от справедливого народного гнева". Когда к власти пришел Хрущев, наступила так называемая "хрущевская оттепель": из лагерей стали выходить амнистированные, Солженицыну позволили издать несколько книг. Страха у людей поубавилось. Но еврейские книги, еврейский театр, еврейские школы все еще не дозволялись. Во всей Москве работало всего две синагоги, да и те наводненные осведомителями КГБ. Сионизм был обвинен во всех всемирных грехах, поэтому ни еврейской культуре, ни еврейской музыке пробиться не удавалось.

Именно в те самые времена сестры Берри приехали в Москву и дали несколько концертов в порядке "культурного обмена". Скорее всего, организаторы этих концертов даже не подозревали, что дуэт сестер пел еврейские песни. Билеты на эти концерты достать было невозможно: молва о сестрах, поющих еврейские песни, разнеслась по всей стране, и евреи съезжались в Москву, чтобы увидеть и услышать это чудо. Для них действительно было чудом то, что в Америке евреи не должны стыдиться или скрывать свое еврейство, что им позволяют петь свои песни, что еврейская культура там на равных со всеми прочими. А еще они узнали, что еврейские песни не обязательно должны быть грустными, что бывают и веселые, радостные еврейские песни, под которые ноги сами просятся в пляс. Сестры Берри своим искусством подарили советским евреям несколько часов счастья и свободы, а такое не забывается. Записи их концертов были в каждом еврейском доме, и на них воспитывались целые поколения.

В 1970-е годы в Советском Союзе началась единственная народная и бескровная революция XX века. Советские евреи начали открыто требовать, чтобы страна, которая не слишком жаловала евреев и позволяла существование антисемитизма на государственном уровне, дала им возможность уехать. Это неслыханное доселе требование сначала игнорировали, затем за него наказывали, а затем, после длительной борьбы, советская супердержава сдалась и начала понемножку выпускать евреев.

Это было время, когда многие сидели в "отказе", а за открытые выступления могли посадить и в тюрьму. Я уверен, что большинство тех, кто храбро сопротивлялись "империи зла", были вдохновлены песнями и воспоминаниями о сестрах Берри. Американский дуэт помог им понять, что евреем быть не только не позорно, а наоборот почетно, и что за пределами Советского Союза они смогут не стесняться своего еврейства и открыто слушать и петь свои национальные песни.

Глеб СКОРОХОДОВ.

CЁСТРЫ БЕРРИ

Зеленый театра Парка им. Горького, казалось, никогда не видел такого столпотворения: для изголодавшийся по зарубежной эстраде зрителей концерт артистов, приехавших из США (прямо из Америки!), был сенсацией, в которую верилось с трудом. На сцене появились две стройные, сияющие улыбками американки и запели так, как может петь человек не по обязанности, а от полноты жизни. Их не отпускали, их не могли отпустить, а когда они, тронутые приемом, как бы чуть смущаясь, сказали "дуэтом" в микрофон: "Отчи черные" и тут же, не давая опомниться, начали песню, зал взорвался аплодисментами и стоя

приветствовал певиц до тех пор, пока не объявили антракт. Так в 1959 году произошло знакомство москвичей с сестрами Берри. Сестры Берри прошли долгий путь, прежде чем заявили о себе как певицы.

Они родились в Нью-Йорке и впитали в себя ритмы популярной музыки. Красивые голоса девочек - высокий и звонкий у Клер, нежный и низкий у Мерны - звучали по-особому привлекательно в дуэте. Хорошая вокальная школа, постановка дыхания добавили к природному дару профессиональное мастерство, позволившее петь легко, непринужденно, без какого-либо напряжения.

За каждой их песней стоит, как они признавались, титанический труд, но, именно благодаря ему, зрителя, слушающего сестер с эстрады, не покидает ощущение импровизации и полной вокальной свободы, как будто все, что разворачивается перед ним, рождается сейчас, в эту минуту, как плод вдохновения. Сестрам Берри удалось создать на эстраде свой стиль. И где бы они ни выступали - по телевидению в шоу Эдда Салливана, на гастролях в Европе или Америке, - их песни приносили им неизменный успех.

"Народ мой" №3 (296) 13.02.2003

 

---

   И еще раз о сестрах Берри...

 

 

    Уже само словосочетание "сестры Берри" напоминает мне детство, юность и родителей – в такой же мере, как "Ба мир бисту шейн..." вызывает в памяти образы бабушки и деда, а также звук старого патефона, который всегда был моей любимой игрушкой. Впервые я услышал звонкие голоса сестер Берри вскоре после появления в СССР первых магнитофонов. Именно эта страница истории технического прогресса ознаменовала собою тот факт, что на территории одной шестой части суши, отгороженной от всего мира плотным звуконепроницаемым занавесом, зазвучала музыка "оттуда". Многие пути проникновения музыки из свободного мира на необъятные просторы нашей социалистической Родины были тогда под пристальным вниманием соответствующих органов (представители которых тем не менее с удовольствием слушали редкие заграничные пластинки, конфискованные у арестованных "врагов народа"). Естественно, что среди многих "вражеских" исполнителей сестры Берри – две еврейки, да еще из Америки! – были на особом счету. Доставать заграничные пластинки было делом непростым и недешевым... "Оттуда" мало кого впускали, а "туда" – тем более. И тем не менee у кого-нибудь нет-нет да заводилось что-нибудь такое, что нигде не продается. Переписывать друг у друга на магнитную пленку – святое дело! – стало в интеллигентской среде привычным хобби. И если музыка с Запада вообще создавала в воображении многих образы неизведанной "красивой жизни", то, в частности, душевные и оптимистичные голоса сестричек Берри пели о далекой сказочной Америке, где живут – и поют при этом – счастливые и свободные евреи...
     Помню, как, находясь с родителями на отдыхе в Алуште, я решил поздравить с предстоящим днем рождения оставшуюся дома младшую сестренку. В поисках подарка я набрел на студию звукозаписи (как смешно это звучит сейчас!), где записывали "музыку на ребрах" – так это называли, ибо в качестве "винила" для пластинок использовалась засвеченная рентгеновская пленка. В репертуаре было несколько исполнителей, но мне сразу бросился в глаза портрет двух очаровательных девушек, отпечатанный на одной из "пластинок". Ниже было написано: "Кузина", поют сестры Берри". Мне показали микрофон, и я сказал в него несколько слов поздравления. А затем запели сестры Берри, вызвав у меня, а позднее у сестры, неуемный восторг и радость. Почти 30 лет, до самого отъезда, хранилась в нашем доме эта пластинка. И звучала "Кузина" – позднее уже не "на ребрах", – отмечая наполненные радостями и печалями вехи проходящей жизни. Ума не приложу – куда она подевалась, когда началась предотъездная суматоха...
     И еще... Если память мне не изменяет, годах в 70-х–80-х фирма "Мелодия" (одна на всю страну!) начала выпускать серию пластинок с архивными записями известных зарубежных мастеров популярной музыки прошлых лет – вокалистов, инструменталистов, оркестров. Многие любители музыки познакомились тогда с лучшими американскими биг-бэндами прошлых лет, услышали в оригинальных исполнениях evergreens – вечнозеленые мелодии, которые звучали до этого во всем мире, кроме СССР. Дошла очередь и до сестер Берри. Когда я принес домой их пластинку и прочитал сопроводительный текст на задней стороне конверта, то был поражен. Рассказывая об исполнителях, автор текста (он же редактор издания всей серии) Глеб Скороходов умудрился ни разу и нигде в тексте не упомянуть того факта, что те, кого он впервые официально представляет на пластинке, известны во всем мире как еврейские певицы и поют они в основном еврейские песни, притом... на еврейском языке (такие "тонкости", как идиш, от него не требовались)!
     И я написал ему письмо на адрес фирмы "Мелодия". В письме я отмечал то большое и нужное дело, которое он задумал и успешно претворяет в жизнь, выпуская прекрасную серию на радость коллекционерам и любителям музыки. А затем я спросил его: он не хотел или не мог написать на конверте всю правду о сестрах Берри?
     Ответа я так и не получил.

Лев ЛИЦИН