«Народные» песни и их создатели

Когда песня по-настоящему популярна (как говорится, на слуху), обычно мы можем назвать, в лучшем случае, ее исполнителя. Композитору и, тем более, автору слов везет меньше: их, как правило, мало кто помнит.
И, тем не менее, высшая оценка для авторов — когда люди забывают, кто именно написал музыку и стихи, и считают, что эти песни существовали всегда.

ТРИ ВЕСЕЛЫХ БРАТА

Талантливая и жизненно стойкая семья композиторов Покрасс — целая эпоха в нашей музыке. «Три танкиста», «Дан приказ: ему на запад...», «Едут, едут по Берлину наши казаки» Дмитрия Покрасса (написанные в соавторстве с младшим братом Даниилом) стали народными. Конармеец Дмитрий Покрасс — автор «Марша конницы Буденного», одного из первых советских «хитов». Позже Дмитрий и Даниил написали музыку к фильмам «Трактористы», «Мы из Кронштадта», «Если завтра война» и другим.

Локтионов, Александров, Дунаевский, Дм. Покрасс, Москвин

А старший брат Самуил написал в 1920 году еще более знаменитую песню-марш — «И от тайги до британских морей Красная армия всех сильней!». Кстати, позже Самуил миновал «британские моря» и обосновался в США (как и четвертый брат — Давид, тоже музыкант, о котором в наших энциклопедиях — ни слова), где стал одним из востребованных композиторов Голливуда и эстрадным пианистом Сэмом Покрассом. Те, кто постарше, помнят его по веселой музыке к американской кинокомедии «Три мушкетера» (1938), где главные роли исполняли три других веселых брата — известные комики Риц: «Мечта моя, Париж, поэтами воспетый от погребов до крыш...» В рецензии на этот фильм, напечатанной в «Нью-Йорк Таймс», говорится, что фильм получился так себе, зато музыка Покрасса, как всегда, свежа и приятна. Так же оценивали и написанную старшим из Покрассов музыку к мультфильму «Белоснежка и семь гномов».

Младшие братья, оставшиеся в Советской России, не хотели себе «ни смерти мгновенной, ни раны небольшой». Поэтому и сочиняли свои заводные, лихие песни, так нравившиеся и властям, и народу, соперничая с Дунаевским и другими «казаками советского песнетворчества». Благодаря контрасту характеров братья в работе хорошо дополняли друг друга: взрывной, динамичный Дмитрий предлагал мелодию рассудительному, несколько флегматичному Даниилу, который обычно дорабатывал ее.

Хотя Дмитрий и Даниил прославились как авторы патриотических песен, широко используемых советской пропагандой, им часто доставалось от критиков. Существует ряд версий, что в своем творчестве лауреат Сталинской премии Дмитрий Покрасс использовал заимствования (а порой и переделки) белогвардейских песен (об этом, в частности, рассказывает Илья Суслов в «Красной кавалерии»).

Многим не нравилось, что в музыке братьев, несомненно, звучат мотивы еврейских народных песен. «Марш конницы Буденного» в начале 30-х годов даже хотели запретить: мотив напоминал старую хасидскую мелодию. Это подтверждал и Исаак Бабель: услышав «Марш Буденного», он «пальцами на своих пухлых губах проиграл веселенький мотивчик известной еврейской свадебной песни» («Молодая гвардия», №3, 2002). Есть мнение, что для песни «То не тучи, грозовые облака» композиторы использовали мелодию маккавейского гимна «Горит наш дом»...

Это и не удивительно: будущий народный артист СССР Дмитрий Покрасс в возрасте восьми лет в поисках заработка исполнял куплеты, отбивал чечетку, впитывая музыку окраин старого Киева, музыку военных оркестров, еврейских свадеб и вечеринок, синагогальных служб и веселых украинских плясок. (Отец братьев Покрасс, Яков Моисеевич, родился в старинном военном поселении близ Киева, а в начале 1890-х гг. переехал с семьей в Киев, где работал продавцом в колбасном магазине.)

Братья Покрасс писали не только лихие песни. Учась в 1914-1917 годах в Петроградской консерватории по классу фортепиано, Дмитрий Покрасс сочинял романсы и песни для артистов варьете. Издал серию романсов «Ирмочка» («Гримасы жизни») с предуведомлением: «Интимные песенки кабаре жанра Изы Кремер, Вертинского, Сабинина, Хенкина». В музыке романсов Дмитрий копировал стилистику известных салонных артистов, использовал обороты модных танго, тустепа, вальса-бостона. Писал песенки «интимного жанра» для исполнителя, «баяна цыганской песни»,

В. Шуйского («Стыдливая чайная роза», «Вы улыбнулись мне», «Танго Долорес»). Работал в эстрадном театре «Кривой Джимми», как и его будущий постоянный соавтор, поэт д`Актиль. Есть у Д. Покрасса романсы на тексты «высокой» поэзии — стихи А. Блока («Я у ног твоих»), И. Северянина («Я чувствую, как падают цветы»)...

Самуил Покрасс, выпускник Киевского музучилища и Петербургской консерватории по классу скрипки и по классу фортепиано, тоже писал романсы. Два лучших — «Дни за днями катятся» (стихи П. Германа) и «Две розы» (стихи д`Актиля) — вошли в репертуар М. Вавича и В. Сабинина, исполнялись в лучших концертных залах. Самуил преуспевал как виртуозный аккомпаниатор, был мастером блестящих импровизаций. Его песенка о мюзик-холле превратилась в эмблему московского музыкального театра «Аквариум».

АХ, НЕ СОЛГАЛИ ПРЕДЧУВСТВИЯ МНЕ...

На Егошинском кладбище в Перми покоится прах... Онегина. Именно таким псевдонимом (кроме прочих) подписывал свои стихи Анатолий Френкель, более известный как д`Актиль, автор популярнейших «Марша энтузиастов», «Мы — красные кавалеристы...», «Парохода», перевода текста «Все хорошо, прекрасная маркиза» и других песен из репертуара Л. Утесова. Все они стали советской классикой. Помните:

«Нам нет преград
ни в море, ни на суше...
Нам не страшны
ни льды, ни облака.
Пламя души своей,
знамя страны своей
мы пронесем
через миры и века».

«Марш энтузиастов» (музыка И. Дунаевского) звучит в кинофильме «Светлый путь» в исполнении Л. Орловой.

Настоящее имя этого некогда знаменитого литератора — Носон-Нохим Абрамович Френкель (Анатолием Адольфовичем он стал после принятия католичества). Печататься Френкель начал в 1911 году. Сотрудничал в «Сатириконе», «Стрекозе», «Биче». После революции организовал и редактировал сатирические журналы «Красный ворон» (впоследствии «Бегемот») и «Смехач». Автор книг «Желчью по бумаге», «Синяк под глазом», «Первая Конная в боях: история в частушках». Лучше всего о своей жизни он рассказал сам в автобиографии 1927 года: «Родился я в мещанской еврейской семье в 1890 году. В Иркутске. (Если в моих стихах есть каменная суровость, отнесите ее, пожалуйста, за счет необъятной тайги и тяжелого бесснежного мороза!) Отец был фармацевтом. Начал я свое образование в Читинской гимназии... (Если в моих стихах есть вольнолюбивая непокорность, прошу видеть здесь отражение неразгаданного Байкала, озера ясных глубин и таинственных бурь!) В 1903 году я очутился в Нью-Йорке у родственников и 4 года учился в колледже. (Если в моих стихах есть спокойное стремление ввысь, вспомните о 40-этажных небоскребах!) В 1907 году я уже опять в Иркутске. С 1910 по 1915 г. — юридический факультет Петербургского университета. (Если в моих стихах есть стройность логической мысли и ясное чувство правосознания — то не знаю почему, так как за все 5 лет я успел сдать только одну статистику!) С 1912 по 1917 г. я живу безвыездно в Питере и работаю в печати... В 1915 году я женился. В 1917 году у меня родилась первая дочь. В 1924 — вторая. В 1926 — третья. (Если в моих стихах есть благородная раздраженность и язвительная желчь... одним словом, вы сами понимаете...)».

Кроме знаменитых песен, у д`Актиля есть и «мертворожденные». Одна из них написана в соавторстве с братьями Покрасс по спецзаказy Главного политyпpавления РККА до начала «финской кампании». Как известно, СССР рассчитывал на «маленькую победоносную войну», а получил провальную, впоследствии названную А. Твардовским «войной незнаменитой». По данным, опубликованным в советской печати, за 105 дней боев Красная Армия потеряла 289510 человек.

А песня «Принимай нас, Суоми-красавица», написанная заранее, «про запас», когда война только готовилась, обещает помочь финнам: «Отнимали не раз вашу родину — мы пришли вам ее возвратить». С. Баймухаметов пишет: «О той войне постановили молчать. А уж о том, чтобы распевать на всю страну “Принимай нас, Суоми-красавица”, и речи не могло быть. Но не след бросать камни в авторов... Да, писали по заказу. Но и по искренней вере. Они (и мы потом) искренне верили, что так и надо. И вера их определяла и талантливость песен...»

Эвакуированный в Пермь из блокадного Ленинграда, д`Актиль продолжал работать — в мастерской агитплаката, в газете «Звезда» и, по воспоминаниям, «выделялся даровитостью». Его друзья по дореволюционному «Сатирикону» умирали в эмиграции, а он — от голода в эвакуации в 1942 году. Ни у кого рука не поднялась что-то написать на надгробье пересмешника и атеиста. Отсутствие эпитафии там — лучшая эпитафия.

АМЕРИКАНСКИЙ ДУНАЕВСКИЙ

Так называли Ирвинга (Ирвина) Берлина, автора неофициального гимна США «Б-же, благослови Америку!» и популярнейшего сингла «Белое Рождество». Спилберг, «голливудизируя» биографию Берлина в фильме «Американский хвостик», рассказал, как сбывалась «американская мечта» сибирского мальчика, восьмого ребенка в семье. Об отце будущей звезды, Мойше Бейлине, известно, что он состоял кантором синагоги в Могилевe, куда семья переехала из Тюмени, и рано умер, не оставив своему младшенькому в наследство ничего, кроме редкого музыкального дара. Настоящее имя Берлина — Израиль Исидор Бейлин. Разносчик газет, уличный певец, официант в музыкальном кафе, пехотинец в первую мировую войну (этот опыт послужил сюжетной основой его мюзикла «Гип-гип-Япхэнк»). Этот человек с двухклассным образованием, не обученный нотной грамоте, смог стать самым популярным композитором в США, автором мюзиклов, фильмов и песен, которые знает уже несколько поколений американцев независимо от возраста.

«У Ирвинга Берлина нет какого-либо места в американской музыке: он сам и есть американская музыка» Джером Керн, американский композитор

Свою первую песню Берлин написал в 1907 году. «Мария из солнечной Италии» принесла ему популярность. (Именно тогда из-за ошибки при наборе он был назван Ирвингом Берлином и так им и остался.) К 20 годам успел сочинить несколько песен (сначала писал только слова, а потом и мелодии), привлек к себе внимание профессионалов, а после появления песни «Alexander.s Ragtime Band» проснулся знаменитым. Стал «штатным композитором» музыкальной компании, потом основал свою музыкальную фирму...

В 1942 году была впервые исполнена вдохновляющая песня «God Bless America», ставшая символом страны. Песню узнают по первым же нотам. Ее поют во время каждого спортивного матча, официального мероприятия в США. Права на песню и все доходы (на ней заработано шесть миллионов долларов) Берлин подарил благотворительному фонду «New York City Scouts Youth Organization». Между прочим, эта неуязвимая, казалось бы, патриотическая песня вызвала в свое время полемику в обществе. Левые находили слова песни шовинистическими («Почему именно Америку должен благословлять Б-г?»); правые же, в лице пастора Э. Ромига, увидели в песне «подмену истинной религии»: мол, необразованный ремесленник, к тому же иммигрант и еврей, не подходит на роль создателя национального гимна... «Критики песни были правы в одном, — пишет Эрнст Нехамкин. — Истинной религией Берлина был патриотизм, который пробуждал в нем такой же эмоциональный отклик, какой в других вызывала религиозная вера».

Еврей Берлин открыл эпоху и популярной рождественской музыки, написав «Белое Рождество» к фильму Билла Кросби «Холидэй Инн» — самую кассовую в мире песню прошлого века. С 1942 года, когда она была записана, продано более 30 миллионов пластинок. Берлин не был музыкальным новатором — скорее, популяризатором. Он пришел с улицы — в музыку, в театр, в Голливуд. Он схватывал на лету, на слух ритмы и веяния времени. По словам профессора университета в Беркли Мэла Гордона, Берлин «принес с собой музыку разных этнических культур, разных стилей и, пропустив через себя, вывел ее на концертную эстраду и на театральный Бродвей». Он вообще плохо играл, используя только черные клавиши. «Белые для тех, кто изучал музыку», — шутил композитор. Но у него было удивительное понимание красоты мелодии, ритма и музыкальной фразы. И все, с кем он работал (прежде всего, братья Гершвин), были такими же талантливыми еврейскими мальчишками, американцами в первом поколении.

Кстати, большинство рождественских песен сочинены музыкантами-евреями. Сам Берлин, правда, никогда Рождества не отмечал. Хотя не был верующим евреем. Но именно в Рождество умер от загадочной болезни его новорожденный сын, и злые языки даже говорили, что это наказание его жене Эллин Маккей за то, что та вышла замуж за еврея. Ее отец, телеграфный магнат и один из самых богатых людей Америки, был настолько против этого брака, что вычеркнул дочь из завещания. Несмотря на трагедию, постигшую молодых родителей в начале их совместной жизни, брак оказался на редкость удачным и продолжался 62 года. Нечасто обращаясь в своем творчестве к мотивам детства и родины, к рождению дочери, тем не менее, Берлин написал вдохновенную «Русскую колыбельную», которая была названа лучшей песней 1927 года.

К своему столетию И. Берлин создал полторы тысячи песен, написал музыку для 19 театральных постановок и 15 фильмов. Причем выступал одновременно как либреттист, «лирицист» (поэт-песенник) и композитор. В рейтинге шоу-бизнеса Берлин побил все рекорды и обогнал даже «битлов» — первое место как при жизни, так и теперь, спустя полтора десятилетия после смерти. От Франклина Рузвельта до Джорджа Буша-старшего — все президенты награждали его высшими знаками отличия: медаль «За заслуги», Золотая медаль Конгресса (по представлению Дуайта Эйзенхауэра), медаль «За свободу»... Он прожил 101 год и умер во сне.

«У САМОВАРА Я И МОЯ МАША...»

С авторством этого знаменитого на весь мир шлягера связана прямо-таки детективная история. На старой советской пластинке с записью Л. Утесова написано «Обработка Л. Дидерихса, слова В. Лебедева-Кумача». На самом деле и музыку, и стихи сочинила 20-летняя еврейская девушка из Варшавы Фаина Квятковская-Гордон. Ей удалось восстановить свое авторство лишь в 1979 году, и получила она за это... 9 рублей. Для сравнения: предприимчивая юная мексиканка Консуэло Веласкес за десятки лет нажила громадное состояние за счет одного-единственного своего шедевра «Бесаме мучо»!

Квятковская родилась в Ялте. Ее отчим был уроженцем Польши, куда впоследствии и перевез свою семью. Так Фаина стала Фанни. Свои музыкальные произведения она подписывала «Фанни Гордон».

В Польше маршала Пилсудского Фанни была довольно известным композитором, ее произведения исполнялись оркестрами, о ней писали газеты. В 1931 году эта ослепительной красоты девушка сочинила две песни, до сих пор любимые во всем мире, — танго «Аргентина» и фокстрот «Под самоваром». Фокстрот был написан для варшавского кабаре «Морской глаз» и исполнялся с польским текстом владельца этого кабаре — поэта Анджея Власта. «Но его стихи показались мне пошловатыми, и я потом переделала их», — рассказывала много лет спустя Ф. Квятковская.

У нее чудом (после гетто) сохранились газетные вырезки, афиши, программки и типографского исполнения клавир 1931 года с указанием авторов «Под самоваром». Вся Польша с удовольствием пела: «Pod samowarem siedzi moja Masza. Ja mowi “tak”, a ona mowi “nie”». В успехе песенки была и немалая заслуга пары, танцевавшей под нее на сцене, — балетмейстера Феликса Парнеля и его партнерши Зи-Зи Халяма...

Потом к Фанни пришли представители крупнейшей фирмы грамзаписи «Полидор» и заключили контракт на выпуск пластинки с «Аргентиной» и «Под самоваром». Поскольку ее предполагалось продавать в Риге, ставшей после революции одним из центров русской эмиграции, то условия контракта оговаривали исполнение песен на «великом и могучем». Композитор перевела текст с польского на русский — и в 1933 году пластинка уже продавалась в Риге. У коллекционеров она сохранилась. Автор музыки и слов обозначен на ней так: Ф. Гордон.

А в феврале 1934-го по образцу, привезенному из Риги, джаз-оркестр Утесова тоже записал песню на пластинку, но в выходных данных уже вместо «буржуазной» Ф. Гордон красовалась фамилия советского поэта-песенника Лебедева- Кумача. Как произошла эта неприглядная история — точно не известно. Глеб Скороходов пишет, что первый экспериментальный экземпляр утесовской пластинки вышел с бумажной этикеткой, подписанной от руки: «У самовара. Леонид Утесов», а в тираж пластинка вышла с указанием только исполнителя — Утесова и обработчика мелодии — Симона Кагана. При переиздании записей Утесова в 1975 году для обхода цензуры была сделана фиктивная подпись «Обработка Л. Дидерихса, слова В. Лебедева-Кумача»: обоих давно не было в живых, и претензий к их именам у худсовета быть не могло.

А тогда, перед войной, песенка стала «“гвоздем” всех танцплощадок, кафе, ресторанов, клубов, репродукторов на вокзалах, в парикмахерских...» Так писал корреспондент «Варшавского курьера» С. Вагман. «Если бы существовала литературная и музыкальная конвенция между Польшей и СССР, пожалуй, самыми богатыми сегодня людьми в Польше были бы Власт и Фанни Гордон. Сотни тысяч советских граждан напевают с утра до вечера песенку Власта. Ее здесь считают оригинальной русской песней...»

Б. Савченко в книге «Кумиры забытой эстрады» рассказывает, что перед войной за Фанни Гордон утвердилось реноме популярного композитора, она писала эстрадные балеты и оперетты. Потом началась война, и все рухнуло. Плен, лишения, гетто... Чудом удалось избежать смерти. Когда Варшава была освобождена, всем, кто родился в России, предложили вернуться на родину. В 1945 году Фанни с матерью переехали в СССР, поскольку своей родиной считали именно эту страну. Родина встретила неприветливо: пришлось скитаться из города в город, зарабатываемых денег едва хватало на еду. Одно время Фаина Квятковская руководила джаз-ансамблем Калининской областной филармонии, но власти его разогнали, а музыкантов репрессировали...

Через много лет Квятковская получила письмо из фирмы «Мелодия»: «В связи с письмом СЗО ВААП о защите имущественного права и авторского права на имя т. Квятковской Ф.М. управлением фирмы “Мелодия” дано указание Всесоюзной студии грамзаписи начислить причитающийся т. Квятковской Ф.М. гонорар за песню “У самовара”, а также исправить допущенную в выходных данных песни ошибку...» Газеты «Московский комсомолец», «Советская культура», журнал «Советская эстрада и цирк» сообщили о том, что найден автор известной песни. А Фаина Марковна говорила: «Я человек непритязательный. У меня даже пианино нет. Хотя в свое время могла бы, наверное, на одном “самоваре” заработать миллион. Но у меня тогда и в мыслях не было, что есть какие-то формальные вещи. Поют “У самовара” — ну и хорошо».

Интересно, что в польском варианте песни у самовара (вернее, под ним) сидит Маша, и только она. Русскоязычная версия добавляет к ней еще и лирического героя. А есть и такой вариант: «У самовара кантор, я и Сарра...»

«А ПЕСНЯ ЭТА ОСТАНЕТСЯ?»

В книге «Костюм от Фишмана» композитор Оскар Фельцман цитирует своего сына Володю¹, который спрашивал отца после каждой новой песни: «Папа, ты умрешь, а песня эта останется?» И Фельцман неизменно отвечал мальчику: «Наверное, нет». И только один раз — после рождения песни «Я верю, друзья» — робко сказал: «Наверное, да». И правда, песни Фельцмана живы, хоть и написаны в давно ушедшую эпоху, вместе с которой исчезла и героическая молодежь, готовая ехать «за туманом и за запахом тайги», и отважные строители БАМа, и первопроходцы космоса. И всему причиной — музыка, мелодичная, запоминающаяся и легкая для восприятия.

Песню «На пыльных тропинках» одно время запрещали: она была написана на стихи опального Вл. Войновича. Хотя песню брали в полет космонавты Ю. Гагарин, П. Попович, А. Николаев, и сам Хрущев пел ее с трибуны мавзолея. На сцене песни Фельцмана исполняли Кобзон и Пьеха, Толкунова и Магомаев, за сценой — мурлыкал себе под нос каждый. А сколько было пародий на «Венок Дуная»! Это ли не верный признак популярности? А кто не помнит «Белый свет», «Возвращение романса», «Старые слова»?..

Сам Фельцман долго считал песню занятием несерьезным, в молодости собирался заниматься «серьезной» музыкой. Но именно песни сделали его знаменитым.

«Надо писать песню!» — эту фразу от Фельцмана слышали многие и по разным поводам. Р. Рождественский, например, — после того, как прочел в «Правде» о самолете, у которого над Берлином отказали моторы, и летчики спасли город ценой собственных жизней. Вл. Войнович — когда накануне гагаринского полета (бывают же такие совпадения!) принес Фельцману текст о «караванах ракет». М. Матусовский — когда, сомневаясь, предложил озвучить ужасные, на его взгляд, строки «Самое синее в мире Черное море мое»...

...Есть в доме у Оскара Борисовича большая полированная доска. Она лежит у него на пюпитре рояля. Доска эта была сделана в далекие 20-е годы для удобства написания нот, когда Оскар еще был вундеркиндом, жил в Одессе на Малой Арнаутской и учился у знаменитого педагога П.С. Столярского. Доску принес столяр-краснодеревщик Шлегель, друг семьи. И с этой доской композитор не расстался не только в детстве, но и в эвакуации в Новосибирске, с ней вернулся в Москву. Именно на этой доске написаны Фельцманом все его сочинения. Без нее, как утверждает Оскар Борисович, не пишется музыка, просто не идет в голову, что проверено многократно...

Музыка с детства стала увлечением будущего композитора. Его отец, Борис Осипович Фельцман, был крупнейшим одесским хирургом, а еще — профессионально играл на фортепиано. Родители часто брали Оскара с собой на концерты: ведь в 1920-30-е годы концертная жизнь в Одессе била ключом, приезжали лучшие мировые пианисты, скрипачи, виолончелисты, вокалисты...

В 5 лет родители отвели Оскара к Столярскому (соседом по парте оказался Эмиль Гилельс). После двух недель занятий на скрипке Оскар заявил: «Не хочу играть стоя, хочу сидя». Столярский сказал: «Посадите мальчика за рояль. Пусть сидит»... Играл на рояле Оскар неплохо, но родившееся в нем стремление сочинять свою музыку не давало ему покоя. Первую фортепианную пьесу он назвал «Осень». Познакомившись с

17-летним Фельцманом, Дм. Шостакович сказал: «Оскар будет известным композитором, ему нужно переезжать в столицу. Пусть учится у Шебалина». Так Оскар, окончивший школу Столярского «с занесением на Золотую доску почета», оказался в Московской консерватории. Ему единственному на композиторском факультете дали Сталинскую стипендию — 500 рублей...

Жизнь круто ставила вопрос: либо писать серьезную академическую музыку, либо никогда не расставаться с песней. Он пошел по второму пути и об этом решении не пожалел. Вскоре поэты В. Драгунский и Л. Давыдович, много писавшие для эстрады, предложили Фельцману несколько стихотворных текстов для песен. Среди них были и слова песни «Теплоход». Он тут же написал музыку. Фельцман сам пошел к Утесову и показал ему эту песню. Когда знаменитый артист согласился ее исполнить, Фельцман был окрылен. Потом для эстрадной программы сада «Эрмитаж» была написана танцевальная песня на слова О. Фадеевой. Фельцман передал ноты известной певице Гелене Великановой, и через две недели вся Москва, а потом и вся страна напевала «Ландыши, ландыши...».

Правда, не обошлось без неприятных сюрпризов. Для очередного доклада в ЦК партийным функционерам потребовались примеры пошлости в искусстве, «образцы нарушения норм социалистической чистоты и мудрости». Выбор пал на Фельцмана. Композитора ругали за «Ландыши» не месяцы, даже не годы — без малого четверть века! А песню любили и пели, любят и поют до сих пор.

Тем не менее, первые шаги на эстраде композитор делал очень быстро. Особенно он благодарен знаменитым конферансье М. Гаркави и А. Алексееву. Выпуская Фельцмана на сцену, они создавали в зале очень доброжелательную атмосферу. Со временем Фельцман стал сотрудничать со многими знаменитыми артистами — К. Шульженко, А. Менакером, И. Набатовым...
В конце 80-х годов Оскар Фельцман почувствовал особую тягу к музыке еврейской.

В 1987 года он написал вокальный цикл «Песни былого», который исполнил Иосиф Кобзон. Позже по этим песням был снят фильм. На фельцмановском диске «Еврейское счастье» — 10 инструментальных пьес в исполнении трио «Мазл Тов» из Екатеринбурга, получившего первую премию международного конкурса за лучшее исполнение еврейской музыки в рамках фестиваля имени С. Михоэлса в Москве.

ОДИН ЛИШЬ СПОСОБ ЕСТЬ НАМ СПРАВИТЬСЯ С СУДЬБОЙ

...был уверен еще один одессит Игорь Шаферан. Вот этот способ: «Можем мы любить друг друга сильней». Поэтому большинство песен на его стихи — о любви, дружбе, о том, «как трудно одному, без ласки, без любви» и о необходимости делить пополам и радость, и беду. В свое время Игорь Шаферан наряду с Леонидом Дербеневым и Михаилом Таничем входил в тройку лучших поэтов-песенников нашей страны. Тонкие, лиричные песни на его стихи — «То ли еще будет», «Листья желтые над городом кружатся» «Белый танец», «Для тебя», «И все-таки море...», «На улице Каштановой», «Мы желаем счастья вам», «Этот мир», «Белый пароход», «Созвездье Гончих Псов» — помнят и поют до сих пор. Знаменитая шаферановская «Ромашки спрятались, поникли лютики» вообще считается народной. А песня «Гляжу в озера синие» предлагалась даже как вариант нового государственного гимна России.

На лирику Шаферана писали песни именитые композиторы — Френкель, Мовсесян, Минков (тесно он сотрудничал с Юрием Саульским и Евгением Птичкиным), пели их самые популярные певцы.

Стихи Игорь Шаферан начал писать еще в школе (между прочим, учился в одном классе с М. Жванецким). Сразу после школы поехал в Москву поступать в Литературный институт, но с первого раза не поступил. Год отучился в Тимирязевской академии. А потом Шаферана взял на свой курс знаменитый поэт Михаил Светлов. «По его совету папа и начал писать тексты для песен», — рассказывает Анна Шаферан.

Первой стала написанная еще в студенческие годы вместе с композитором Э. Колмановским песня «Береговые огоньки». А через несколько лет И. Кобзон в Колонном зале Дома Союзов в Москве спел «Мальчишки, мальчишки» А. Островского и И. Шаферана. Тогда к молодому поэту пришла настоящая слава...

Семейная жизнь Шаферана была счастливой, женился он по большой любви всего через неделю после знакомства с дочерью известного архитектора Бориса Виленского. Правда, прожил поэт совсем недолго — всего 62 года.

По мнению дочери, его «убил капитализм». Новые реалии оказались для него страшным психологическим ударом. Лауреат Всесоюзных и Всероссийских конкурсов песни, «народный певец» не отличался деловой хваткой. Ничем другим, кроме поэзии, он не занимался. От ощущения своей ненужности Шаферан заболел, долго лежал в онкологическом центре, но врачи не смогли ничего сделать и, поняв это, отправили его умирать домой. После его смерти многие стихи остались невостребованными.

——————-

Однажды композитора Покрасса пригласили в Кремль на просмотр фильмов. Чаще всего среди приглашенных на этих просмотрах бывали видные писатели, композиторы, артисты, ученые... Место Покрассу указали рядом со Сталиным, и, как оказалось, не случайно. Просмотр начался. Показали три короткометражки, два мультика, потом настала очередь «гвоздя программы» — голливудского фильма. Пошли титры. Сценарист, режиссер, оператор, композитор... И вдруг Покрасса словно ударило! Взгляд приковала строка: «Composer D. Pokrass». В голове пронеслось: «Брат! Давид!» Братьев Покрасс было четверо. Все музыканты. В 20-е годы двое из них эмигрировали в Соединенные Штаты. Понятно, что этот факт оставшиеся в СССР братья, Даниил и Дмитрий, мягко говоря, не афишировали. И вдруг... Покрасс говорил: «Меня буквально холодный пот прошиб. Я
остолбенел. Экран стал мгновенно черным». Дмитрий Яковлевич не помнил, как досидел до конца. В голове стучало одно: «Заметил? Не заметил?..»
Фильм кончился, вспыхнул свет. Сталин, не торопясь, в полной тишине раскурил трубку. Не поворачивая головы, скосил взгляд на съежившегося рядом маленького Покрасса. И благодушно произнес: «Что? Трэпэщешь?..» Но обошлось...
Майлен Константиновский

Еще один шедевр д`Актиля — «Марш конницы Буденного»:
«Веди ж, Буденный, нас смелее в бой!
Пусть гром гремит, пускай пожар кругом.
Мы — беззаветные герои все,
и вся-то наша жизнь есть борьба!»
Песня уникальна тем, что размер меняется едва ли не в каждой строчке, но, тем не менее, она гармонична. В книге «50 твоих песен» Е. Долматовский рассказывает историю создания «Красных кавалеристов»: когда Д. Покрасс предложил д`Актилю написать текст марша буденовцев, тот был занят на кухне — жарил котлеты для выздоравливающей от тифа жены. Но, как настоящий «сатириконовец», незамедлительно выдал:
«Стою себе на кухне я и жарю фарш.
Четырнадцатой дивизии слагаю марш...»

Подбор материала Людмилы КЛИГМАН http://www.migdal.ru/times/73/6633/?&print=1

 Жизнь в ритме марша. Сага о Покрассах

 

Братья Покрасс - трубадуры времени

 

 

Общеизвестно - появление красочных жизнеутверждающих песен и бравурных маршей совпало по времени с самым тяжелым периодом советской истории.

Одна часть населения с неподдельным энтузиазмом распевала: "Эх, хорошо в стране советской жить...".

Другая - гибла в ГУЛаге от непосильного труда, голода и сыпного тифа.

Объясняют это по-разному.

В расчет берётся искренняя вера в светлое будущее и обусловленные ею возвышенные чувства. Это питало творчество своей энергетикой. Наполняло его.

Меркантильные, они же конъюнктурные соображения тоже присутствовали.

Среди авторов было много по-настоящему талантливых людей. К их числу, вне всякого сомнения, следует отнести братьев Покрасс.

* * *

Сведения, откуда пошел быть род Покрассов, крайне ограничены и не в полной мере стыкуются между собой.

Отец братьев Яков Моисеевич, эта версия буквально дословно повторяется в посвященных братьям Покрасс интернетовских публикациях, "родом из старинного военного поселения близ Киева".

С географической точки зрения достаточно неопределенно. Акцент делается на том, что поселение, где родился Яков Покрасс, было не только старинным, но и военным, наталкивает на мысль: не из кантонистов ли он?

Но это всего лишь допущение.

В 1890 году Яков Моисеевич Покрасс переехал вместе с семьей в Киев. И устроился на работу "в колбасный магазин", продавцом.

Была ли колбаса, которой торговал Яков Моисеевич Покрасс, кошерной? Едва ли. В Киеве, как известно, евреев не жаловали. За небольшим исключением, их к "матери городов русских" на пушечный выстрел не подпускали.

У Якова Покрасса, судя по всему, были какие-то основания для того, чтобы попасть в круг избранных. Ну, а какой колбасой торговал он в колбасном магазине и торговал ли вообще - не суть важно.

* * *

Семья Покрассов была многодетной - 12 детей. Бренд - братья Покрасс, строго говоря, принадлежит только Дмитрию и Даниилу. Довольно продолжительный период времени они сочиняли музыку вместе. И под их произведениями, соответственно, значилось - братья Покрасс.

Впрочем, помимо Дмитрия и Даниила, несомненной музыкальной одаренностью обладало ещё два брата - Самуил, он же Сэм, и Аркадий.

Братья с детских лет зарабатывали себе на хлеб музыкой. Они играли на еврейских свадьбах. Развлекали публику в разного рода питейных заведениях. Выступали в ресторанах. И пользовались неизменным успехом.

Легенда гласит, что братьев Покрасс, как местную достопримечательность, показали посетившему Киев Распутину. Распутин приказал сыграть "Камаринскую". Прослушав, неопределенно хмыкнул. И молча удалился.

* * *

Старший из братьев, Самуил Покрасс, родился в Киеве в 1893 году. Довольно рано он выучился играть на скрипке.

В 1907 году Самуил был принят в Киевское музыкальное училище. То ли у отца нашлись необходимые средства. То ли кто-то из состоятельных любителей музыки заметил талантливого парня и решил помочь ему.

Завершив курс обучения в музыкальном училище, Самуил Покрасс поступил в Петербургскую консерваторию (классы скрипки и фортепьяно). И окончил её в 1917 году.

Автор хита 20-30-х годов "Красная Армия всех сильней" Самуил Покрасс по складу своего дарования был далек от патетической, политически ангажированной музыки, от всего того, что сопровождалось звоном фанфар и барабанным боем.

Свою музыкальную карьеру старший из братьев начал как автор романсов. Лучшие из них - "Дни за днями катятся" и "Две розы" включили в свой репертуар популярные дореволюционные исполнители Вавич и Сабинина. Исполняют их и в наши дни.

Но, как говорится, новые времена требовали новых песен.

Бог весть, наступил ли Самуил Покрасс на горло пресловутой "собственной песне", или был вдохновлен энтузиазмом масс. Тоже пресловутым.

Как бы там ни было, в 1920 году в содружестве с поэтом Григорьевым, он же Горинштейн, Самуил Покрасс создал несколько песен для войск Киевского военного округа. И в их числе песню-марш "Красная армия всех сильней...".

Песня эта стала явлением в жизни послереволюционной России. Её называли "Красной марсельезой". Находили что-то общее с Патетической сонатой Бетховена. Точнее, с вступлением к ней.

В целом же мелодия этой песни, по общему утверждению, была чем-то из ряда вон выходящим. И не имела аналогов.

Впрочем, чуткое ухо Исаака Дунаевского уловило в песне Самуила Покрасса ощутимые клейзмерские мотивы. Справедливости ради замечу, присутствие этих мотивов наличествовало в песнях многих других, сочинявших музыку евреев. Включая Блантера с его легендарной "Катюшей" И того же Дунаевского.

Песню "Красная армия всех сильней" в те годы пели повсеместно. На демонстрациях. На торжествах разного рода. Во время домашних посиделок, дабы зловредные соседи осознали, что они имеют дело не с какой-нибудь политически отсталой шелупонью, а с теми, кто на все сто процентов "за". И, наконец, от полноты чувств. То ли просто так. То ли, "после литры выпитой".

Это вошло в литературу.

В "12 стульях" знаковую песню поет вороватый заведующий старгородского дома престарелых Альхен:

"В толпе служащих собеса шёл Альхен с большим красным бантом на груди и задумчиво гнусил:

Но от тайги до британских морей

Красная Армия всех сильней!"

Непродолжительный нэповский ренессанс позволил Самуилу Покрассу вернуться к прежней песенной тематике. Он сотрудничал с открытым в 1923 году в Москве Мюзик-холлом. Основную часть программы этого театра составляли "Музыкальные картинки" Самуила Покрасса. Инсценированные им романсы. В том числе собственные. Как уже написанные, так и новые.

Длилось это недолго. В марте 1924 года Мюзик-холл временно закрыли. А Самуил Покрасс уехал из Советского Союза.

Какое-то время Самуил Покрасс жил и работал в Берлине. Затем в Париже. Европа разочаровала его. Автору "Красной марсельезы", едва ли стоило покидать насиженные места с тем, чтобы руководить мало кому известным джазовым коллективом, заниматься работой и плохо оплачиваемой, и мало престижной.

В 1929 году Самуил отбыл в Америку в поисках лучшей доли. Его ожидания оправдались. Самуила Покрасса довольно быстро оценили и заметили. В числе оценивших и заметивших был кинорежиссер Аллан Дуэн, снимавший фильм "Три мушкетера". Точнее пародию на одноименный роман Александра Дюма с известными комическими актерами братьями Риц в главных ролях.

Фильм, по словам рецензента из "Нью-Йорк Таймс", получился так себе.

Музыкальное же сопровождения Самуила Покрасса получило высокую оценку.

Рецензент не ошибся. Песня д'Артаньяна, приехавшего на старой колченогой кобыле покорять Париж: "Вар-вар-вар-вар-вари... Мечта моя, Париж, поэтами воспетый от погребов до крыш...", совершила победное шествие по Америке и докатилась до Европы. В Советский Союз фильм "Три мушкетёра" попал после войны. Он сопровождался титрами, из которых следовало, что "картина взята в качестве трофея у немецко-фашистских захватчиков".

Успех фильма был оглушительным. Отовсюду, с эстрадных подмостков, и просто с улицы слышалось: "Вар-вар-вар-вар-вари...".

Самуил Покрасс был одним из наиболее востребованных композиторов Голливуда. Он написал музыку к ещё нескольким голливудским фильмам. В том числе к мультфильму "Белоснежка и семь гномов".

Умер Самуил Покрасс на пике популярности. Внезапно. Случилось это 15 сентября 1939 года. Он то ли отравился некачественной пищей в одном из ресторанов, то ли был отравлен. Сколько-нибудь достоверных подтверждений последней версии нет. Хотя предположения присутствовали.

По одному из них, роль отравителей была отведена окопавшимся в Америке белым офицерам. Офицеры отомстили композитору за песню, прославлявшую ненавистную им Красную Армию. По-другому, до него добрались "длинные руки" ОГПУ-НКВД. Эта организация рассматривала невозвращенцев, как предателей. И поступала соответственно.

Всё это притянуто за уши.

Ресторанной, приготовленной без соблюдения должных санитарных норм, пищей травились в прошлом. Травятся и сейчас. Но когда речь заходит о людях чем-то замечательных, это не звучит. Не производит должного впечатления.

* * *

Аркадий Покрасс, который родился в 1898 году, не столь известен, как его братья.

Имя Аркадия Покрасса тесно связано с именем Вадима Козина.

В 1936 году Аркадий Покрасс, в ту пору он дирижировал эстрадным оркестром в Центральном парке культуры и отдыха имени Горького, представил московской публике приехавшего из провинции Вадима Козина. В течение ряда лет он был его аккомпаниатором. И, по утверждению ряда авторов, чуть было не разделил судьбу певца.

Это не соответствует действительности. Козин, как известно, был арестован в 1944 году. Творческое содружество Аркадия Покрасса и Вадима Козина прервалось в конце 30-х годов. В силу обстоятельств, с творчеством никак не связанных.

Вот что писал по этому поводу сам Козин:

"А с Аркадием вот что произошло. Тогда законы были суровые - опоздал на работу, тут же увольняют, а могли бы и в суд подать. И вот Аркашка опоздал. Публика ждет, я давно готов, конферансье был, как сейчас помню, Гаркави. Он велел рабочим сцены бить об пол молотками, чтобы публика думала, что что-то чинят на сцене за занавесом. Минут десять ждем, тянем время, вдруг мчится белое такси, лихо разворачивается перед Зеленым театром, а дело было в парке культуры и отдыха имени Горького, и из машины выскакивает как ни в чем не бывало Аркашка со своей девушкой. Администратор ему и говорит: "Марш на сцену, а с завтрашнего дня ты не работаешь!"

Так и уволили Аркадия.

Сведения об Аркадии Покрассе содержатся в "Российском генеалогическом древе".

Помимо его творческого сотрудничества с Вадимом Козином, в "Древе" сообщается, что Аркадий Покрасс был пианистом и концертмейстером.

Последнее найденное мною упоминание об Аркадии Покрассе содержится на сайте краеведов города Тамбова. Из него следует, что в 1949 году Аркадий Покрасс, на сайте он назван композитором, вместе с артистом Сергеем Мартинсоном присутствовал на торжественном открытии одного из местных клубов.

* * *

Младшие Покрассы, Дмитрий, 1899 года рождения и Даниил, он родился в 1905 году; как и их старший брат Самуил, получили хорошее музыкальное образование. Они окончили Киевское музыкальное училище. Затем обучались в консерватории. Дмитрий - в Петроградской; а Даниил - в Киевской. Оба по классу фортепьяно.

Начало творческой карьеры Дмитрия Покрасса не обещало, что со временем он станет классиком ура-патриотического песенного жанра.

Еще будучи студентом консерватории, Дмитрий Покрасс сочинял песни и романсы для артистов варьете. Какую-то часть романсов ему удалось издать. Романсам предшествовало игривое предуведомление: "Интимные песенки кабаре жанра Изы Кремер, Вертинского, Сабинина, Хенкина".

Особой оригинальностью романсы Дмитрия Покрасса не отличались. Он копировал стилистику известных салонных артистов. Использовал обороты модных в ту пору танго, тустепа, вальса-бостона.

Ещё будущий автор "Марша конницы Буденного" писал песенки "интимного жанра" для "баяна цыганской песни", как его именовала пресса, В.Шуйского.

В 1919 году Дмитрий Покрасс очутился в Ростове. Вместе с одним из своих соавторов, поэтом Д'Актилем (Френкелем) он работал в тамошнем эстрадным театре "Кривой Джимми".

Шла гражданская война. Власти в городе менялись. Соответственно менялся и репертуар эстрадного театра.

Выбившая белых из Ростова Первая конная армия мобилизовала бойких авторов. Дмитрий Покрасс числился бойцом "буденовских войск" с 1919 по 1921 год. Он заведовал музыкальной частью армии, руководил её оркестром.

Вместе с Д'Актилем Дмитрий Покрасс написал прославивший его "Марш конницы Буденного":

"Мы красные кавалеристы, и

про нас

былинники речистые

ведут рассказ..."

Недоброжелатели Дмитрия Покрасса и Д'Актиля утверждали, что "Марш конницы Буденного" всего лишь переделка марша тех же авторов, посвященного кавалеристам, только уже не красным, а белым.

Будто белые офицеры в ресторанах, под хорошим бухом, горланили:

"Мы белая кавалерия, и про нас былинники речистые ведут рассказ..."

Всё может быть.

Время было смутное. И люди, в большинстве своём, думали не столько о высоких материях, сколько о том, чтобы просто выжить.

* * *

После демобилизации Дмитрий Покрасс переехал в Москву.

Он был главным дирижером и заведующим музыкальной частью московских театров "Палас" и "Эрмитаж". Руководил музыкальной частью возрожденного Мюзик-холла. С 1936 по 1972 год Дмитрий Покрасс возглавлял эстрадный оркестр Центрального дома культуры железнодорожников.

Вскоре к Дмитрию Покрассу присоединился брат Даниил. Совместное сотрудничество длилось с 1932 по 1954 год. Творческий союз прервала смерть Даниила Покрасса.

Братья хорошо дополняли друг друга. Обычно мелодию предлагал Дмитрий. А Даниил обрабатывал её. Доводил, что называется, до кондиции.

В активе братьев такие чрезвычайно популярные в те годы песни: "Если завтра война" (стихи В.Лебедева-Кумача, 1938), "Три танкиста" из к/ф "Трактористы" (стихи Б.Ласкина, 1939), "Дан приказ - ему на Запад" (стихи М.Исаковского, 1938), "То не тучи - грозовые облака" (стихи А.Суркова, 1938), "Москва майская" (стихи Лебедева-Кумача, 1937) и многие другие.

Очевидные успехи братьев неоднозначно воспринимались коллегами. Им завидовали. И, как водится в таких случаях, злословили. Братьям вменяли сотрудничество с белыми. Говорили, что они не только сочиняли по их заказу песни, но и использовали эти песни в новых условиях. Немного изменив текст, и слегка трансформировав музыку.

Рассказывали, что ещё до ростовской истории с "Маршем конницы Буденного", нечто подобное произошло в занятом белыми войсками Харькове.

Дмитрию Покрассу и его брату Самуилу предложили написать марш для дивизии популярного генерала Михаила Дроздовского.

В принесенном тексте присутствовали слова:

"Этих дней не смолкнет слава,

не померкнет никогда,

офицерские заставы

занимали города".

Взяв за основу известную украинскую песню "Распрягайте хлопцы коней...", и, естественно, основательно переработав её, Покрассы создали получивший широкую известность "Марш дроздовцев". Его распевали на всех белогвардейских фронтах. И не только на белогвардейских. В измененной форме он стал гимном дальневосточных красных партизан. С той лишь разницей, что "офицерские заставы" заменили на "партизанские отряды".

Ещё братьев Покрасс упрекали в том, что значительная часть их песен была связана с еврейскими первоисточниками. Такая связь, разумеется, не поощрялась. Её рассматривали, как проявление еврейского национализма.

Говорили также, что Самуил Покрасс, уезжая из страны, оставил братьям свои музыкальные наработки. И эти наработки легли в основу их лучших песен.

* * *

Отъезд старшего брата Самуила был своего рода дамокловым мечем, висевшим над младшими Покрассами.

В музыкальных кругах, да и не только, из уст в уста передавалась история, то ли в действительности имевшая место; то ли, что не менее вероятно, выдуманная, о совместном просмотре Сталина с Дмитрием Покрассом трофейного фильма "Три мушкетера".

Сталин, как известно, был большим любителем кино. На одной из дач у него был хорошо оборудованный кинозал. Когда пошли титры фильма, переводчик объявил:

- Музыка - Сэм Покрасс.

- Твой брат? - спросил Сталин.

- Мой, - ответил Покрасс с трудом переборов охвативший его страх.

После просмотра фильма Сталин якобы сказал полуживому от страха композитору:

- Боишься? Не бойся. Хорошая музыка.

Существует и другой, более злой, явно антипокрассовский вариант. Его упоминает в "Записных книжках" Сергей Довлатов:

"У советского композитора Покрасса был родственник - американский композитор Темкин (по каким-то своим соображениям Довлатов заменил Самуила Покрасса на Темкина - В.Д.). Покрасс сочинял кавалерийские марши. Темкин - музыку к голливудским фильмам. И вот однажды - кремлевский прием. И Сталин обратился к Дмитрию Покрассу:

- Правда, что ваш брат за границей?

Покрасс испугался, но честно ответил:

- Правда.

- Это он сочинил песенки к "Трем мушкетерам"?

- Он.

- Значит, это его песня - "Вар-вар-вар-вар-вари..."?

- Его.

Сталин подумал и говорит:

- Лучше бы он жил здесь. А вы - там.

* * *

Во время борьбы с "безродными космополитами" Дмитрий Покрасс решил от греха подальше временно уехать из Москвы. Затеряться, так сказать, "на просторах родины широкой". Его брат и соавтор Даниил категорически отказался следовать за ним.

Страх Дмитрия Покрасса попасть под каток властей предержащих был хоть и вполне обоснованным, но недостаточно конкретным. В то время как у Даниила Покрасса наличествовали более чем веские основания для опасений. У него был роман с балериной Юлией Мельцер - невесткой Сталина, женой его сына Якова. Не то расстрелянного, не то покончившего жизнь самоубийством в немецком плену. А Сталин, мягко говоря, такие вещи не одобрял.

Как бы там ни было, Даниил не пострадал. То ли руки не дошли. То ли ещё что-то. Хотя утверждение "не пострадал", будет не совсем уместно, когда речь идет о человеке, умершем в 1954 году от сердечного приступа в возрасте 49 лет.

В могилу Даниила Покрасса, скорее всего, свел стресс. Многомесячное напряженное ожидание сталинского возмездия.

После смерти брата Дмитрий Покрасс продолжал писать песни. Музыку к фильмам и спектаклям. Много гастролировал. Он находился в чести у руководства страны. Его поощряли и награждали.

Умер народный артист СССР, лауреат Сталинской премии, орденоносец Дмитрий Покрасс в 1978 году. В возрасте 79 лет.

* * *

Времена, как известно, не выбирают.

И люди, в подавляющем большинстве случаев, стараются так или иначе им соответствовать. Или, попросту, приспосабливаются.

Едва ли братья Покрасс не были осведомлены о том, что происходило в стране. Может быть, не в полной мере, но в достаточной степени. Что не мешало им, как и многим другим, прославлять время, в котором они жили. Более того, стать его признанными трубадурами.

Так сложилась их судьба. В чем-то счастливая. В чём-то не очень. Судьба одаренных еврейских мальчиков. Сыновей Якова Моисеевича Покрасса. Того самого Якова Моисеевича, что был "родом из старинного военного поселения близ Киева".

 

источник- Валентин ДОМИЛЬ, Акко Еженедельник "Секрет" http://www.jewish.ru/style/press/2008/10/news994268051.php

 

Все песни композитора