Иван Ребров Фильм памяти 2011

Всего три месяца назад певец Иван Ребров триумфально выступал в Вене, в апреле собирался возобновить свои концерты, но Бог рассудил иначе.  

Из-под полы

В 70-е диски Ивана Реброва расходились у нас, что называется, «из-под полы», проникая сквозь пограничные кордоны диппочтой, через радиоволны «вражьих» голосов. Самые счастливые всеми правдами и неправдами становились обладателями его фирменных дисков, иные слушали бархатный голос Реброва с магнитофонных катушек или с начинавших входить в моду кассет.

И никто не знал, что «запретный» Иван Ребров (а, вернее, Ханс-Хольф Риппер – таково было настоящее имя скончавшегося в среду в Германии артиста) уже дважды побывал в СССР – конечно, не как певец, а как обыкновенный турист.

В ранге уже мировой звезды Ребров приехал в Советский Союз только в самый разгар перестройки, в мае 1989 года, выступив с концертами во Дворце спорта «Динамо» в Москве. Собравшиеся на выступление своего любимца поклонники поверить не могли, что видят перед собой «того самого» Ивана Реброва. Но это был он – настоящий богатырь под два метра ростом, в черной рубашке с массивным декоративным крестом на груди, шубе и неизменной собольей шапке на голове. Соболя были самого высокого качества, а вот говорил по-русски Иван Ребров не так хорошо, как пел. Впрочем, русским он был ведь только наполовину.

По материнской линии

Его мать – Наталья Нелина была русской, неплохо пела и выступала даже с самим Шаляпиным. Говорят, что отец Ханса Хольфа был евреем (такие слухи возникли также и потому, что сразу после прихода к власти нацистов семья Рипперов покинула Германию), хотя сам артист никогда этого не подтверждал. Когда семья вернулась в Германию (разумеется, Западную), Ханс Хольф стал профессионально заниматься вокалом у прославленного греческого певца Александра Кипниса – обладателя одного из самых «глубоких» басов в мире. У молодого немца ведь тоже был бас. Хотя уже в самом начале его карьеры обнаружилось, что в голосе Ивана Реброва (этот русский псевдоним будущая звезда взяла уже в самом начале своего творческого пути) скрыто 4,5 октавы. Да, от природы это был бас, но такой бас, который временами мог превращаться в самый настоящий тенор и более того – возноситься до высот колоратурного сопрано. До тех пор таким удивляла только одна Има Сумак – знаменитая перуанка, приезжавшая, кстати, и в СССР в конце 50-х годов.

Казачий хор

Начав карьеру с русской песни, романса и духовной музыки в известном на весь мир Хоре донских казаков Сергея Жарова, Ребров продолжил ее в жанре оперетты, хотя пел и в опере. Одной из лучших партий Реброва был Дон Базилио в «Севильском цирюльнике». Артист обладал незаурядным мастерством характерного амплуа.

Именно этот дар впоследствии позволил ему стать, без сомнения, и лучшим в мире исполнителем партии Тевье-молочника в обошедшем сцены всего мира мюзикле «Анатевка» ( «Скрипач на крыше»). В этой роли Ребров вступал более 1400 раз. Чем не рекорд для Книги Гиннесса?

Впрочем, если уж говорить о рекордах, то был и еще один – не менее впечатляющий. 50 (!) золотых дисков за 40 лет творчества. Подавляющее большинство из них было посвящено русской музыке. И советской. Последней, правда, было немного. Хотя именно «Полюшко-поле» стало своеобразной «визитной карточкой» Ивана Реброва. Эту песню про героев Красной армии Ребров спел и в Москве вместе с оркестром народных инструментов имени Осипова почти 20 лет тому назад. Правда, герои тогда у нас были уже совсем другие, да и Красной армии след простыл.

Почетный гражданин

Подмостки сцены Иван Ребров не оставлял почти до самого последнего дня своей жизни, давая по 200 концертов в год – несмотря на ухудшившееся состояние здоровья. Как-никак артист уже перешагнул 75-летний рубеж. Теперь с концертов он все чаще возвращался уже не в свою мюнхенскую резиденцию, а на греческий остров Скопелос, пользуясь благотворным климатом, с помощью которого боролся с преследовавшим его диабетом. А к высшей награде Германии – Ордену за заслуги добавился титул Почетного гражданина Скопелоса.

Донес душу

– Каждый день я молю Бога, чтобы он позволил мне выйти к моим слушателям, – говорил Иван Ребров, заметивший в своем последнем интервью, что он «всю жизнь старался донести до немцев русскую душу». Надо сказать, что ему это удалось – немцу с русскою душою. Так чаще всего и называли Ивана Реброва.