http://taina.aib.ru/biography/nikolaj-rybnikov.htm

Легенды сопровождали Аллу Дмитриевну Ларионову всю жизнь. Еще бы - надо быть слепым, чтобы не заметить такую красоту! И ее замечали. А заодно фантазировали, придумывая актрисе параллельную судьбу, не имеющую ничего общего с настоящей. И трудно сказать, чего в ней было больше - восторга, уважения или зависти.

"ЛЕНИН ВЫГЛЯДЕЛ, КАК ВСЕГДА, — ЛЕЖАЛ И МОЛЧАЛ"

На первом месте в списке легенд, несомненно, стояли многочисленные романы Ларионовой. Говорили, что в нее был влюблен сам Вертинский, даже умер у нее на руках. Что ей посвящал стихи и тайно мечтал о взаимности знаменитый Фан-Фан-Тюльпан Жерар Филип. Что у нее был роман с министром культуры Александровым и актером Переверзевым. Что муж, актер Николай Рыбников, безумно ревновал ее к первому космонавту Юрию Гагарину и самолично разбирался с многочисленными поклонниками своей любвеобильной жены. Еще "знающие люди" утверждали, что ей кланялась несравненная Мэри Пикфорд и приглашал сниматься Чарли Чаплин. Да и образ жизни Ларионова вела экстравагантный — принимала ванны с шампанским, лихо гоняла на автомобиле и танцевала перед Берией на столе...

Ларионова никогда не опровергала слухов о себе, считая это бесполезным занятием. "Статья в газете вышла на целую страницу, — говорила она подруге, — а опровержение наберут мелким шрифтом где-нибудь внизу полосы, так, что его никто и не увидит". Только когда сплетни приобретали совсем уж неприличный характер, отбивалась с присущим ей юмором. Когда однажды Аллу Дмитриевну спросили, видела ли она Ленина (он умер за 10 лет до рождения актрисы) и как он при этом выглядел, она ответила: "Как всегда — лежал и молчал".

Неизвестные "доброжелатели", вероятно, и не предполагали, что в их досужих домыслах действительно много правды. Жерар Филип посвятил ей — "блондинке в платье голубом" — свой стихотворный экспромт, ей говорил комплименты абсолютно равнодушный к женщинам Жан Маре, а покоренный красотой актрисы Чарли Чаплин действительно присылал телеграмму-вызов на съемки. А на кинофестивале в Аргентине она познакомилась со стареющей Мэри Пикфорд, и та, восхищенная красотой 20-летней Ларионовой, спросила: "Каким кремом вы пользуетесь, чтобы так (!) выглядеть?". Раскрасневшаяся от бокала шампанского и лавины комплиментов Алла, с присущей молодости самоуверенностью, ответила: "Он называется молодость!".

К своей сумасшедшей славе она относилась спокойно, можно даже сказать, равнодушно. Говорила: "Я никогда не придавала значения своей популярности, даже в самый звездный час".

Ее родители познакомились в дивизии Котовского, где воевали в Гражданскую войну. Аллочка родилась и выросла в Москве. Во время войны отец ушел в ополчение, а мама с девятилетней Аллой эвакуировались в Татарию, в город Мензелинск. Мама боялась вшей и часто водила дочь в знаменитые Мензелинские бани, воспетые Мусой Джалилем. Через много-много лет ей, уже взрослой женщине, почему-то больше всего вспоминалось, как больно мама терла ее мочалкой... Мама работала день и ночь, а тоненькая девочка с белыми косичками часто выступала перед ранеными в местном госпитале, читала стихи. Позже она узнала, что лежал в мензелинском госпитале и Зиновий Гердт. Вряд ли он запомнил девочку с фиалковыми глазами, но через много лет они встретились на съемках картины "Фокусник"...

Отец Аллы Ларионовой мог бы не вернуться с войны. Он попал в окружение, в каком-то селении его спасла пожилая женщина: когда немцы вели по деревне пленных, она бросилась к ним с просьбой отдать ей брата — отца Аллы. Почему-то немцы ей поверили... Потом эта женщина — ее звали Пелагея — приезжала к Ларионовым в Москву, и семья всю жизнь была ей благодарна.

"Мой отец, — вспоминала впоследствии Алла Дмитриевна, — как и многие в то время, был коммунистом (работал директором райпищеторга. — Авт.). А я, как и все советские школьники, была сначала пионеркой, потом комсомолкой. Помню, когда меня приняли в пионеры, какая это радость была! Прибежала домой, показываю бабушке красный галстук и кричу: "Бабушка, посмотри!". А она ни слова не сказала, только посмотрела с укоризной, отвернулась и вышла из комнаты. Я не могла понять, почему так обидно было — до слез".

"ДЕВОЧКА, ХОЧЕШЬ СНИМАТЬСЯ В КИНО?"

Став звездой экрана, Ларионова признавалась, что в детстве мечтала работать... дворником. Эта профессия казалась ей необычайно романтичной: в любое время года вставать, когда все еще спят, и шуршать метлой, сгребая осенью опавшие листья, а зимой убирать снег лопатой. Но на самом деле она с детства была буквально обречена стать актрисой. В таких случаях говорят: на роду написано. "Моя мама, — рассказывала Алла Дмитриевна, — всю жизнь проработала в детских учреждениях (завхозом в детском саду. — Авт.). Летом с детским садом и мамой я выезжала на дачу. Как-то к нам приехала ассистент режиссера, которая искала детишек для съемок. Она долго упрашивала маму отпустить меня в кино, но мама не согласилась".

Однако судьба подкараулила свою жертву, восьмиклассницу Аллочку Ларионову, на улице, приняв облик очередного ассистента режиссера по актерам: "Девочка, хочешь сниматься в кино?". На этот раз согласие мамы не потребовалось, потому что девочка тут же ответила: "Да!". Она была тогда достаточно высокой, курносой, с косичками и конопушками. Ларионову поставили на учет в актерский отдел "Мосфильма" и стали приглашать в массовку. Поскольку сниматься иногда приходилось и ночами, учебу она совершенно забросила, школу еле-еле вытянула на тройки. Уже будучи знаменитой актрисой, часто видела себя маленькой девочкой в картине Райзмана "Поезд идет на Восток", который часто показывали по телевизору...
 

Окончив школу, Алла не раздумывая подала документы сразу в два института — ГИТИС и ВГИК. В ГИТИСе экзамены принимал Гончаров: "А он такой красивый был! Я от волнения забыла текст, который должна была читать. И он так не без ехидства меня спрашивает: "Девочка, сколько тебе лет?". — "17", — говорю. А он: "Так в 17 лет надо память получше иметь...".

Во ВГИКе набирал курс Сергей Аполлинариевич Герасимов. Ларионова ему категорически не понравилась. "У нее нос большой, — сказал мэтр жене и пожизненной своей ассистентке, "Хозяйке Медной горы" Тамаре Федоровне Макаровой, — и губы. Она некрасивая и нефотогеничная". Но Макарова, которой девушка приглянулась, уговаривала: "Сереженька, присмотрись к ней повнимательней, она славненькая — какие глазки, какие волосики!". И — убедила. Но обо всем этом Алла Дмитриевна узнала позже.

Существует, правда, легенда о том, что будущий муж Ларионовой Николай Рыбников ворвался в кабинет к Герасимову с криком: "У меня к вам мужской разговор. Возьмите, пожалуйста, на мое место Аллочку Ларионову! Я к вам на следующий год поступлю!". И Герасимов якобы уступил. Сегодня трудно узнать, как же все было на самом деле, никого из действующих лиц этой истории нет в живых, однако сама Алла Дмитриевна об участии Рыбникова в ее поступлении во ВГИК не упоминала. Вероятно, решающим для Сергея Аполлинариевича было все-таки мнение Тамары Макаровой.

Гадкий утенок довольно быстро превратился в прекрасного лебедя — самого красивого не только на курсе у Герасимова, но и во всем советском кино 50-х.

ЗА АВТОГРАФ ВЕРТИНСКОГО ЛАРИОНОВОЙ ПРЕДЛАГАЛИ 10 ТЫСЯЧ ДОЛЛАРОВ

Сниматься Ларионова начала еще студенткой. Когда ее пригласили на роль Любавы в картину "Садко", Сергей Аполлинариевич не отпускал — он вообще ревностно относился к съемкам своих студентов. И снова помогла Макарова, уговорила. Фильм имел потрясающий успех!

В 1953 году творческую группу фильма "Садко" пригласили на знаменитый Венецианский фестиваль, что было невероятным событием — до 1947 года советских кинематографистов на фестивали за рубеж вообще не звали, да и после этого особым вниманием не баловали. Перед поездкой делегацию принимал Анастас Микоян — инструктировал, разъяснял, напутствовал... Отгороженные от всего мира, они были морально готовы увидеть совершенно другую, роскошную и сказочную жизнь, но западная действительность превзошла все, даже самые фантастические, ожидания. Для Ларионовой знакомство с другим миром началось с поистине курьезного случая...

Николай Рыбников очень любил свою Аллочку, а она просто позволяла себя любить

Несколько лет спустя, когда родилась первая дочь Ларионовой Аленка, раздался стук в дверь. Из метельного февральского дня в дом вошел посыльный с корзиной белой сирени! В букете была записка: "Я рад, что у вас родилась доченька. Обязательно покрестите ее. Если не возражаете, я буду ее крестным отцом. Ваш Вертинский". В трудные времена за автограф Вертинского Алле Дмитриевне предлагали... 10 тысяч долларов, и она совсем уж было собралась это сделать, но в последний момент передумала — побоялась обидеть вдову Александра Николаевича. "Я боюсь, что Лидия Владимировна узнает и ей будет больно". К сожалению, стать крестным дочери Ларионовой Вертинский не успел — вскоре он умер...

"Анна на шее" была звездным часом Ларионовой! Роскошная красавица в бальном платье, беззаботно танцующая мазурку с самим Жаровым, поразила воображение всех зрителей без разбора. Она действительно была абсолютно, невероятно, сказочно хороша! Затем последовала шекспировская "Двенадцатая ночь", в которой Алла сыграла графиню Оливию. В нее влюблялись, теряли голову, сходили с ума. А знаменитая актриса, безраздельно царившая в мужских грезах, жила с родителями в... полуподвале. "Ванна — прямо на кухне. Мы прорубили два окна на улицу, чтобы было посветлее, но пришлось их держать все время зашторенными. На меня лезли в окна посмотреть с улицы поклонники. Когда весной сошел снег, у наших окон мы нашли калоши, сигареты, носовые платки и прочие потерянные вещи... А однажды мою машину понесла толпа вместе со мной".

Ей не требовались ухищрения косметологов и парикмахеров — она была неправдоподобно, ослепительно красива и в полной мере сознавала это. Актриса Лариса Лужина вспоминала, как в брежневские времена встречалась с Ларионовой на концертах: "Алла была королевой! Она всегда очень небрежно снимала норковую шубу, которую подхватывал молоденький журналист и всюду за нею таскал. Он был очень маленького роста, тем не менее с обожанием следовал за Ларионовой, как паж". Если она появлялась в театре или цирке, то представление уже никто не смотрел — все внимание было обращено на ложу, в которой сидела Ларионова.

Модные тогда открытки-фотографии Ларионовой из серии "Актеры советского кино" продавались миллионными тиражами, сотни писем шли со всего Союза. Некоторые — практически без адреса, часто на конвертах было написано: "Москва. Ларионовой". И они доходили до адресата! Не вымысел и то, что актрисе часто писали заключенные. Особенно запомнилось ей одно письмо. Человек, отбывающий наказание в колонии, написал приблизительно так: "Смотрел фильм с твоим участием. Скоро освобожусь, приеду. И если ты действительно такая, как в кино, я на тебе женюсь".

ДОЧКА ЛАРИОНОВОЙ ПОКАЗАЛА НА ПОРТРЕТ ХРУЩЕВА И ЗАКРИЧАЛА: "ПАПА! ПАПА!"

Роман Аллы Ларионовой и Николая Рыбникова достоин того, чтобы считать его одним из самых трогательных в любовной истории ХХ века. Говорят, абсолютного и безусловного счастья не бывает, как не бывает и всепоглощающей, одной на всю жизнь любви. Еще говорят, что в отношениях двоих один любит, а другой только позволяет себя любить, один целует, а другой только подставляет щеку. Пусть так! В их совместной жизни действительно именно она позволяла себя любить, но не становилась от этого менее счастливой. Впрочем, не все в этой истории было просто и однозначно.

Они познакомились еще в институте. Рыбников часто бывал дома у Ларионовых, был знаком с родителями, но на Аллу смотрел почти равнодушно — он был в то время увлечен другой девушкой. "Я плакала по ночам в подушку, — рассказывала Алла Дмитриевна, — а с его стороны не было даже намека. Потом я успокоилась, а Коля, наоборот, загорелся.

Он страдал по ней почти шесть лет... Однажды даже вешаться хотел. Рыбникова буквально вытащили из петли, когда их общий с Аллой сокурсник, Вадим Захаренко, рассказал, что якобы встречается (и не только!) с Аллой Ларионовой. "Хочешь, я тебе ее отдам, — смеялся Захаренко, — забирай!". Рыбников кинулся в драку. В тот раз он сломал себе палец, который неправильно сросся и напоминал ему об этой истории всю жизнь.

Пройдет время, и Захаренко даст интервью одной из центральных московских газет, в котором расскажет о своих близких отношениях с Ларионовой. Но сделает это только после ее смерти, когда она уже не сможет ни согласиться с его словами, ни опровергнуть их...
А после неудавшегося самоубийства Николаю вправлял мозги сам Герасимов. "С ума ты, что ли, сошел?! — кричал он на весь институт. — Это ж додуматься надо — вешаться из-за жабы!". — "Она не жаба, — возражал Рыбников, — она красавица! Она же не виновата, что любит другого!". — "А раз красавица, — строго сказал Герасимов, — завоюй!". И Николай начал завоевывать. "И где бы я ни была, — вспоминала Ларионова, — за границей, на далеком хуторе, в полесских лесах — везде получала от него короткие телеграммы: "Люблю. Целую. Пью твое здоровье". Понятия не имею, как ему удавалось меня разыскивать, но, говоря современным языком, доставал. И достал!".

Они расписались в Минске, где Ларионова снималась в "Полесской легенде", 2 января 1957 года. Рыбников приехал со съемок картины "Высота" 30 декабря и сказал: "Все, лапуся, идем расписываться!". Она подумала, что он сошел с ума: в праздничные дни все загсы закрыты, какая же может быть роспись?! Но 2 января все-таки поехали в загс.

Регистраторша умудрилась не узнать двух самых популярных артистов советского кино, сказала: "Заявление надо за месяц подавать, а так, с бухты-барахты, никто не женится!".

А возле загса эскорт машин, свидетели, гости! Что делать? И тут кто-то вспомнил, что в Минске есть загс, расположенный как раз напротив кинотеатра, — уж там-то наверняка Ларионову и Рыбникова знают, а стало быть, пойдут навстречу. Там их действительно расписали. Это был брак под номером 1 — первый в новом году.
 

Не обошлось и без курьеза, о котором вспоминала Ларионова: "Регистраторша поставила в мой паспорт штамп и написала: "После замужества фамилия Рыбникова". Я ей говорю: "Что же вы наделали! Вы же мне паспорт испортили". Она так удивилась: "Как, разве вы не хотите взять фамилию мужа?". — "Я, — говорю, — ничего не имею против Рыбниковой, но Ларионова уже состоялась — столько фильмов вышло с моим участием". Тогда она зачеркнула свою запись и написала: "Исправленному верить". Так я до обмена паспортов на новые — уже в 70-х годах — и ходила с почерканным паспортом".

В Дом кино на премьеру "Высоты" они пошли уже вдвоем. И когда герой фильма, которого тоже звали Николай, сказал с экрана: "Ну что, Коля, кончилась твоя холостая жизнь?", весь зал буквально взорвался аплодисментами.

Они прожили вместе 33 года... Трудно заглянуть в чужую жизнь, да, наверное, и не нужно. Ссорились ли они? Конечно. Живые же люди, а в жизни всякое случается, но до мордобоев, по словам самой Аллы Дмитриевны, не доходило — такой сценарий не для них. Ревновал ли он ее? А как можно было такую не ревновать?! Ларионова была красавицей на все времена и всегда нравилась мужчинам. Но если эта ревность и была, то знал о ней лишь сам Рыбников. Жену же он никогда и ни в чем не упрекал — ни в прошлых грехах, ни в настоящих.

Они вырастили двух дочерей — Алену и Арину (Алена работает на телевидении, Арина окончила полиграфический. — Авт.). Когда уезжали на съемки, с девочками оставалась мама Ларионовой Валентина Алексеевна. Однажды родители вернулись домой через месяц, одна из дочек посмотрела на маму и сказала: "Тетя!". Ларионова долго плакала. Тогда в семье решено было повесить на стенку большие портреты родителей. Бабушка показывала на них и внушала девочкам: "Это мама, это папа". Закончилось все конфузом. Однажды Алла Дмитриевна пришла с маленькой Аришкой в детскую поликлинику. И в очереди, сидя у мамы на руках, девочка вдруг показала на висящий на стене портрет Хрущева и закричала: "Папа! Папа!". Спасаться от любопытных взглядов пришлось бегством.

РЫБНИКОВ УМЕР ТАК ЖЕ ТИХО, КАК ЖИЛ, — ПРОСТО НЕ ПРОСНУЛСЯ

Однажды кто-то из журналистов спросил Аллу Дмитриевну, не жалеет ли она, ведь могла сделать в жизни более выгодную партию. Ларионова ответила:

 "Судьба, значит. У меня в жизни было много ситуаций и предложений. Но я не жалею. Коля был личностью... А главное, очень любил меня". Рыбников был однолюбом и гордился тем, что его жизнь укладывалась в бесхитростную схему: "Любимая женщина, любимый дом, любимая работа". Алла была не только любимой женщиной Рыбникова — она была его божеством, да и, наверное, всей его жизнью. "Ну представьте себе, — вспоминает Ларионова, — в Москве кинофестиваль, на который приезжают Софи Лорен, Джина Лоллобриджида... А я только родила, да еще кормящая мать — поправилась, выгляжу плохо, по дому хожу в затрапезном халате. Говорю ему: "Коля, сходи посмотри, там такие женщины красивые!". А он отвечает: "Ты что, с ума сошла? Ты лучше!". Я всегда была для него лучше всех. Он вообще был замечательным мужем, любящим и заботливым отцом, хорошим хозяином...".

У них был гостеприимный дом, Рыбников любил принимать гостей и готовить, особенно пельмени. Мог прийти домой и сказать жене: "Лапуся, нашей фартуков побольше!". Ларионова шла в магазин, покупала ткань, шила. На следующий день, когда приходили гости, Рыбников... надевал на них фартуки и усаживал под своим руководством пельмени лепить. А уж когда много налепят, приглашал всех за стол.

Консервировать очень любил. У него были свои, какие-то особенные рецепты засолки огурцов и помидоров, которые Алла Дмитриевна так и не освоила. Своеобразным "консервным" рубежом являлся в их семье праздник 7 Ноября, до которого открывать банки не было позволено никому. Николай Николаевич всегда говорил: "Откроем на октябрьские праздники!". В тот год, когда он умер, пришлось открыть раньше — на поминки...

"А каким он был любознательным! — вспоминала Ларионова. — Выписывал кипу газет и прочитывал их от корки до корки. Ему было интересно все, что в мире происходит, до всего было дело. Когда на Кубе в 1962 году случилась революция, он мне сказал: "Лапуся, я еду добровольцем!". А я беременная, мне вторую дочку вот-вот рожать. Говорю ему: "Ты с ума сошел! Ну кому нужны твои подвиги — у тебя же семья!". А он на своем стоит: "Ты не понимаешь, там Фидель Кастро, там Остров свободы!". С трудом отговорили".

В последние годы жизни Рыбников очень тяжело переживал отсутствие работы: в ролях сталеваров и монтажников-высотников его уже не снимали — потребности в таких образах не было, а на возрастные роли он психологически перестроиться не мог, а может быть, и не хотел. Он начал выпивать. Полнел и время от времени вынужден был садиться на диету. Но ролей все равно не было...

Ларионова по-прежнему снималась, не пренебрегая даже эпизодическими ролями. Оказалось, что этой красавице вполне под силу и роли характерные, требующие немилосердного изменения внешности. "В фильмах, — вспоминала Алла Дмитриевна, — я перевоплощалась, как того требовала роль. Например, в картине "Дикий мед" меня вообще сделали дурнушкой. Я перед съемкой носик припудрю, губки с ресничками подкрашу, а режиссер придет, из лужи грязи зачерпнет в ладонь и мне этой грязью по лицу. И в кадр. Чтобы, значит, жизненной правды добиться. Фильм-то о войне, где моя героиня — фронтовой корреспондент. Я на съемках и в лужах валялась, и в окопах ползала, а вокруг танковые атаки, гарь, взрывы, смрад. Конечно, тут уж не до красоты было".

С этой ролью у Аллы Дмитриевны была связана смешная история. Одетая и загримированная, она столкнулась в коридоре киностудии с Рыбниковым. Сначала они ехали вместе в лифте, потом он заглянул в комнату, которую занимала творческая группа картины. Ларионова подошла сзади и измененным голосом сказала: "Николай Николаевич, звонила Алла Дмитриевна, просила вам передать, что обед в холодильнике". Он повернулся, посмотрел, поблагодарил и... пошел прочь. Жену он не узнал.

Незадолго до смерти Рыбникову предложили роль в англо-русском фильме. Он очень обрадовался, похудел, начал учить роль на английском языке. Но, к сожалению, ничего из этого не получилось... Николай Николаевич чувствовал себя все хуже, перенес на ногах микроинсульт. Он умер так же тихо, как и жил, — однажды просто не проснулся. И Ларионовой надо было привыкать жить одной...

"АЛЛА, СНИМИ ПАРИК, ЛЕГЧЕ БУДЕТ!". — "ЕСЛИ УМИРАТЬ, ТО ТОЛЬКО В ПАРИКЕ!"

Она пережила мужа почти на 10 лет. Оставаться в доме, где все напоминало о Коле, не было сил, и Алла Дмитриевна поменяла роскошную пятикомнатную квартиру у метро "Новослободская" на двухкомнатную хрущевку. Переехать-то переехала, а вещи долго разобрать не могла — так они и стояли в коробках, и подружки грозились прийти и, выдворив хозяйку за дверь, навести порядок. А Ларионова просто не успевала заняться домом — вместе с вахтанговскими актерами Вячеславом Шалевичем и Марианной Вертинской колесила по стране со спектаклем "Деньги, коварство и любовь", где ей досталась роль, которую раньше играла Людмила Целиковская. Говорят, она искала спасения в работе. Возможно. Но, скорее всего, сидеть без дела, предаваясь воспоминаниям, просто не могла.

Алла по-прежнему любила принимать гостей, устраивая девичники для своих подружек. Жила жизнью и проблемами дочерей, которые до конца жизни опекали маму и называли ее ласково — Мусиком. Много курила, а вот выпить любила чуть-чуть — для настроения. Она не позволяла себе расслабиться, всегда выглядела ухоженной, элегантно и со вкусом одетой. Продолжала лихо водить машину — это всегда в отличие от домашнего хозяйства было любимым ее занятием.
 

У нее всегда жили собаки — стоило умереть одной, как тут же заводили другую. Только одну, карликовую болонку Каплю, пришлось отдать. Собака, которую Ларионовой подарили на съемках фильма "Ко мне, Мухтар!", считала Аллу Дмитриевну своей собственностью и никогда с ней не расставалась. Даже когда актриса была за рулем, собака сидела у нее на плече. Однажды на крутом повороте Капля просто выпала в окно. Пока болонка ревновала Ларионову к мужу и даже рычала на него, ее терпели. Но когда Капля стала кусать детей, с ней пришлось расстаться.

Рядом с пятиэтажкой, в которой жила Ларионова, построили многоэтажный дом. Она очень хотела получить в нем квартиру, и в Моссовете ей пообещали — все-таки знаменитая актриса. А потом чиновники запросили 30 тысяч долларов... У нее не было таких денег: актриса жила очень скромно — на пенсию чуть больше 500 рублей. Говорят, Наина Ельцина предлагала помощь, но Алла Дмитриевна отказалась.

Вообще-то, она умирала дважды. Возвращаясь с гастролей на самолете, вдруг почувствовала себя плохо и потеряла сознание. Ее уложили в проходе между креслами, дали нитроглицерин, который нашла в ее сумочке Нонна Мордюкова, расстегнули воротник блузки. Не сразу, но она вернулась... Говорят, что когда Ларионова открыла глаза, актриса Валентина Титова предложила: "Алла, сними парик (в последнее время Ларионова его носила), легче будет!". Но актриса прошептала: "Если умирать, то только в парике!". Когда самолет приземлился, в аэропорту его встречала машина "скорой помощи": летчики передали на землю, что Алла Ларионова умерла. Ей сказали тогда, что это добрая примета и жить она теперь будет долго-долго...

Она умерла 25 апреля 2000 года, в Страстную неделю, перед Пасхой. За несколько дней до смерти Алла Дмитриевна получила в подарок жука-скарабея и очень обрадовалась доброй примете, сказала: "Я сейчас во все верю, мне так нужно здоровье!". Накануне в половине двенадцатого ночи соседи видели, как она курила на балконе. Легла спать, как обычно, с сеточкой на волосах и двумя крупными бигуди на челке. Ларионова умерла во сне от обширного инфаркта. Ей было 69 лет. Говорят, что такая смерть уготована только праведникам и ее надо заслужить...

Алла Ларионова не дожила до своего 70-летия почти год. Дочери, перепуганные тем, что мама не появилась у врача, к которому собиралась, и не отвечает на телефонные звонки, бросились к ней домой. Алла Дмитриевна лежала в постели на боку, свернувшись калачиком, будто спала. Ее похоронили на Троекуровском кладбище рядом с Николаем Рыбниковым — теперь они снова вместе. Навеки.

http://www.bulvar.com.ua/arch/2005/495/42661393dce5a/

Больше, чем любовь. Алла Ларионова и Николай Рыбников

ПОЛВЕКА назад в один из первых весенних дней в столичном аэропорту «Шереметьево-2» творилось что-то невообразимое. Шумная толпа, состоящая преимущественно из молодых людей, с огромными букетами цветов встречала рейс из Италии. Больше всех суетился стройный невысокий юноша в надетой не по погоде фетровой шляпе. Двадцатидвухлетний студент ВГИКа Николай Рыбников с замиранием сердца ждал выхода членов советской делегации, возвращающихся с Венецианского кинофестиваля, на котором картина «Садко» получила первый приз. Правда, приехал Рыбников не только «поболеть» за своих. Главной целью его приезда была очаровательная сокурсница Аллочка Ларионова, сыгравшая в «Садко» главную роль. Рыбников влюбился в красивую девушку еще на первом курсе. Но та не обращала никакого внимания на ничем, в общем-то, не выделяющегося паренька, приехавшего покорять Москву из Волгограда. Да он, скромняга, ни на что и не претендовал. Вот и сейчас, увидев появившихся в зале прилета коллег, передал Ларионовой, увлеченно обсуждавшей что-то с актером Иваном Переверзевым (с которым у нее был страстный роман), букет цветов и отправился в студенческое общежитие ВГИКа в подмосковный Бабушкин.

Розыгрыш

ВОТ ЗДЕСЬ Рыбников был настоящей звездой. На такие розыгрыши, какие он устраивал соседям по этажу, во ВГИКе больше не был способен никто. Однажды излишняя веселость едва не сломала юному студенту всю жизнь. Дело в том, что кроме блестящих актерских способностей Рыбников обладал еще и даром имитирования голосов известных людей. И в один из дней, собрав в своей комнате чуть ли не половину общежития, он, спрятавшись в шкаф, голосом Левитана зачитал правительственное сообщение о снижении цен. Народ ликовал: по радио объявляли, что с 1 апреля цены на хлеб снижаются в 5 раз, на водку — в 7, а спички и соль вообще становятся бесплатными. Через несколько дней за компанией шутников во главе с Рыбниковым пришли люди из органов. За окном был 1951 г., и подобный «розыгрыш» чекистов почему-то не рассмешил. Рыбникова исключили из комсомола и собирались исключить из ВГИКа. Спасла будущую звезду советского кино роль Петра I, которую Николай блестяще играл в студенческом театре. За Рыбникова вступилось руководство курса и отстояло его право продолжить обучение.

Смех сквозь слезы

ЖИЗНЬ Аллы Ларионовой в это время шла параллельно жизни Рыбникова. Студенты виделись только во время занятий, и Николаю приходилось довольствоваться ролью стороннего наблюдателя за успехами обожаемой им Аллочки. В год окончания института она снялась в фильме «Анна на шее» и стала одной из самых известных актрис страны. Вместе со славой пришла наконец и материальная обеспеченность. О своих слезах во время поездки в Италию, когда, увидев на горничной их отеля модные чулки — предел мечтаний всех советских женщин той поры, Алла, которую по распоряжению тогдашнего партначальника Анастаса Микояна специально для поездки на Венецианский кинофестиваль одели в казенное платье из белого ситца, не сдержалась и разрыдалась, Ларионова теперь вспоминала со смехом. Но вскоре ей вновь придется много плакать: о себе заявили вечные спутницы популярности — сплетни и зависть. В газете «Правда», каждая статья которой имела такую же силу, как статья какого-нибудь закона, появился фельетон о только что снятом с должности министра культуры Александрове, известном своими любовными похождениями. В список «гарема» бывшего министра молва занесла и Аллу Ларионову. Завистники утверждали, что Александров купал актрису в ванне с шампанским. Разбираться в том, правда это или нет, никто не стал. И на все киностудии было разослано уведомление, согласно которому приглашать Ларионову на съемки отныне запрещалось.

Однако капитуляция без боя в планы актрисы не входила. Узнав о том, что она попала в «черный список», Ларионова написала письмо новому министру культуры Михайлову и «как комсомолка» попросила разобраться с «порочащими ее имя сплетнями». И ведь разобрался министр! Даже ответ молодой актрисе написал, в котором сообщал, что все выяснил и «уже отдал все соответствующие распоряжения».

Одним из первых, кто поздравил Ларионову с «реабилитацией», был Николай Рыбников. Он по-прежнему был влюблен в Аллу и, несмотря на уговоры друзей, все еще таил надежду стать ее мужем. Тогда, наверное, Ларионова впервые и обратила внимание на своего поклонника, оказавшегося самым верным. А многие «друзья», прослышав о негласном решении «не пущать» больше актрису в кино, куда-то исчезли, бросив на прощание: «Ты, Аллочка, еще радуйся, что Берию расстреляли. А то бы ты не к Александрову, а к нему в гарем угодила».

Конец холостяцкой жизни

РЫБНИКОВ к тому времени уже стал по-настоящему известным актером. Пока вся страна смотрела «Весну на Заречной улице» и распевала песни его героя, Николай снимался в «Высоте» — другом культовом фильме пятидесятых. В один из съемочных дней Рыбникова пригласили к телефону и по секрету сообщили, что у Ларионовой несчастье: Иван Переверзев, ребенка которого она носила, женился на другой женщине. «Где она? — спросил Рыбников. — В Минске? Я вылетаю».

Предложение стать его женой он сделал Ларионовой в новогоднюю ночь 1957 г. И 2 января, как только открылся минский ЗАГС, молодые расписались. На премьерном показе «Высоты» в московском Доме кино они уже сидели рядом. И когда герой фильма, которого тоже звали Николай, произнес с экрана: «Эх, прощай, Коля, твоя холостая жизнь!» — зал взорвался аплодисментами.

Пара Ларионова — Рыбников была одной из самых красивых семейных пар Советского Союза. Жили они в роскошной пятикомнатной квартире с камином в центре Москвы, воспитывали двух дочерей, много снимались и, как и положено, представляли советское кино на зарубежных кинофестивалях и встречах «деятелей партии и правительства с деятелями культуры». Однажды их вместе с Нонной Мордюковой и Вячеславом Тихоновым, бывших тогда мужем и женой, и Федором Бондарчуком и Ириной Скобцевой пригласил к себе на дачу Никита Хрущев. После обеда Никита Сергеевич решил поговорить с артистами о планах повышения урожайности на полях страны. Минут через двадцать увлеченно говорящего что-то «о кукурузе и свекле» Хрущева перебил Рыбников: «Да ладно, Никита Сергеевич. Вы лучше нам что-нибудь про Кубу расскажите». Генсек на минуту растерялся, а потом… посоветовал актеру внимательно прочесть свежий номер «Правды», в котором как раз и было написано о Кубе. Через несколько минут после короткого диалога Хрущева и Рыбникова к артистам подошел один из охранников главы государства: «Вы, наверное, уже устали? Домой хотите?»

Никаких последствий «общительность» Рыбникова, к счастью, не имела. Роман с кино закончился у знаменитого актера по другим вполне прозаичным причинам. В отличие от романа с обожаемой Аллочкой, которую Рыбников, по его словам, любил больше жизни. Впрочем, она и сама это знала. Без всяких слов.

P. S. В конце жизни Рыбникова почему-то перестали приглашать в кино и все свободное время он проводил на даче, где увлеченно занимался выращиванием и консервированием овощей. Последний раз он закатал помидоры летом 1990 г., собираясь открыть их на ноябрьские праздники. Открыть пришлось раньше, на поминках по актеру. Николай Рыбников не дожил до своего 60-летия полтора месяца. 22 октября он сходил в баню, пришел домой и, выпив рюмку коньяка, лег спать. Говорят, смерть во сне посылается праведникам. Через десять лет, вернувшись домой с гастролей, легла спать и не проснулась Алла Ларионова. Супруги наконец встретились в том призрачном мире, путь в который столь же мучителен и прекрасен, как любовь, и столь же неизведан и короток, как сон.

источник- Игорь ИЗГАРШЕВ http://moskva.aif.ru/issues/452/16_01

Две жизни (1961) Вячеслав Тихонов, Николай Рыбников, Лев Поляков.