«Сведём курочку и петушка». Как сватались на Руси
«АиФ» рассказывает о том, какие традиции сватовства существовали в царской России и почему сваха была и разведчиком, и финансовым экспертом. Сваха на Руси была «деловым центром»: она была в курсе, кто в окрестностях из молодых людей холост, а из девушек — на выданье, насколько состоятельны в материальном плане потенциальные женихи и невесты. Перестарка в 18 лет
«Правильная» сваха никогда не рассказывала сразу, кем она «заслана». По обычаю с хозяевами сперва нужно было обсудить местные новости, погоду, урожай. Впрочем, и дальше напрямую считалось неприличным говорить. Поэтому прибегали к аллегориям. Замечали: «Хотим купить тёлочку для нашего телка» или «Ищем овечку. У вас не заблудилась?» Свахи традиционно обладали ловкостью и умением убеждать: «на свашенькиных речах, как на санях, — хоть садись, да катись», «никто против свахи не соврёт». Нужно было достойно подать, а порой и преувеличить плюсы молодых людей и девиц, а о минусах — умолчать... К особенному красноречию свахам приходилось прибегать, когда они пытались пристроить перестарку, вековуху (засидевшуюся в девках девицу) или бобыля (молодого человека, который долго не женится). Отсюда все пословицы и поговорки: «сваха чужие грехи на душу принимает», «одна только сваха за чужую душу божится».
К слову сказать, в XIX веке среди крестьян «перестаркой» называлась девушка 18 лет, а «вековухой» — старше 20. Бобылём молодой человек становился в 20. Впрочем, и средняя продолжительность жизни у крестьян тогда была 35-40 лет. У свах была масса примет. Например, перед тем, как отправиться на сватовство, связывали поясом ножки стула. Считалось, что так «свадьба будет лучше вязаться». А в Курской губернии хорошей приметой считалось связывание кочерги и метлы. Приходя в дом невесты, сваха садилась на лавку напротив двери так, чтобы ноги её находились на половице, которая вела к выходу. Считалось, что так невеста быстрее удачно выйдет замуж и уедет в дом мужа.
А как всё происходило Москве?
«Дворяне не считали правильным обращаться к свахам, — рассказывает научный сотрудник Музея Москвы Лариса Скрыпник. — Хотя отчаявшаяся мать-дворянка тоже могла приехать к свахе, чтобы та дала хотя бы какую-то информацию о возможности пристроить дочь, о знакомых приличных холостяках. Но в основном в Москве свахи были распространены в купеческой среде. В купеческом Замоскворечье этих свах было очень много. К ним относились с большим уважением, потому что они давали возможность составить хорошую партию для купеческих дочерей. Купцы были людьми верующими, у них были очень строгие правила поведения и чёткие представления о том, что прилично, а что нет. Поэтому смотрины для купеческих детей свахи часто устраивали в церквях. Родители, приходя на службу, могли посмотреть, кого их детям подыскали в качестве жениха или невесты. Забавный случай произошёл после открытия Третьяковской галереи в Лаврушинском переулке. Третьяков стал пускать туда полюбоваться прекрасными картинами всех желающих. Служители рассказали Павлу Михайловичу, что приходила очень ярко одетая женщина и спросила, всех ли пускают в эту галерею и можно ли здесь проводить столько времени, сколько захочется. Ей ответили, что да, конечно, можете приходить. И служители стали замечать, что эта дама приходит в сопровождении пожилых и молодых людей. Они ходят по галерее, но на картины не смотрят, а всё что-то между собой разговаривают. Это ужасно удивляло работников Третьяковской галереи, пока они не разузнали, что это сваха, которая хотела в приличном месте свести будущих жениха и невесту и их родителей. Так что для купцов Третьяковская галерея была местом, где проходили устроенные свахами смотрины, а вовсе не прекрасным музеем, где можно наслаждаться искусством».
Ольга Шаблинская http://www.aif.ru/society/history/svedem_kurochku_i_petushka_kak_svatalis_na_rusi?from=main
До свадьбы заживёт. Почему на Руси так трудно было выйти замуж
Утешая ребёнка, набившего шишку на лбу, мамы и по сей день говорят: до свадьбы заживёт! Это шуточное пророчество когда-то имело вполне практический смысл. Стремиться, чтобы всё зажило до свадьбы, действительно стоило – на кону стояло слишком многое. Смотрины в три ступени
В реальности это выражение имеет самое прямое отношение к здравоохранению. Но к узкоспециальному – сохранению здоровья невесты. «Дядюшка, брак – дело великое», – говорил Миша Бальзаминов, герой известной пьесы Александра Островского. Под его словами подписались бы многие поколения русских людей. Правда, ещё добавили бы, что подготовка к нему – дело ещё более великое и серьёзное. Часто собственно брак, то есть венчание в церкви, уходил на задний план. Поход в церковь под венец спокойно могли перенести и приурочить хоть к освящению новой избы, хоть к рождению ребёнка. В понимании односельчан брак всё равно считался законным. Главное, чтобы были соблюдены все старинные, прадедовские языческие обряды. И прежде всего – смотрины невесты. Это было многоступенчатое и опасное действо. Первый этап – сватовство. Если по приезде сватов и первого выхода девушки всё-таки заключался предварительный сговор о свадьбе, для наречённой невесты наступали напряжённые дни. Несколько облегчало её положение лишь то, что её освобождали от тяжёлых полевых работ. Во всём остальном – целая серия запретов и ограничений. В частности, ограничивались передвижения. По своему двору – да, по родным – можно, а вот за околицу – ни-ни.
Недели через две – второй этап. Смотр приданого. В принципе ничего особенного, он проходил за один день. Но после него девушка практически переходила на тюремное положение. Да, её освобождали вообще от всех работ – даже по дому. Веретено, прялка, пяльцы, иголки и коклюшки убирались далеко. К печи она тоже не подходила. А о том, чтобы выйти со двора, не могло быть и речи. Не разрешалось даже выходить из дома. Исключение только одно – в церковь. Да и то в сопровождении родителей и по возможности всех родственников. А всё потому, что ещё через две недели обычно назначалось самое ответственное действо. Невесту отводили в баню – и там уже будущая свекровь в сопровождении свахи или повивальной бабки осматривали её тайно. Девственность или её отсутствие в общем-то волновали мало. Более того, даже наличие ребёнка иногда считалось плюсом, своего рода печатью «годен», поскольку подтверждало, что с основной функцией жены – рожать детей – невеста уж точно справится. Зато малейшая болячка, царапинка, шрам и даже банальный насморк, не говоря уж о перенесённых переломах, становились серьёзным препятствием. В лёгких случаях семейство невесты могло отделаться увеличением приданого – дескать, если уж девка не вполне здорова, то извольте раскошелиться. В более серьёзных свадьба отменялась – невесту объявляли «бракованной». Именно поэтому невесту буквально держали под колпаком, а ушибы и царапинки старались залечить именно до свадьбы. Царское дело
Может показаться, что иногда перегибали палку. Но в сбережении здоровья девушек до свадьбы был ещё и другой смысл. Всегда найдутся люди, которых данный брак почему-то не устраивает. И они запросто могли организовать «порчу невесты». В ход шло всё – от колдовства и заговоров до отравлений и чисто женских хитростей. Свидетельством тому – целая серия скандалов, которые сопровождали браки первых царей из династии Романовых.
Царь Михаил Фёдорович изъявил желание жениться, когда ему было 20 лет. В суженые бояре рекомендовали дочь бедных коломенских дворян Марию Хлопову. Девушка ему очень понравилась, и дело шло к венцу. Но внезапно она заболела. Конкретно – «рвало и ломало нутро и опухла была. А после была ей блевота».
Нечто подобное произошло и с царём Алексеем Михайловичем. Первая попытка жениться окончилась конфузом. А ведь дело зашло уже далеко – невеста, Евфимия Всеволожская, получила от царя платок и кольцо. Именно так выглядело обручение на Руси XVII века. Но внезапно, уже когда её вводили в царскую палату, чтобы официально наречь царицей, она упала в обморок. Вердикт: «Девица некрепкая, для царёвой радости не годна, подсунули её воровским умыслом». Невесте и отцу – ссылка в Тюмень. А причина снова была проста: девушку «испортили». На этот раз не сметаной. Просто слишком туго заплели косу и сильно затянули шейное ожерелье. То, что она здорова, всё-таки выяснилось. Её даже вернули из ссылки. Но было поздно – царь уже женился. То же самое произошло и в тот раз, когда Алексей Михайлович, овдовев, собрался жениться вторично. Теперь уже монарх выбирал невесту сам. Ею стала послушница Вознесенского женского монастыря Авдотья Беляева. И всё бы было ничего. Но голландского доктора, который осматривал невесту, подкупили. И он вынес вердикт, что девушка не может быть царицей, поскольку имеет серьёзный физический изъян. Какой именно, не уточнялось. Нет, он и впрямь был: «неправильный» большой палец на ноге – слишком отставленный в сторону, следствие детской травмы. В результате Авдотье Беляевой была дана полная отставка, и царицей стала Наталья Нарышкина, которая родила мужу мальчика, будущего Петра I. А предыдущую невесту снова сослали в Сибирь. У неё, увы, «до свадьбы не зажило».
http://www.aif.ru/society/history/do_svadby_zazhivyot_trudno_bylo_vyyti_zamuzh_na_rusi
|
