Алейников Петр. Неправильный герой. 2008
Лауреат Всесоюзного кинофестиваля в номинации "Первый приз за актерскую работу" за 1968 год.
Путь в кино
Родители умерли в начале 1920-х. Старшие сестра Катерина и брат Николай, погибли в 1932 году.Воспитанник Могилевской детской коммуны. В начале 30-х приехал в Ленинград, где поступил на курс Сергея Герасимова в Ленинградский институт сценических искусств. Первые роли Первую эпизодическую роль в кино сыграл в фильме "Встречный" (1932), затем была роль Петьки в "Крестьянах" (1935). Однако это были не те роли, которые могли сделать его известным. По-настоящему открыл Алейникову путь в кинематограф Сергей Герасимов, пригласив его на роль Петьки Молибога в фильм "Семеро смелых" (1936). Это фильм о молодых полярниках, уехавших на поиски олова в Заполярье, о стойкости и смелости героев в суровых условиях далекого Севера. Режиссеру Сергею Герасимову удалось соединить достижения немого кино с возможностями звукового кино. Съемочная группа много ездила во время съемок в экспедиции, стремясь воссоздать реальную среду происходящих в фильме событий. Актеры поднимались на ледники Эльбруса, жили на островах Баренцова моря среди непуганых птиц, осваивали лыжный и парашютный спорт в Хибинах.
Затем были роли в популярной музыкальной комедии "Трактористы" (1939), сказке "Конек-Горбунок" (1941), где он сыграл главную роль. Случались и посредственные фильмы. Так в 1940 году Алейников снялся в фильме "Случай в вулкане". Уже во время съемок стало ясно, что фильм обречен на провал. Сценарий никчемный, сюжет скучный и надуманный, герои бесцветные. Режиссер, довольно посредственный, пытался что-то выжать из картины, но, кроме ссор и размолвок на площадке, ничего не получалось. Тут проявился характер Алейникова. Когда ему в конце концов все это порядком надоело, он не выдержал, спустил брюки, повернулся к режиссеру спиной и сказал: "Вот ты кто, а не режиссер!" После чего покинул съемочную площадку. Любимец зрителей И все же удачных фильмов в биографии Петра Мартыновича было гораздо больше. В 1946 году он снялся в роли Вани Курского в киноромане "Большая жизнь". После этого фильма к актеру навсегда прилипло имя его героя. Его и после смерти называли Ваней Курским. Может быть, еще и потому, что больше достойных ролей ему и не предлагали… Обаяние, подкупающая искренность, заразительная жизнерадостность его героев сделали Алейникова одним из любимых актеров 1930-1940-х годов. Лукавство и неподдельный задор героев Алейникова симпатизировали народу, в то время как большинство плакатных, безликих персонажей только и делали, что подавали пример и призывали к чему бы то ни было. В сороковые годы ХХ века Петр Алейников был предметом обожания всей Страны Советов. Алейников пользовался авторитетом даже среди уголовников - "обчистить" его квартиру у них считалось делом нехорошим, и ни один домушник на это так и не сподобился. Хотя других артистов, исполнителей официозных ролей, эта участь стороной не обходила. Начальство же любило его гораздо меньше: человек он был сильно пьющий, ни в какие рамки не укладывался, партийного "политесу" не признавал. Последней работой в кино был не очень удачный кинороман "Утоление жажды" (1965). За главную роль в этом фильме П.Алейников посмертно в 1968 году получил приз Всесоюзного кинофестиваля. Больше крупных наград в его жизни не было. Творчеству Алейникова посвящен фильм "Петр Мартынович и годы большой жизни" (1976). Снимался в фильмах:
Сын Петра Мартыновича - Тарас Алейников - кинооператор.
Окончила Всесоюзный государственный институт кинематографии. Дебютировала в кино в 1963 году, сыграв эпизодические роли в фильмах "Живые и мертвые" и "Я шагаю по Москве". В следующем году она снялась в роли пионервожатой в знаменитой детской комедии "Добро пожаловать, или Посторонним вход запрещен!". Алейникова активно снималась в кино в 60-е - 70-е годы, играя в основном небольшие роли. В 1974 году она снялась в документально-игровой киномонографии о своем отце "Петр Мартынович и годы большой жизни". Последней работой была одна из главных ролей в фильме "Человек с аккордеоном" в 1985 году. Снималась в фильмах:
В настоящее время не снимается Использованные
материалы:
В поисках утраченного
ВОТ ТЫ КТО Петр Алейников как-то снимался в фильме «Случай в вулкане». Скоро стало ясно, что фильм обречен на провал. Сценарий никчемный, сюжет скучный и надуманный, герои бесцветные. В общем, Алейникову в конце концов все это порядком надоело. Между тем, снята была уже половина фильма. Режиссер, довольно посредственный, пытался что-то выжать из картины, но, кроме ссор и размолвок на площадке, ничего не получалось. Между ним и Алейниковым ссоры возникали особенно часто и по всякому поводу. Наконец, после съемок очередного эпизода, Алейников не выдержал, спустил брюки, повернулся к режиссеру спиной и сказал: «Вот ты кто, а не режиссер!» После чего покинул съемочную площадку. ГРУДИНКА Николай Крючков и Петр Алейников - на кинофестивале, среди зарубежных гостей. Крючков показывает на хорошенькую раскосую актрису: - Петь, Петь, глянь, какая корейка-то! Ох, хорошая корейка! - Да уж че там, Коль!.. Я те скажу, Коль: корейка-то хороша, да грудинки никакой!!! – ответил Алейников. КУПЕЧЕСКИЕ ЗАМАШКИ В те годы артистам почему-то менее всего удавались роли аристократов. То ли режиссеры заставляли их кривляться и манерничать, то ли сами они относились к этому классу с иронией. Но чаще всего получался пародийный гротеск. То же самое происходило с ролями священников, купцов и нэпманов. Однажды Петру Алейникову пришлось играть купца, и образ у него выходил какой-то слишком картинный. Вдобавок падал с головы цилиндр. Наконец партнеру надоело и он заметил: - Ты, Петр, раз уж цилиндр валится с твоей башки, хоть бы поднял его красиво и элегантно… На что Алейников раздраженно возразил: - Да пес с ним, с цилиндром этим! Пускай валяется. Вовсе я не должен его поднимать. Я купца играю, богача, у него цилиндров этих – завались. Не будет он все время нагибаться и кланяться перед каждым своим упавшим цилиндром… По материалам книг: Борис Львович «Актерская курилка» и "Жизнь замечательных людей" (Актеры кино).
После роли
Молибоги в фильме «Семеро смелых» Петра Мартыновича Алейникова узнала и полюбила
вся страна. Картина имела огромный успех, а песню про то, как «страна посылает
штурмовать далёко море» перепевают до сих пор.
После выхода в прокат суперпопулярной комедии Ивана Пырьева «Трактористы», три
её героя, «три богатыря» - как называли Николая Крючкова, Бориса Андреева и
Петра Алейникова - стали практически национальными героями. О приключениях
троицы ходили настоящие легенды.
(По материалам программы "Шедевры
старого кино").
ПЕТЯ
Алейников, уроженец села Кривень Могилевской области, осиротел в 20-м году. Отец
погиб, сплавляя лес по Днепру, следом ушла из жизни мать. С 10 лет начал Петруха
свою беспризорную одиссею. Бродяжил, воровал, сбегал из-под арестов. В колониях
и детприемниках долго не задерживался. В Шкловской школе-интернате подружился с
киномехаником. Обучаясь его ремеслу, не на шутку полюбил кино и рванул в Москву,
«поступать на артиста». Пришлось, правда, сделать остановку в трудовой коммуне
им. Десятилетия Октября, где будущий актер блистал в самодеятельных постановках
им же организованного драмкружка. Там его и приметил режиссер В. Кумельский,
хотя красивая легенда и утверждает, что совет о театральной карьере подал
Алейникову сам Киров.
...В 1955 году молодой режиссер С.Ростоцкий начал съемки первого своего
фильма "Земля и люди". Кто-то предложил ему снять в одной из ролей Алейникова:
мол, без работы тот совсем спивается. С.Ростоцкий встретился с актером, спросил
у него можно ли надеяться на то, что он не подведет. Алейников дал твердое слово
не брать в рот ни капли. И свое слово сдержал. Это было первое появление актера
на экране после пяти лет творческого простоя (в 1950 году он снялся в фильме
"Донецкие шахтеры"). Однако изменить что-либо в лучшую сторону в судьбе
Алейникова съемки в этом фильме уже не могли – болезнь зашла слишком далеко. Он
ушел из семьи, жил у каких-то чужих людей. Видевший его в те годы П.Леонидов
вспоминает слова П.Алейникова: "Мне не пить нельзя. Если, понимаешь, я вовремя
не выпью – мне хана: задохнусь я, понимаешь. У меня, когда срок я пропущу,
одышка жуткая, как у астматика, а выпью – и отойдет, отхлынет. У меня,
понимаешь, в душе – гора, не продохнуть, не перешагнуть, не перемахнуть. Боря
Андреев – вон какой здоровый, а с меня чего взять-то? Иной раз думаю: неужто
один я такой непутевый да неуемный, а погляжу на улицу или в зал – ведь всем
дышать нечем, всем, но они, дураки, терпят, а я пью и не терплю. У меня бабушка
казачка была, вот я и буду пить, а не терпеть". Кумир не нашего времени
В ылет Ил-18 по маршруту Ашхабад -- Москва задерживался. Вдоль череды пассажиров проплыли медицинские носилки, на которых неловко угнездился худощавый мужичок. Помятое лицо, изрядная плешь, шея в гармошку -- похоже, работяга... Необычайно длинные ресницы прятали безмерную усталость серо-зеленых глаз. В тот весенний день 1965 года никто из попутчиков и не заподозрил, что вместе с ними в свой последний авиарейс над страной, все еще его обожавшей, отправился легендарный Петр Алейников -- бывший беспризорник, а ныне истинно народный артист, хотя и без официального звания. 9 июня уже в Москве ему суждено было расстаться с этим чудным и чудным миром, вызывавшим порой едкую досаду пополам с изумлением.Знал ли пятидесятилетний Алейников, отправляясь на натурные съемки в Каракумскую пустыню, что фильм «Утоление жажды» окажется для него последним? Скорее всего, нет: ему не говорили, что болезнь его смертельна. Но именно по этой причине артиста и не удерживали от поездки: ему уже ничто не могло повредить, поскольку одно легкое было удалено, жить оставалось недолго... И все же тем, кто давно списал Алейникова в тираж, он успел кое-что доказать. Одни штаны на двоих Объявись актер такого масштаба в наши дни, его наверняка аттестовали бы мегазвездой. Даже в 65-м в туркменской пустыне (при том, что Алейников почти не снимался до этого несколько лет) строители Каракумского канала за ним буквально охотились. Нанимали вертолет и кружили над съемочной площадкой, чтобы, завидев своего любимца, умыкнуть в город и угостить от полноты чувств в местном ресторане. Впрочем, обычно Алейников категорически отказывался -- только раз уступил просьбе большого начальства, которое помогло киногруппе бульдозерами и прочей техникой в организации съемки прорыва плотины. Еще с начала 30-х этот артист казался простому зрителю своим в доску, будто только что спрыгнул с раздолбанного трактора, поднялся в драной робе из забоя, небрежно присел за соседний столик в пивной... Началась его слава с фильма «Семеро смелых», работу в котором учитель Петра Алейникова Сергей Герасимов зачел студенту как дипломную. После роли арктического зайца -- поваренка Молибоги, тайком пробравшегося на зимовку и носившего подлинное имя артиста -- Петр Мартынович, -- началось обвальное поклонение. Исказило ли оно личность Алейникова? Вряд ли. Во всяком случае, его сокурсник Георгий Жженов уверяет, что на экране он был таким же, как в жизни: -- Петька был моим товарищем. Вместе учились, вместе озорничали, за одними девчонками бегали, в одну форточку лазали, одни штаны носили... Кстати, одни штаны на двоих -- это не художественный образ. Поскольку Алейников был из беспризорников, а мне кое-какая одежка от родных все же досталась, то я ею с Петькой делился. Время было тяжелое -- начало 30-х. Нас кормили одной чечевицей, приходилось подворовывать, подделывать чеки, словом, изворачиваться на грани преступления. Кстати сказать, нашего отчаянного киношного курса в Ленинградском институте сценических искусств многие боялись, остерегалась даже окружная милиция. Из недр институтского общежития исходила уйма хулиганских выходок и скандалов. На курсе было два лидера -- Ванька Кузнецов (его тоже знают по фильмам «Семеро смелых» и «Комсомольск») и я. А Петя в силу нерешительности и неопределенности характера все никак не мог выбрать, к которому из двух соперничающих кланов примкнуть. Был он, можно сказать, шалопутом, что ли, своим и здесь, и там. Заложник публики По окончании вуза (и в отсутствие однокашника Жженова, который в 38-м был репрессирован) Петр Алейников крепко сдружился со своим постоянным партнером по съемкам Борисом Андреевым. В легендах об их совместном молодечестве теперь уже трудно отделить правду от вымысла. Говорят, на один из приемов по случаю выхода фильма с их участием друзей почему-то не позвали; тогда актеры-шалопаи явились туда в одних трусах, перемазанные чернилами. Снимаясь в Киеве, закадычные приятели однажды крепко выпили, пробрались в мебельный магазин на Крещатике и прикорнули на дорогих шикарных кроватях. Наутро изумленные прохожие любовались своими кумирами, мирно спящими за стеклом витрины. С одной стороны, эти вполне безобидные шалости полны детской инфантильности, с другой же -- довольно артистичны, так что вполне могли бы вписаться в ряд современных хеппенингов и столь модных ныне художественных акций. Собственно, тип личности, присущий Алейникову, существовал во все времена. Просто если в XIX веке его опасное очарование воплощал бретер Денис Давыдов, то в наши дни эмблемой подобного поведения может служить талантливый и отвязный Шнур. В 30-е годы стихийную идеологию «отвязности», насколько это было возможно, воплощал Алейников. Причем его киногерои -- как энтузиасты, так и пофигисты -- были замечательно человечны и симпатичны. Пофигисты даже перерождались в энтузиастов как-то забавно и естественно -- без меднолобой партийной риторики, а в процессе удалого, к примеру, перепляса, как в пырьевских «Трактористах». Подобное удальство времен «Трактористов» и «Большой жизни» (и экранное, и реальное) выдержано, можно сказать, в духе фольклорной традиции, как если бы Борис Андреев был могучим Ильей Муромцем (которого, кстати, позже и сыграл в кино), а Петр Алейников -- лукавым Алешей Поповичем, только в современной инкарнации. Надо сказать, благодарная публика при всем своем простодушном обожании много нагадила артисту Алейникову. Во-первых, при каждом удобном случае тащила за стол и наливала рюмку (а он не умел отказывать). Во-вторых, когда с возрастом актер попытался сменить амплуа, появившись в эпизоде фильма «Глинка» в гриме и образе Пушкина, гегемон его освистал, желая видеть только бесшабашным Ваней Курским. Что касается питейной невоздержанности Петра Мартыновича, то свидетельские показания на сей счет расходятся. Во всяком случае, Татьяна Окуневская в свое время рассказала автору этих строк, как, едва выйдя из ГУЛАГа, встретила Алейникова на Арбате: «Он совершенно остолбенел, а из чудных, необъяснимых его глаз -- если бы такие глаза были на изображении Христа, то верующих стало бы на много миллионов больше -- полились слезы. Потом опомнился, потащил меня в соседнюю шашлычную. «Мне, -- говорит, -- сейчас пить нельзя, а ты пей и ешь. Что ты хочешь?» Зовет официанта и заказывает все меню...» «Мне нельзя» -- явно означает, что Алейников лечился от неумеренного пристрастия к спиртному. Очень возможно, что и подлечился, поскольку драматург Яков Костюковский (и не он один) твердо ручается, что впечатления алкоголика Алейников не производил. Другое дело -- частенько бывал слегка навеселе... Как ни ужасно ссылаться на результаты вскрытия, но, по словам Булата Мансурова (режиссера «Утоления жажды»), хирург Баснер утверждал: печень Алейникова оказалась совершенно здоровой. Просто в жизни он легко пьянел, так что с одной-двух рюмок давал повод болтунам живописать его питейные шалости в категориях большого загула. Семьянин-скиталец
При том что Алейников страстно любил детей, «мысль семейная» была ему если и свойственна, то в очень специфическом выражении. С будущей женой Валентиной Лебедевой он познакомился на «Ленфильме» -- та работала монтажницей, и когда родила сына Тараса, стала домохозяйкой. (Позже, в 44-м, в эвакуации, появилась на свет и дочь Арина.) Жена была женщиной во всех отношениях достойной, но не всегда понимала вольнолюбивую натуру Петра Мартыновича. Бывало, приходила к Борису Андрееву, чтобы забрать благоверного и водворить под сень семейного абажура. (В противном случае он мог с удовольствием и заночевать в гостеприимном андреевском доме.) Возможно, Валентина не учитывала, что причина постоянного отсутствия супруга состоит не в преднамеренном шалопайстве, а в том, что еще в полубессознательном возрасте наш герой оказался на улице... Алейников был третьим ребенком в деревенской семье. Жили они на Могилевщине. Когда отец во время лесосплава угодил в ледяную воду и умер от воспаления легких, то детям (в том числе и пятилетнему Пете) пришлось взять котомку и отправиться попрошайничать: мать не могла их прокормить. Совершенно очевидно, что чувство дома не успело укорениться в сознании мальчишки (поскольку и дальше он скитался по интернатам, приютам и коммунам для сирот). Бродяжничество, беспризорная вольница стали поведенческой моделью, которая закрепилась на всю жизнь на уровне безусловного рефлекса. В сущности, он был не столько шалопут, сколько подлинный странник. То есть, во-первых, странный, необычный человек и, во-вторых, непоседа, склонный к странствиям, блужданиям вне дома в поисках удивительных встреч и приключений (а то и к провокации оных с помощью своих неистощимых импровизаций-хеппенингов). Ему ничего не стоило, скажем, взять такси и сорваться в Ленинград. Причем, обнаружив, что забыл деньги, так что нечем рассчитаться с водителем, он мог выйти из машины и попросить у прохожих взаймы: те устраивали давку, чтобы ссудить пятеркой своего кумира. Даже забрести в районное отделение милиции и травить байки операм и участковым было Петру Мартыновичу веселей и занятней, чем благонравно дремать у домашнего очага. При всем том режиссер Булат Мансуров называет Алейникова однолюбом: «Петр Мартынович был предан своей жене. А уж как уклонялся от преследования назойливых поклонниц, не знаю. Думаю, при помощи все той же своей застенчивости». Впрочем, застенчивость могла сочетаться с приступами беспричинной ревности и ярости. Тот же Георгий Жженов рассказывает, как встретился с Алейниковым после своего первого освобождения (незадолго до новой отсидки): -- Мы прекрасно сидели за столом, разговаривали. Но возникла щекотливая тема. Петя ведь был человеком величайшей щедрости, и изрядная доля его гонораров уходила на так называемых друзей, то есть первых встречных прощелыг, которых липло к нему великое множество. Ну я возьми и скажи ему, что нехорошо это, когда деньги уплывают из семьи: жалко Валентину с ребятами. Надо заметить, что к этой девчонке с Охты я очень хорошо относился, а в свое время, можно сказать, даже благословил их брак. Вот и позволил себе высказаться. А он понял это по-своему: приревновал! Да так загорелся, что мы едва не стыкнулись на кулачки... Извинялся потом, едва в ногах не валялся: «Жорка, прости! Ты ж меня знаешь...» Но что говорить -- дело прошлое. Советский Мармеладов В последние годы Алейникову жилось не ахти как радостно. Где-то лет в сорок артиста практически списали со счетов. Сниматься почти не звали, предлагали все больше эпизоды -- от милиционеров до пожарных. Вероятно, шлейф скандалов (похоже, изрядно раздутых «доброжелателями») заставлял режиссеров опасаться: а ну как подведет? (Или, чего доброго, в глазах группы скомпрометирует: снял же однажды штаны перед постановщиком картины «Случай в вулкане», предъявив голый зад: вот, мол, кто ты, а не режиссер!) Потому так благодарно и ухватился Алейников за
драматическую роль Марютина в «Утолении жажды» -- человека грешного, тертого
жизнью, но, как выяснялось, не конченого. На площадке артист вел себя
изумительно: все беспокоился, не тянет ли на себя одеяло, не подавляет ли
партнеров. Режиссеру наказал строго следить, чтобы не вылезали его актерские
штампы, которые требовал душить в зародыше. В картине был момент, когда героя Алейникова судили товарищи: тот украл деньги. После суда шел душераздирающий эпизод, когда его Марютин умолял корреспондента не писать заметку про его грехопадение: был в отчаянии от мысли, что любимая дочь все узнает. Алейников с такой покаянной страстью провел эту сцену, что его молодой партнер Анатолий Ромашин (это был его дебют в кино) не удержался от слез. Кино и жизнь для Алейникова были сообщающимися сосудами: он и в повседневной реальности стал к тому времени не чужд подобным покаяниям -- со слезами, с выворачиванием себя наизнанку, с демонстрацией всей безмерной собственной беззащитности. Словом, если в молодости его личность выдерживала сравнение с былинным озорником Алешей Поповичем, то теперь, в зрелости, прошедший через разочарования и надломленный болезнью, Алейников являл собой тип человека Достоевского: средоточие высот духа и головокружительных бездн в самом причудливом их сочетании. Он чем-то походил на беднягу Мармеладова, осознающего собственную вину перед детьми, но не способного ничего изменить ни в себе, ни в мире. (Сегодня сына Алейникова -- Тараса, ставшего кинооператором-документалистом, уже нет в живых; дочь-актриса -- Арина живет с семьей в США.) Общеизвестна история, что когда Петра Алейникова не стало, его закадычный друг Борис Андреев пришел в Моссовет и, стукнув кулаком по столу, заявил: если другу Петьке, не имеющему звания народного артиста СССР, не полагается место на Новодевичьем, то он, Андреев, уступает свое... И Алейникова схоронили на престижном погосте. Мало кто знает, что сам Борис Федорович, переживший Петра Мартыновича на 17 лет, лежит вдали от могилы закадычного друга -- на Ваганькове. Просто ему-то своего места на Новодевичьем никто не отдал. Похоже, измельчало сословие народных артистов с уходом таких могикан, как Алейников с Андреевым. Татьяна РАССКАЗОВА
автор Петр АЛЕЙНИКОВ Родился я в 1914 году в Белоруссии, [в] Могилевской губернии в крестьянской семье. Вспоминается мне большое село Криель в котором я родился, где был пастухом, служил в наймах у богатого дяди Корнея. Незабываемая природа Белоруссии. Обилие леса, лугов, рек. Днепровские плоты, белорусские народные песни. Дед Талаш, у которого я был подпаском, рассказывал мне много былин, рассказывал о больших городах, в которых он бывал, будучи солдатом. Однажды, когда меня дядя Корней крепко побил за то, что я уснул и не устерег скотину, я решил бежать. Познакомился с плотовщиками и на другой день был уже в городе Быхове, который тогда на меня произвел ошеломляющее впечатление. Там я встретил таких же ребят, как я, только более «опытных», и поехал с ними по городам Белоруссии. Орша, Борисов, Минск, Гомель и т.д. Начались дни беспризорной жизни: детдома, приемники, колонии. В 1928 году с Борсуковской колонии трудновоспитуемых детей как перевоспитанный был отправлен в 1-ю Белорусскую трудовую коммуну. Эта коммуна поистине была трудовой. Многое и многое дала она воспитанникам ее. С огромной радостью я читаю письма моих друзей по коммуне. Людей с большой буквы: Героев Советского Союза, инженеров, изобретателей и т.д. Большая гордость, большая радость за этих людей и большое спасибо людям, воспитавшим нас. Моя сокровенная мечта сыграть такого человека. Человека, прошедшего тернистый путь, человека с настоящим русским юмором, талантливого и непоколебимого. В 1931 году я поступил в Ленинградское театральное училище, на кинофакультет, в мастерскую Сергея Апполинарьевича Герасимова. Первое знакомство с кинематографом, первые шаги к искусству. Начинается новая интересная жизнь, жизнь полна радостей, разочарований и т[ому] под[о]б[ного]. Вот тут-то и выплыла тема учителя. Великая тема! Учитель — это Мысль, учитель — это Воля, учитель — это Вкус. Вкус актера, режиссера, художника есть определение его творческого лица. Правда в искусстве, выраженная реалистическими тонами, есть залог успеха. Развитие большой интуиции у актера, ясность мысли и органическое сочетание его чувств с задачами, поставленными перед актером — вот в основном то, к чему стремился С.А.Герасимов, работая с нами. В 1935 году С.А.Герасимов снимал картину о комсомольцах-полярниках «Семеро смелых», где я играл поваренка Молибога. Первая большая роль. Огромное волнение, боязнь киноаппарата. Опять же разочарование, муки, самобичевание. Муки и волнения кончились, начался счастливый момент успешно законченного труда. Картина на экранах. Большей радости у актера, по-моему, нет, как в момент хоро шего приема зрителем его картины.Работая в кинематографии десять лет, я сыграл около пятнадцати главных и первых ролей, и все-таки у каждого актера есть сокровенные мечты сыграть определенного, ему понятного человека. В данном случае это относится и ко мне. Мечта моя, очевидно, сбудется. Режиссер Л.Д.Луков, снимавший картину «Большая жизнь», начинает снимать вторую серию «Большая жизнь», где я буду играть опять же Ваню Курского. В роли Курского я вижу многое, что мне хочется делать вообще в кинематографии . Петр АлейниковПетр Алейников. Легенды мирового кино / 2009 / TVRip - mikloeff
Видео: DivX, 1799 Кбит/с, 704x528 Аудио: MP3, 2 ch, 128 Кбит/с Размер: 360.67 МБ Продолжительность: 00:26:01 Язык: Русский Размер: 360.67 МБ (378,185,044 байт) О фильме: Алейников Петр Мартынович - 12.07.1914, деревня Кривель, Белоруссия - 09.06.1965, Москва. Лауреат Всесоюзного кинофестиваля в номинации "Первый приз за актерскую работу" за 1968 год. Родители умерли в начале 1920-х. Старшие сестра Катерина и брат Николай, погибли в 1932 году. Воспитанник Могилевской детской коммуны. В начале 30-х приехал в Ленинград, где поступил на курс Сергея Герасимова в Ленинградский институт сценических искусств. Первую эпизодическую роль в кино сыграл в фильме "Встречный" (1932), затем была роль Петьки в "Крестьянах" (1935). Однако это были не те роли, которые могли сделать его известным. По-настоящему открыл Алейникову путь в кинематограф Сергей Герасимов, пригласив его на роль Петьки Молибога в фильм "Семеро смелых" (1936). Это фильм о молодых полярниках, уехавших на поиски олова в Заполярье, о стойкости и смелости героев в суровых условиях далекого Севера. Режиссеру Сергею Герасимову удалось соединить достижения немого кино с возможностями звукового кино. Съемочная группа много ездила во время съемок в экспедиции, стремясь воссоздать реальную среду происходящих в фильме событий. Актеры поднимались на ледники Эльбруса, жили на островах Баренцова моря среди непуганых птиц, осваивали лыжный и парашютный спорт в Хибинах. Затем были роли в популярной музыкальной комедии "Трактористы" (1939), сказке "Конек-Горбунок" (1941), где он сыграл главную роль.
Легенды мирового кино Пётр Алейников
|
Оригинальное
название: Петр Алейников. Легенды
мирового кино
