Кто в России не знает, что 21 сентября 1380 г. на Куликовом поле (нынешняя Тульская обл.) войска князя Дмитрия, прозванного за это Донским, разбили татаро-монгольскую рать Мамая! Так же решительно все согласны и с тем, что это событие положило начало освобождению Руси от золотоордынского ига. А вот дальше - сплошные недомолвки, а то и вовсе искажения истории

Разборки 1380-го

Относительно титулов Дмитрия Донского никто не сомневается - великий князь Московский и Владимирский. А вот Мамая называют то ханом, то военачальником, а то и просто самозванцем. Внесём ясность: к 1380 г. он уже почти 20 лет был беклярбеком, то есть главнокомандующим, министром иностранных дел и верховным судьёй в той части Золотой Орды, что лежала западнее Волги. При нём сменились несколько марионеточных ханов (сам Мамай не был чингизидом - прямым потомком Чингисхана), в описываемый момент на престоле сидел некто Тюляк (Тулубей), вошедший в русскую историю под именем Челубея.

Незадолго до описываемых событий Мамай построил новые крепостные стены вокруг своей столицы - города Солхат (ныне Старый Крым). Этот фортификационный проект опустошил его казну. Тут-то старый вояка и вспомнил, что московский князь Дмитрий Иванович задолжал ему немалую сумму - дань за 10 лет. Сперва Мамай обратился к Дмитрию по-хорошему, но ответа не получил. Тогда, как водится и в современных «разборках», беклярбек послал к обидчику «конкретных пацанов». «Наезд» не удался - в августе 1378 г. Дмитрий в пух и прах разбил на реке Воже (Рязанская обл.) войско мурзы Бегича. Вот тогда обе стороны поняли, что угроза войны - это всерьёз. И стали собирать войска.

«Пока дело не зашло слишком далеко, - рассказывает Михаил ГОРЕЛИК, историк, искусствовед, эксперт по средневековым вооружениям,  - князь Дмитрий советовался с Сергием Радонежским, признанным духовным авторитетом того времени. Но не по религиозным вопросам, как у нас принято считать (для этого у князя был епископ в Москве), а по сугубо светским - может, Мамаю всё-таки стоит заплатить? Сергий посоветовал заплатить. Возможно, вся история этим бы и закончилась, но Мамая погубила жадность. Почувствовав слабину, он потребовал, чтобы дань платили не по действующим на тот момент ставкам, а по «расценкам» тридцатилетней давности, когда Золотая Орда была в зените могущества. С такими «предъявами» дешевле было воевать».

Кто убил Челубея?

Под русские знамёна собралось гораздо меньше князей, чем чуть раньше, когда Дмитрий ходил покорять Тверь. Все понимали: Мамай - мужик серьёзный, тут и убить могут. Силы противников, сошедшихся на Куликовом поле, точно неизвестны - предположительно от 15 до 30 тыс. бойцов. «Сразу хотелось бы покончить с одним популярным мифом, - продолжает М. Горелик. - Никаких генуэзцев - лучшей в Европе пехоты тех лет - в первых рядах Мамаева войска на Куликовом поле не было. Они в тот момент были с Мамаем в ссоре, к тому же стоили их солдаты очень дорого.

Ну и вторая легенда - о поединке с Челубеем. В более ранних летописях (до XV в.) прямо сказано, что хана Челубея собственноручно убил на Куликовом поле именно князь Дмитрий Московский, а не Пересвет. Эта версия появилась позднее и была, видимо, создана монахами Троице-Сергиевой лавры. Лично я считаю, что Донской - личность абсолютно героическая, причём как в смысле организаторских способностей, так и личного мужества и рыцарского мастерства. 

Дальнейшее хорошо известно: на обратном пути победоносное московское войско, обременённое добычей, было ограблено литовцами князя Ягайло, которые так и не вступили в битву на стороне Мамая. Его же вскоре ещё раз разбил хан Тохтамыш, потомок Чингис-хана, претендовавший на власть во всей Золотой Орде. Победитель написал письмо князю Дмитрию, в котором поздравил с блестяще проведённым сражением (он не без оснований считал Мамая узурпатором) и тут же вернулся к вопросу о выплате дани. Дмитрий и ему платить не стал. За это в 1382-м Тохтамыш сжёг Москву, но великое дело уже было сделано. Дмитрий посеял в умах современников идею, что государственные дела отныне можно решать без оглядки на Золотую Орду. Через столетие это привело к падению ига».