|
Как подозреваемый в совершении
ритуального убийства 12-летнего Андрея Ющинского заводской приказчик
Мендель БЕЙЛИС провел в тюрьме более двух лет. «Всю ночь на нарах
простоял. Все молился. Просил Бога, чтобы пощадил меня, жену и детей моих»,
— писал Бейлис в своем дневнике накануне вынесения окончательного судебного
вердикта
Это событие из числа тех, которые для цивилизованного мира не имеют срока давности. 25 сентября 1913 года, на третий день продлившегося более месяца чрезвычайно резонансного процесса по делу Бейлиса, в Киевском окружном суде был оглашен леденящий душу обвинительный акт: «20 марта 1911 года на окраине города Киева, в покрытой зарослями усадьбе Бернера, выходящей неогороженной стороной на Нагорную улицу, вдали от построек, в одной из находившихся там неглубоких пещер, на расстоянии 150 сажен был обнаружен труп мальчика... Руки подогнуты за спину и в кистях туго связаны бечевкою... У ног находился кожаный кушак, а над головой были воткнуты в небольшое углубление в стене пещеры свернутые в трубку пять тетрадей. На кушаке и тетрадях — надписи «ученика приготовительного класса Андрея Ющинского», а на одной тетради напечатано: «Киево-Софийское духовное училище».
Личность покойного вскоре была установлена. Он оказался 13-летним внебрачным сыном мещанки Александры Приходько — Андреем Ющинским... Допрос на следствии Бейлиса и заключение его под стражу состоялись 3 августа 1911 года... Мещанин города Василькова Киевской губернии Менахем Мендель Бейлис, 39 лет, обвиняется в том, что по предварительному соглашению с другими, не обнаруженными следствием лицами, с обдуманным заранее намерением, из побуждений религиозного изуверства, для обрядовых целей лишил жизни Андрея Ющинского. 12 марта 1911 года в городе Киеве, в расположенной по Верхне-Юрковской улице усадьбе кирпичного завода Зайцева, схватил игравшего там с другими детьми названного Ющинского и увлек в помещение завода, где затем сообщники с ведома и согласия Бейлиса, связав руки и зажимая рот, умертвили мальчика, нанесли ему колющим орудием 17 ран на голове, шее и туловище, причинили поражение шейных и мозговой вен, артерии у левого виска, а также поражения других органов тела, что сопровождалось тяжкими и продолжительными страданиями и вызвало почти полное обескровление тела Ющинского...». Суд присяжных, о создании которого так много говорят в постсоветской Украине, был ключевым звеном в правовой системе царской России. Поэтому инициированное черносотенцами дело Бейлиса, над которым нависла реальная угроза пожизненного тюремного заключения или, как минимум, 10-летний срок каторги, просто не могло не развалиться в ходе этого процесса века. Его уроки и доныне остаются неисчерпанными, ибо призрак межнациональной розни не перестает бродить по планете. Не случайно накануне 100-летия знаменитого дела Бейлиса в Киеве собрались на международный саммит активисты многих влиятельных организаций, противодействующих антисемитизму, в частности — Украинского еврейского комитета и его представительства в ОБСЕ, Американского еврейского комитета, Национальной конференции в поддержку евреев в России, Украине, странах Балтии и Евразии (США). Среди участников этого авторитетного форума — известный украинский режиссер Александр Муратов, написавший по материалам дела Бейлиса сценарий документально-игрового восьмисерийного фильма «Господа присяжные заседатели».
— Александр Игоревич, почему в названии картины не главный герой Бейлис?
— Он — жертва, а никакой не герой. Бедный, тихий, безответный еврей. Время от времени плачет, не понимая, в чем его обвиняют. Просит поскорее оправдать, чтобы, как он заявил в последнем слове, хоть через два с половиной года увидеть своих несчастных детей. Иное дело — присяжные заседатели. На них с надеждой смотрели все — и левые, и правые. Правда, кое-кто уничижительно называл его состав темным, а некоторые — серым, имея в виду невысокий социальный статус и малообразованность этих вершителей судеб: семь крестьян, три мещанина и два мелких чиновника. К тому же, по выражению одного из великодержавных шовинистов, сплошь хохлацкие фамилии. Одиозный политик-антисемит Николай Марков, которого в широких кругах почему-то называли Марковым Вторым, публично признал: «Исход дела Ющинского зависит от состава присяжных заседателей». Наверное, ничуть не сомневался, что они, отобранные под строгим контролем полиции из числа наиболее благонадежных «простых мужичков», вряд ли разберутся в хитросплетениях сложного уголовного дела с ритуально-религиозной окраской и под давлением властей все же засудят Менделя Бейлиса.
На мой взгляд, драматизм процесса на его завершающей стадии был обусловлен прежде всего персональным составом присяжных заседателей. Не стало секретом, что их старшина пообещал хороший гонорар всем своим коллегам — 10 рублей золотом за каждый из 33-х дней судебного процесса. Пятеро из присяжных, как потом выяснилось, являлись членами промонархической организации «Союз русского народа», которая, по сути, служила антисемитским оплотом царской России.
— Да, сложный внутренний выбор был перед «двенадцатью апостолами» правосудия. А если учесть, что сам государь не без гордости носил значок того самого «Союза русского народа», то...
— ...вполне порядочные присяжные, понимая, что не царское это дело — потворствовать антисемитам, оказались в конечном счете на высоте. Поступили по совести. Просто не могли иначе, поклявшись на святом Евангелии говорить правду и только правду. Организаторы безбожного судилища над Бейлисом, как назвал этот процесс писатель-правозащитник Владимир Короленко, не учли, что для «простых мужичков», допущенных в состав присяжных заседателей, православная вера превыше всего.
В одном из судебных репортажей «Одесского листка» я обратил внимание на нехарактерное для проимперской прессы тех лет авторское отступление: «Следует заметить, что из 12-ти присяжных заседателей десятеро были малороссами, или, как сами себя называют, украинцами. Стоит эту народность поздравить с такими сынами... Интригует тот факт, что голоса присяжных разделились следующим образом: 10 — за оправдание Бейлиса, два — за его осуждение...».
— Александр Игоревич, в канун векового юбилея со дня оправдательного приговора Менделю Бейлису стоит, пожалуй, вспомнить всех из судьбоносного состава присяжных заседателей. Поименно.
— Согласен. Мы и ныне не вправе забывать их — простых, но действительно достойных сынов Украины, чьи фамилии, кстати, не особо подверглись русификации. Изволю назвать каждого из этих судей совести (листает увесистый многостраничный альбом, под твердой обложкой которого — режиссерский сценарий фильма «Господа присяжные заседатели»): Макарий Мельников — губернский секретарь, помощник ревизора контрольной палаты, старшина присяжных, Петр Калитенко — служащий киевского железнодорожного вокзала, Митрофан Кутовой — крестьянин из Хотова, Порфирий Клименко — крестьянин, который пошел работать на винный склад в Киеве, Савва Мостицкий — киевский извозчик, Аким Олейник — гостомельский крестьянин, Георгий Оглобин — чиновник, Иван Перепелица — трамвайный контролер, Константин Синьковский — служащий почты, Митрофан Тертычный — житель Борщаговки, Фауст Савенко — крестьянин из Кожуховки, Иосаф Соколовский — крестьянин. Разумеется, к справедливому вердикту их подвели доводы блестящих адвокатов и авторитетных экспертов, среди которых были всемирно известные академики Иван Павлов и Владимир Бехтерев. Да и показания многих честных свидетелей (а их было допрошено 185!) сыграли свою роль в отстаивании невиновности подсудимого. Хотя, к сожалению, не обошлось без лжесвидетельств и фальсификаций. И все в угоду пресловутой политической целесообразности. Явных улик изначально не нашлось против Бейлиса, но судебная машина была запущена. Давать задний ход — позор. Не менее позорно для обвинителей идти на процесс без аргументов и фактов.
— Что делать, когда не ясно, кто виноват?
— Царская Россия не терзалась подобными вопросами. Поэтому в дело Бейлиса включилась тайная дипломатия силовых структур. Я нашел тому более чем убедительное подтверждение, прикоснувшись к малодоступным документам (протоколам допросов, стенограммам судебных заседаний, служебным рапортам и агентурным донесениям) во многих архивах: Министерства юстиции, судебной палаты, Министерства внутренних дел, Департамента полиции, Киевского окружного суда... Довелось также ознакомиться с материалами Чрезвычайной следственной комиссии Временного правительства и полистать в спецхранах подшивки всевозможных газет — от черносотенных до либеральных. Тут и «Русское знамя», и «Киевлянин», и «Земщина», и «Киевская мысль», и «Южная Копейка», и «Новое время», и «Речь», и «Гражданин», и «Голос Востока», и «Русские ведомости», и «Подолянин»... Некоторые официальные бумаги я счел необходимым без купюр вмонтировать в сценарий фильма «Господа присяжные заседатели».
— Какие именно?
— Ну, скажем, телеграмму начальника Киевского охранного отделения подполковника Николая Кулябко, посланную в департамент полиции 6 сентября 1911-го, то есть за два года до начала процесса над Бейлисом: «В связи с убийством Ющинского и покушением на премьер-министра, статс-секретаря Столыпина с шестого сего сентября в Киеве ожидается еврейский погром, о чем для принятия предупредительных мер сообщено местной администрации». Заметьте: не кто иной, как агент упомянутого охранного отделения Дмитрий Богров, убил в Киеве главу российского правительства Петра Столыпина. Он среди прочих реформаторских мер вот-вот собирался отменить черту оседлости для евреев, которым разрешалось жить только в некоторых сельских районах Украины, Белоруссии и Прибалтики, да и то без права владеть землей. Физическое устранение Столыпина в отличие от убийства христианского мальчика Андрея Ющинского не муссировалось ни заклятыми юдофобами, ни их идейными противниками. Потому что Петр Аркадьевич был умеренным русским антисемитом, который признавал евреев реальной движущей силой российской экономики. А вот датированное 8 мая 1912 года и помеченное грифом «Совершенно секретно» письмо министра внутренних дел Александра Макарова министру юстиции Ивану Щегловитову с нижайшей просьбой «вписать» ход судебного процесса в контекст ... политических событий: «В производстве Киевского окружного суда находится начатое еще в марте прошлого года дело о мещанине Бейлисе, обвиняемом в соучастии в убийстве христианского мальчика Андрея Ющинского.
Дело это, назначенное к разбору на май, в настоящее время снято с очереди и предложено к слушанию осенью текущего года. Есть основания полагать, что судебный процесс окончится оправданием обвиняемого за невозможностью доказать его виновность. Процесс Бейлиса приковал к себе всеобщее внимание не только в России, но и за границей и, несомненно, будет представлять широкий общественный интерес. Возможный исход этого дела в смысле оправдания обвиняемого произведет на русское население крайне тягостное впечатление и, наоборот, в среде инородцев вызовет ликование по поводу такого благоприятного для них разрешения процесса, все время представляющего собою серьезную угрозу еврейской части населения. В то время, когда можно ожидать назначения к разбору дела Бейлиса, будут проходить в Киевской губернии выборы в Государственную Думу, для обеспечения правильного и спокойного хода которых необходимо принятие всяческих мер в ограждении русских избирателей от тяжких потрясений. Ввиду сего имею честь покорнейше просить Ваше Высокопревосходительство: не признаете ли возможным со своей стороны распорядиться о назначении к слушанию дела Бейлиса не ранее окончания в Киевской губернии выборов Государственную Думу...».
— Да, высоко сидели кукловоды этого судилища...
— И тем больнее им было падать. Тот же господин Щегловитов, усилиями которого и ему подобных антисемитизм стал государственной политикой царской России, после прихода большевиков к власти предстал за свои неправедные дела перед Верховным революционным трибуналом. Кроме того, в материалах Чрезвычайной следственной комиссии Временного правительства, которые пригодились в работе над сценарием фильма «Господа присяжные заседатели», мне приоткрылись новые существенные подробности антисемитского закулисья. В частности, как засвидетельствовал следователь по особо важным делам Киевского окружного суда Василий Фененко, шовинистически настроенный вице-директор Первого уголовного департамента Александр Лядов, вопреки компетентному мнению прокурора Николая Брандорфа об отсутствии религиозной ритуальности в убийстве Андрея Ющинского, пытался убедить в обратном члена Государственного совета, редактора газеты «Киевлянин» Дмитрия Пихно. Тот наконец согласился, хотя не преминул высказать опасение, что все это может спровоцировать еврейский погром. Тогда в спор коллег-правоохранителей вмешался прокурор Киевской судебной палаты Георгий Чаплинский. Обращаясь к господину Пихно, он заявил, что не будет против, если «евреев немножко поколотят». Словом, уже на архивной стадии работы над сценарием фильма мне стало ясно: дело Бейлиса сфабриковано. Его «режиссерам» оставалось только скрепить весь этот трагифарс заведомо несправедливым приговором — и еврейский погром обеспечен: «Бей жидов, сосущих кровь христианских детей!». Но защита Бейлиса оказалась непробиваемой. Кстати, среди его адвокатов на процессе был лишь один еврей — Оскар Грузенберг, остальные — русские: Александр Зарудный, Дмитрий Григорович-Барский, Николай Карабчевский, Василий Маклаков. Цвет отечественной адвокатуры.
— Надо бы включить в этот почетный список Арнольда Марголина, который участвовал в процессах, связанных с еврейскими погромами, и пытался помочь Менделю Бейлису еще до его ареста.
— О, этот человек, которому я посвятил документальный фильм «Арнольд Марголин — выдающийся украинец и еврей», выше всяких почестей и похвал. Сын успешного капиталиста — в полном смысле владельца заводов, газет и пароходов, — он был юристом от Бога. В ноябре 1917 года удостоился чести войти в состав Верховного суда Украинской народной республики. Защищал Бейлиса на стадии досудебного следствия, но в самом процессе участвовал только как свидетель. Где-то через месяц после вынесения Менделю Бейлису оправдательного приговора тайно выкупил стенографический отчет об этом процессе и напечатал его на собственные средства в одной из киевских типографий. Столь уникальное издание и стало подспорьем в моем кинематографическом осмыслении дела Бейлиса. — Всего лишь подспорьем, а не основополагающим первоисточником?
— Строго по первоисточнику в сценарии даны только ключевые моменты процесса, то есть доводы обвинения и защиты. Главное для меня в деле Бейлиса — столкновение позиций. А живой нерв этой ожесточенной борьбы мнений отчасти нивелировался (разумеется, без всякого умысла) петербургскими стенографистками-бестужевками. Так что лингвистически выглаженный отчет, изданный меценатскими усилиями Арнольда Марголина, пришлось растворять в реальной атмосфере событий и разбавлять колоритной стилистикой. И тут просто не обойтись было без давно пожелтевших газет, из которых не выхолащивался суржик некоторых героев газетных репортажей. Зачитать? «Вы помните время, когда убили мальчика Андрюшу Ющинского, когда нашли его труп?» — допытывался прокурор у нищенки по прозвищу Волкивна. И она, представленная в ходе судебного процесса свидетельницей Захаровой, отвечает по-простецки, как в жизни: «Чула, тильки нэ знаю, хто його вбыв». А потом, когда был поставлен вопрос о том, тащил ли Бейлис Андрюшу в печь для совершения ритуального изуверства, залепетала с малороссийским говором: «Та шо вы, та шо вы!».
А записки Бейлиса, сделанные им в Лукьяновской тюрьме, я не мог читать без слез. Но не те мемуарные откровения, которые кем-то были написаны за него, тенденциозно отредактированные и благополучно изданные в США, а подлинные, бережно переведенные с родного идиша на русский язык и обнародованные газетой «Южная Копейка»: «Наступила последняя ночь перед процессом. Привели меня из суда. Начинают обыскивать. Раньше этого не делали. Надзиратель шарит руками по голове, бороде. Да так грубо, что больно становится. Прошу его быть поосторожнее, а он еще сильнее рвет волосы. Пальцами в рот лезет. Все что-то ищет. Потом стал с меня одежду стаскивать. Рванул рубаху, еще больнее стало. Прошу надзирателя помягче обходиться со мной. А он в крик: «Сопротивляться думаешь?! У меня инструкция есть! Я тебя и застрелить могу!..». Явился начальник, убрал этого надзирателя, прислал другого. Тот объявил, что яд в камере ищут. Боятся, чтобы я не отравился. Наконец ушли. А я всю ночь на нарах простоял. Все молился. Просил Бога, чтобы пощадил меня, жену и детей моих...».
— Кое-кто из новоявленных национал-патриотов считает чуть ли не заговором сионских мудрецов то, что дело по обвинению простого еврея Бейлиса в мученической смерти христианского мальчика оказалось гораздо резонанснее, нежели убийство Богровым премьер-министра Столыпина...
— Как известно, Богров был во втором поколении крещеным православным евреем. А в те времена вероисповеданием, а не национальной принадлежностью определялся статус подданного Российской империи.
Конечно, черносотенцам, искавшим удобный предлог для очередного еврейского погрома, верный сын иудейского народа Бейлис подходил куда больше, чем русифицированный агент царской охранки Богров. Самодержцам требовалось любой ценой переключить внимание обездоленного народа с революционных настроений на слепой антисемитский бунт. Поэтому сфабрикованное против Бейлиса обвинение было вызовом всему еврейству. Зритель, которого я приглашаю мысленно поприсутствовать на судебном процессе рядом с присяжными заседателями, должен выслушать все стороны и сам обо всем судить. Свой сценарий я старался выстраивать по аналогии с известным фильмом Жоржа Мельеса «Дело Дрейфуса». Но если эльзасского капитана Альфреда Дрейфуса обвиняли как немецкого шпиона, то Бейлиса — исключительно как иудея, совершившего убийство на религиозно-ритуальной почве. Кроме того, картина о политическом процессе над Дрейфусом — это художественная короткометражка. А создаваемый мною фильм — документальная драма. Даже трагедия, но оптимистическая. В моем сценарии нет ни одного выдуманного слова и ни одного сочиненного персонажа, кроме собирательного образа Журналиста. Ему отведена роль объективного комментатора реальных событий вокруг процесса и на процессе, воссоздаваемых игрой актеров — как профессиональных, так и далеких от кинематографии людей.
— Назовите хотя бы несколько имен.
— Олег Меньшиков, Наталья Сумская, Олег Табаков, Валентин Гафт... Менделя Бейлиса мог бы сыграть мой бывший второй режиссер Сеня Винокуров, а бывший мэр Одессы Эдуард Гурвиц — харизматичного свидетеля Розмитальского. Ну а нашему великому актеру Богдану Ступке, безвременно ушедшему из жизни, в фильме была уготована роль главного обвинителя Бейлиса — прокурора Виппера, специально командированного на процесс в Киев из Петербургской судебной палаты.
— На чьих показаниях и выступлениях в суде по делу Бейлиса вы как автор киносценария «Господа присяжные заседатели» акцентируете внимание?
— Знаете, чем больше слушаешь хозяйку воровского притона «Чеберячку» (Веру Чеберяк) — этакую Мессалину, которая из ревности выжгла серной кислотой глаза своему любовнику французского происхождения Павлу Мифле и соблазнила лидера молодежного крыла «Союза русского народа» студента Владимира Голубева, тем досаднее становится, что ее под прокурорской «опекой» перевели из обвиняемой в главную свидетельницу обвинения. А обвинители были матерые. Тот же Георгий Замысловский — гражданский истец матери Андрея Ющинского, член Госдумы четвертого созыва. Или чуть ли не главный антисемит России известный адвокат Алексей Шмаков, выучивший иврит для усиления своих обвинительных речей по делу Бейлиса. А также угодливо подражавший им киевский эксперт-психиатр Иван Сикорский. Не случайно великий авиаконструктор Игорь Сикорский в своих мемуарах много пишет о матери и всего один раз упоминает отца. Не может не вызывать уважения смелая позиция корреспондента газеты «Русское слово» Сергея Бразуль-Брушковского. Он и после отстранения от дела известного сыщика Николая Красовского и помощника начальника Киевского жандармского управления Павла Иванова, которые вышли на след истинных убийц Андрея Ющинского из бандитского окружения «Чеберячки», продолжил чисто журналистскими методами отстаивать доброе имя Бейлиса.
Конечно, кульминацией процесса стала острейшая полемика, связанная с обвинением евреев в ритуально-религиозных преступлениях. А конкретно — в использовании ими крови христианских детей при выпекании пасхальной мацы. Священники православной церкви категорично отвергли кровавый навет на иудеев. В доказательство этого профессор Петербургской духовной академии Троицкий представил служителям Фемиды настолько убедительную экспертизу, что один из черносотенцев сказал: «Я-то думал, это говорит раввин, и вдруг оказалось, что русский профессор, да еще и богослов!». Был на процессе по делу Бейлиса и казенный раввин — Мазе. Выслушав бредовые показания ксендза Прайнатиса о том, что якобы «между евреями существуют изуверы или раскольники, которые христианскую кровь считают нужной для своих обрядов», он заявил: «Вот что Господь Бог, Бог иудеев и христиан, говорит в 12-й главе Второзакония: берегись, ибо, может быть, ты будешь подражать народам, среди которых живешь, а они поклоняются своим богам в таком виде, что даже сыновей и дочерей своих приносят в жертву...». А потом, отвечая на вопрос прокурора, есть ли в Библии указания на то, что убивать некоторых людей все же угодно Иегове, уверенно заключил: «И в книге «Исход», и в книге «Второзаконие» прямо выражен закон, гласящий, что лишение жизни любого человека воспрещается. Против этого Божьего императива еврейский народ никогда бы не осмелился возражать. Но были ли в его истории убийства? Как и всюду, разумеется, были. В каком народе этого нет? Но то, что Господу неугодны любые убийства, даже иноплеменников, даже на войне, свидетельствует о следующем: когда царь Давид хотел строить храм, Господь сказал ему: «Тебе не строить храм, потому что ты вел много войн и пролил много крови». Что еще можно добавить?».
— Сам Бог велел спросить, Александр Игоревич, о том, какую же веру исповедуете лично вы?
— Православное христианство. Раннее детство я провел у своей прабабушки в селе Лещиновка под Полтавой. Там и был крещен. Это одна из причин, по которой я не вступил в КПСС. А уже в зрелые годы заинтересовался историей еврейской нации. Много читал, начиная с Иосифа Флавия, об этом народе — на редкость жизнестойком и талантливом. Кстати, таком же многострадальном, как украинский. Теперь со мной по некоторым вопросам консультируются даже сотрудники Иерусалимского университета. Поскольку уже в 15-летнем возрасте мне довелось попасть в ряды Украинской повстанческой армии, знаю по собственному опыту, чем отличается украинский патриотический национализм от нацизма. По моему глубокому убеждению, дело Бейлиса — это лакмусовая бумажка нашей цивилизованности. Как ни прискорбно, но антисемитизм живуч. Несколько лет назад кто-то на Лукьяновском кладбище восстановил над могилой Андрея Ющинского дореволюционную надпись: «Умученный жидами отрок». Между тем либерально-демократическая газета «Гражданин», которая фигурирует в сценарии моего фильма «Господа присяжные заседатели», еще 100 лет назад написала, что память об Андрее Ющинском — это и доброе отношение к несправедливо обвиненному в его смерти человеку: «Оправдание Бейлиса — есть торжество правды, а ее триумф должен быть дорог столько же евреям, сколько и неевреям».
Геннадий КИРИНДЯСОВ «Бульвар Гордона» http://www.bulvar.com.ua/arch/2013/44/52717ea6b2c1e/
№ 23 ЖУРНАЛА «ИСКРЫ», ГОД 1912-Й
ЖУРНАЛ «ИСКРЫ», ГОД ДВЕНАДЦАТЫЙ Иллюстрированный художественно-литературный и юмористический журнал с карикатурами. Выходит еженедельно при газете «Русское Слово». № 23, Воскресенье, 10 июня 1912 г.
Творец «Обломова». 1812 — 6 июня — 1912.
И. А. Гончаров. Портрет работы Н. И. Крамского, хранящийся в Третьяковской галерее, в Москве.
С. 178
Открытие музея имени императора Александра III в Москве. Фот. К. А. Фишер. Приезд Его Императорского Величества Государя Императора с Августейшими Дочерьми и Ее Императорского Величества Государыни Императрицы Марии Феодоровны в музей императора Александра III.
Чествование княгини М. К. Тенишевой. Фот. К. А. Фишер. 30 мая состоялось торжественное заседание московского Археологического института по случаю поднесения княгине М. К. Тенишевой золотой медали с ее портретом. Медаль поднесена в ознаменование пожертвования княгиней институту своего музея древностей в Смоленске.
Группа почетных гостей, присутствовавших на торжественном заседании. Первый ряд слева направо сидят: П. М. Кауфман, быв. министр народного просвещения; кн. Е. К. Святополк-Четвертинская (стоит); кн. М. К. Тенишева; попечитель института В. Г. Глазов, быв. министр народного просвещения; Его Императорское Высочество Великий Князь Александр Михаилович, почетный попечитель института; А. И. Успенский, директор института; Его Высочество Вел. Князь Андрей Александрович, поч. член института; Н. И. Гучков, моск. город. голова, и др.
С. 179
Музей изящных искусств имени императора Александра III в Москве. (Открыт 31 мая с. г.) Фот. К. А. Фишер.
Зал императора Александра III.
Римский зал.
Зал возрождения северной Европы.
Средневековый зал с мозаиками св. Марка.
Деятели по сооружению музея. Проф. И. В. Цветаев, директор музея имени императора Александра III.
Ю. С. Нечаев-Мальцов, один из главных жертвователей и председатель комитета по сооружению музея.
Памятник «Камбале». Фот. М. П. Мазур. В Севастополе открыт памятник команде подводной лодки «Камбала», погибшей в ночь на 30 мая 1909 г. во время атаки. Как известно, лодку перерезал пополам броненосец «Ростислав».
С. 180
Памяти И. А. Гончарова. (100 лет со дня рождения.) Два портрета писателя: в лучшие годы его деятельности, когда талант писателя развернулся во всю мощь, и последний, за год до смерти. Внизу группа офицеров фрегата «Паллада» с И. А. Гончаровым, снятая во время кругосветного путешествия писателя.
Дом в Симбирске, в котором родился И. А. Гончаров.
Дом № 3 на Моховой, в Петербурге, где 30 лет жил и скончался писатель.
В молодые годы.
Илья Ильич Обломов.
Могила И. А. Гончарова в Александро-Невской лавре.
Рукопись И. А. Гончарова. Начало романа «Обломов». Хранится в Императорской Публичной библиотеке, в Петербурге.
С. 181
Наши артисты за границей. В настоящее время выступает с огромным успехом в лондонском театре «Covent Garden» артистка Императорского петербургского балета Т. П. Карсавина (Мухина). Артистка пользуется особенным успехом в балетах «Жар-птица» и «Шехеразада».
Т. П. Карсавина в балете «Жар-птица».
С. 182
Министр среди студентов.
Фот. студента А. И. Быкова.
31-го мая, во время пребывания в Москве, главноуправляющий земледелием и землеустройством А. В. Кривошеин посетил сельскохозяйственный институт, осмотрел все помещения института и знакомился с работами студентов.
Министр А. В. Кривошеин, директор института И. А. Иверонов, профессора и студенты около главного здания института.
Ремесленники — Царю-Миротворцу. Депутация, возлагавшая венок на памятник императору Александру III.
Серебряный улей с историей пчелы, поднесенный К. А. Старцевым с сыновьями Государю Императору 31-го мая с. г. в Кремле.
Первый выпуск. Фот. А. И. Савельева. В Москве имеется единственное на всю Россию высшее 5-классное мужское городское училище с гимназическими правами. Этому первому училищу присвоено имя Н. В. Гоголя. 3-го июня состоялся первый выпуск 12-ти учеников, окончивших успешно училище.
Преподавательский персонал и училищный совет с учениками, окончившими училище.
Румянцевский музей ночью. Фот. И. Крылова. Снимок иллюминации Румянцевского музея, в Москве.
Патриарх идеи мира. Фредерик Пасси. Творец лиги мира, посвятивший всю свою жизнь пропаганде общечеловеческого единения. Непременный член гаагского трибунала. Скончался 30-го мая с. г.
Наши депутаты. Шарж С. Соколовского. Тимошкин-пристав: «Так что лицам женского происхождения военная форма особенно нравится».
С. 183
Венгерский парламент. В венгерском парламенте разыгрались и разыгрываются такие сцены, которые заставляют краснеть каждого истинно преданного идее народного самоуправления. Новый президент парламента Стефан Тисса распорядился вывести силой всех обструкционистов, причем это сделано не парламентскими приставами, а введенною в храм законодательства полицией. Но ужаснее всего, что при этом депутатов избивали. Пораженный таким небывалым насилием, один из депутатов, Юлиус Ковач, выстрелил в Тиссу, а затем в себя. Тисса остался невредим. Ковач, смертельно раненый, был избит своими врагами. В настоящее время вокруг парламента и в самом помещении находятся большие воинские отряды в боевом снаряжении.
Юлиус Ковач, покушавшийся на Тиссу и смертельно ранивший себя.
Стефан Тисса, президент парламента.
Вид парламента.
Юлий Юст, лидер венгерской оппозиции.
Депутаты-обструкционисты, выведенные силой из парламента.
Не то друзья, не то соперники. Шарж С. Соколовского. Государственный Совет и думские законопроекты.
С. 184
Кто убийцы? Загадочное дело об убийстве мальчика Андрея Ющинского как будто начинает понемногу распутываться. Как известно, по этому делу арестован и содержится в тюрьме еврей Бейлис, которого обвиняют в убийстве Ющинского. Однако журналисту С. И. Бразулю-Брушковскому, личным продолжительным розыском, удалось установить, что это убийство — дело рук Веры Чебыряк, ее брата, Сингаевского, и его товарищей Рудзинского и Латышева. Где истина — покажет судебное следствие.
Вера Чебыряк.
Петр Сингаевский (Плис), брат Веры Чебыряк, известный профессиональный вор, бывший мясник.
Борис Рудзинский.
Иван Латышев, известный среди воров под кличкой «Ванька Рыжий».
Кирпичный завод Зайцева. На снимке глухая сторожка, служившая притоном для воров и преступников.
Кирпичный завод Зайцева. Справа (Х) печь, возле которой, по упорной версии, Бейлис схватил Ющинского, а затем убил.
Дом Веры Чебыряк, где было совершено убийство Ющинского. Квартира Чебыряк во втором этаже.
Журналист С. И. Бразуль-Брушковский, раскрывший дело об убийстве Ющинского.
Н. А. Красовский, бывший начальник киевской сыскной полиции, помогавший С. И. Бразулю в раскрытии дела об убийстве Ющинского.
Семья Менделя Бейлиса, привлеченного по делу об убийстве Андрея Ющинского, на пороге своей хижины на заводе Зайцева. Слева, в темном костюме, 11-летний мальчик Давид, который сперва обвинялся как соучастник убийства, был арестован и неоднократно допрашивался начальником киевского охранного отделения подполк. Кулябко.
Г. П. Альтерсон, писавший в продолжение 30 лет под псевдонимом Г. Альт в «Будильнике». Г. П. пользовался общею любовью среди московских журналистов. † 2 июня с. г.
П. Славейков, один из лучших современных болгарских поэтов. † 28 мая на 66-ом году жизни.
Издатель Т-во И. Д. Сытина
Редактор Ф. И. Благов
Н. А. Красовский.
Петр Сингаевский (Плис). С. И. Бразуль-Брушковский. Семья Менделя Бейлиса.
источник- http://www.odin-fakt.ru/iskry/tvorec_oblomova_23_1912/
Кто мы? Еврейский вопрос - русский ответ. Дело Бейлиса.
|
