Домой    Кино    Музыка    Журналы    Открытки     Юмор   Из моих архивов    Еврейский шансон    Еврейский юмор

 

Еврейский телеграф

 

1  2  3  4  5  6  7  8  9

 

Гостевая книга    Помощь сайту    

 

список страниц

 


 

Еврейская пуля для Симона Петлюры

 

Самуил Шварцбурд

По странному стечению обстоятельств, а, может быть, и по сознательному выбору, национальными героями новой Украины становятся изменники, предатели, отступники, а то и откровенные вурдалаки, пролившие реки не только русской или еврейской, но, как это ни странно, и украинской крови. Но даже среди таких, проклятых на все времена, имен, как Иван Мазепа, Степан Бандера и Роман Шухевич личность Симона Петлюры стоит особняком, и не только из-за своей патологической ненависти к евреям и

Его отец – Маер Шульфер - был офицером Красной армии, а впоследствии врачом и адвокатом.

Далее: http://www.uznayvse.ru/znamenitosti/biografiya-yan-arlazorov.html

Симон Петлюра

 москалям, но и из-за позорного конца своей пропащей жизни на убогой парижской улочке.    То, что творилось на Украине в начале прошлого века, напрямую связано с именем Симона Петлюры. Его далеко не бедный отец, который имел несколько лошадей и занимался извозом, решил хотя одному из своих девяти детей дать образование и отдал Симона в Полтавское духовное училище. Живой и любознательный подросток, который был вовсе не Симоном, а обыкновенным Семеном, но предпочитал, чтобы его называли на греческий манер, о карьере священника и думать не думал, но он понимал, что без образования ничего путного в жизни не добьешься, и потому учился не за страх, а за совесть. Ко всему прочему, Симон был приличным скрипачом и руководил музыкальным кружком. Однажды, когда встречали знатного гостя, он сыграл не то, что положено по церковным канонам, проще говоря, народную песню, которая много лет спустя станет гимном Украины, за что был вызван на ковер архиерея. На увещевания седобородого старца Симон ответил дерзостью. Тот пришел в негодование и, назвав грубияна колобродником, повелел из семинарии вышибить. Переживал Симон недолго: он тут же вступил в Революционную Украинскую партию, и вскоре стал таким неистовым националистом, каких ни до, ни после него не было. Его врагам и стали москали, то есть русские, и, конечно же, евреи. Идеалом государственного строя он считал Запорожскую сечь, казаков – кровью нации, а Украину видел абсолютно независимым и никак не связанным с Россией государством. Среднего роста, сухощавый, иногда просто костлявый, с бледным желтоватым лицом и синяками под глазами, с папиросой в тонких губах, на которых часто играла скептическая усмешка – так описывали его современники, - Симон мотался между Киевом, Екатеринославом, Львовом, Москвой и Петербургом, издавая журналы, редактируя газеты и…горячо поддерживая прокатившиеся по России еврейские погромы. Самый страшный из них, Кишиневский, унес тысячи жизней. Но ведь евреев вырезали целыми семьями не только в Кишиневе, но и в Белостоке, Одессе, Ростове-на-Дону, и во многих других городах необъятной российской империи.

 Потом прогремело организованное киевскими черносотенцами «Дело Бейлиса» - по обвинению Менахема Бейлиса в ритуальном убийстве русского мальчика. Суд присяжных Бейлиса оправдал, но погромы не прекратились.

Как показало время, все эти ужасы были лишь прелюдией к попытке «окончательного решения еврейского вопроса». Многие считают, что эту формулу придумал Гитлер. Нет, ее автором является Петлюра, а Гитлер всего лишь последовательный продолжатель его чудовищной задумки. Кстати говоря, окончательное решение русского вопроса – тоже идея Петлюры, ведь русских он уничтожал не меньше, чем евреев. Но до этого еще надо было дожить. Когда началась мировая война, Петлюра нашел способ не попасть на фронт и благополучно отсиделся в тылу, работая в Союзе земств и городов. Но как только в Петрограде свергли царя, Петлюра тут же оказался в Киеве, принял участие в создании Центральной рады – это что-то вроде парламента – и стал военным министром Украины. Своей главной задачей он считал

Фрагмент статьи Владимира Жаботинского в газете «Последние новости». 11 октября 1927 года

создание украинской армии, то есть отрядов гайдамаков и вольных казаков, а потом – провозглашение независимой Украины.Это стало возможным лишь после октябрьского переворота и захвата власти большевиками. Некоторое время между Лениным и Петлюрой шла довольно лукавая дискуссия: с одной стороны, Ленин признавал право наций на самоопределение, а с другой – выдвигал условия, невыполнение которых грозило Украине открытой войной с Советской Россией. И все же 11 января 1918 года, сразу после состоявшегося в Петрограде разгона Учредительного собрания, Центральная рада провозгласила полную независимость Украины. С этим было несогласно население промышленных районов Украины, которое ориентировалось на Россию. Украина раскололась надвое: в Киеве – Петлюра, а в Харькове – Советское правительство. Это привело к беспощадной братоубийственной войне. В этой ситуации Петлюра вел себя как кровавый маньяк и беспринципный политик. Например, после разгрома восстания в Киеве он лично руководил расстрелом рабочих завода «Арсенал». А когда в Киев вошли красные части, Петлюра заключил сепаратный договор с немцами, по которому Германия признавала независимость Украины и обязывалась оказывать ей помощь «в борьбе с большевизмом». Но немцы сделали совсем не то, на что рассчитывал Петлюра: они разогнали раду и поставили у власти генерала Скоропадского, который обрел титул гетмана Украинской державы. Петлюра оказался не у дел, начал бунтовать, его даже арестовали, но вскоре выпустили. После ноябрьской революции в Германии, когда немцы начали отвод своих войск с территории Украины, Петлюра снова оказался на коне: с согласия германского командования гетмана Скоропадского свергли, а в Киеве была образована так называемая Директория, фактическим руководителем которой стал Петлюра. Это был самый дикий, самый мрачный и самый кровавый период в истории Украины. Для начала петлюровцы разогнали профсоюзы, а их руководителей расстреляли, затем – запретили какие-либо съезды и собрания, пригрозив за ослушание смертной казнью. Коммунистов отлавливали днем и ночью, и тут же, без суда и следствия, ставили к стенке. Говорить по-русски и, тем более, преподавать русский язык в школах – строжайше запрещено. Специальным указом было объявлено, что самая великая нация – украинская и, дабы сохранить ее в чистоте, украинцы обязаны жениться только на украинках. Потом Петлюра подошел к карте и объявил, что отныне Украину надо называть не просто Украиной, а Великой соборной Украиной, границы которой будут простираться от Балтийского до Черного моря, включая Бессарабию, Донскую область, Кубань, а также Воронеж, Курск и другие города ненавистной России. Жить в этой стране он разрешит только украинцам. Поэтому всех евреев – к стенке! Всех русских, которые смотрят в сторону Москвы – тоже к стенке.  Что тут началось! По малейшему подозрению людей хватали прямо на улице, врывались в дома и квартиры, детей убивали на глазах родителей, а родителей вешали только за то, что их фамилия звучала не по-украински. Самое удивительное, эти зверства принимала, понимала и

 оправдывала украинская интеллигенция. Вот что, например, писала в те дни одна из самых популярных киевских газет. «По ночам на улицах Киева наступает средневековая жизнь. Средь мертвой тишины вдруг раздается душераздирающий вопль. Эти кричат жиды, кричат от страха. Это подлинный, непритворный ужас – настоящая пытка, которой подвержено все еврейское население. Остальное население, прислушиваясь к этим ужасным воплям, думает вот о чем: научатся ли евреи чему-нибудь в эти ужасные ночи? Поймут ли они, что значит разрушать государство, которого они не создавали? Поймут ли, что значит по рецепту «великого учителя Карла Маркса» натравливать один класс против другого? Поймут ли, что такое социализм, из лона которого вышли большевики?»  Между тем, на фронте петлюровская армия терпела поражение за поражением: в январе 1919-го красные взяли под контроль всю левобережную Украину. Но правобережье было в руках осатаневших петлюровцев, которые свою злобу с еще большей яростью стали вымещать на мирных людях. Начали с Житомира, где рабочие и часть солдат пытались восстановить Советы. Погром был настолько чудовищный, причем учиненный на глазах у Петлюры, что возмутилась даже его личная гвардия, так называемые синежупанники: одна из самых надежных рот в знак протеста в полном составе перешла на сторону красных.   Тут уж Петлюра, если так можно выразиться, закусил удила и в Бердичеве устроил еще более кровавый самосуд. Но и этого ему показалось мало: опьянев от крови, он продолжил резню в Фастове, а потом и в Проскурове. Поскуровский погром удался на славу, он был даже удостоен специального сообщения такого официального органа, как Бюро украинской печати. «Погром, устроенный двумя полками запорожских пластунов, продолжался два дня. 17 февраля были вырезаны поголовно улицы Александровская и Аптекарская, причем не щадили ни женщин, ни детей. Некоторые из запорожцев забавлялись резней, заставляя еврейских мальчиков бежать под угрозой смерти, а затем догоняли верхом на лошади и рубили шашкой. Погибло, по словам коменданта города, около четырех тысяч человек, среди них половина русских»Еще более ужасное сообщение пришло из Фельштина: там людей загоняли в здания и сжигали живьем. Но наиболее продвинутым палачам этого показалось мало, и они стали применять так называемое медленное сжигание, то есть сперва руку, затем ногу, и только после этого все остальное тело. Нашлись также любители четвертования, отрубания плотницким топором голов и даже вырезания букв на теле живого человека. Как не без удовлетворения сообщало все то же Бюро украинской печати, петлюровские гайдамаки самыми разнообразными способами убили в Фельштине 480 человек и 120 заживо сожгли. Но изменить ситуацию на фронте эти зверства не могли. Поражение следовало за поражением, фронт разваливался, началось повальное дезертирство. По большому счету дни «Петлюрии», так иногда называли это самостийное мини-государство, были сочтены. Не пошло на пользу и заключенное перемирие с Советской Россией. И хотя Петлюра куролесил еще почти два года, в конце концов, ему пришлось бежать за границу. Под весьма красноречивым псевдонимом Степан Могила он жил сначала в Польше, потом в Венгрии и Австрии, пока не добрался до Парижа. Несколько раз у него возникала мысль сдаться московским властям, разумеется, под гарантии личной безопасности, но таких гарантий никто не давал – уж слишком кровавый след он оставил на Украине. Со временем Петлюра успокоился и занялся издательской деятельностью. Он прекрасно понимал, что врагов у него более чем достаточно, что на свете немало людей, у которых есть к нему личные счеты, что за ним могут охотиться как чекисты, так и бывшие монархисты, поэтому вел себя предельно осторожно: в позднее время на улице не появлялся и даже обедать ходил в окружении своих соратников.

 

ВОЗМЕЗДИЕ

 

Но все это не помогло! Кара за кровавые преступления Петлюру настигла. К тому же удар пришелся с той стороны, откуда он меньше всего ждал. Погибнуть от руки агента ГПУ или поручика-монархиста – это куда ни шло. Но от руки еврея?! Сколько он их расстрелял, сколько сжег, сколько заживо закопал в землю! Выходит, что не всех? Выходит, что кто-то уцелел и посмел поднять руку на вождя незалежной Украины?  Да, все было именно так. Среди бела дня Петлюру убил Самуил Шварцбард. Он тут же сдался властям, и 18 октября 1927 года в парижском Дворце юстиции начался суд над убийцей Петлюры. Шварцбард обвинялся в предумышленном убийстве, и ему грозила смертная казнь. Слушания продолжались восемь дней. За это время перед присяжными заседателями прошли сотни свидетелей и были изучены горы документов. Переполненный зал то гудел от возмущения, то одобрительно рукоплескал.  Не буду рассказывать, как мне это удалось, но я раздобыл стенограмму процесса. Этот документ настолько любопытен, настолько точно передает дух того времени, настолько беспристрастен и правдив, что имеет смысл хотя бы частично привести его в подлинном виде. «Возле Дворца юстиции, в котором слушается дело Швацбарда, толпится огромная очередь желающих попасть в зал суда. Многие стали в очередь еще с 5 часов утра. Внутри помещения устроен тройной полицейский контроль. Прежде всего, председатель суда Флори устанавливает личность обвиняемого.

 - Я еврей, - говорит Шварцбард. – Имя – Шолом, или по-французски – Самуил. Мне 39 лет. Родился в Смоленске. Во время войны служил в 1-м иностранном полку.

 - Расскажите об обстоятельствах, которые привели вас к убийству Петлюры, - просит председательствующий.

 - Когда я был в России, один рабочий, не еврей, только что вышедший из госпиталя, рассказал мне, что там вместе с ним находились на излечении несколько бывших петлюровских офицеров. Цинично, с каким-то садизмом, они хвастали, что изнасиловали пять еврейских женщин. До этого я сам наблюдал так много зверств, что мне хотелось поскорей их забыть, но рассказ рабочего, заставил меня вспомнить, что эти зверства до сих пор не отомщены. С тех пор мной овладела настойчивая мысль, что необходимо убить виновника всех этих ужасов Петлюру. Из одной газеты я узнал, что Петлюра живет в Париже. Я расспрашивал своих знакомых, где же именно живет Петлюра, но они этого не знали. Однажды мне попала в руки его фотография, опубликованная в какой-то газете: я захватил ее с собой и стал носить при себе револьвер. 25 мая 1926 года я встретил этого садиста. Когда я увидел, что он выходит из ресторана на улице Расина, то посмотрел ему в лицо и крикнул: «Пан Петлюра?» Я очень боялся ошибиться и выстрелить в невиновного человека. Он мне ничего не ответил, но инстинктивно обернулся. Теперь я был уверен, что это Петлюра, и снова крикнул: «Защищайся, негодяй!» Он опять ничего не ответил и замахнулся на меня палкой. Тогда я выпустил в него один за другим пять зарядов. Находившаяся поблизости публика страшно перепугалась и бросилась бежать. Я отдал револьвер подошедшему полицейскому, а сбежавшейся толпе объявил, что прикончил убийцу. И все же я сомневался, Петлюру я все-таки убил, или кого-то другого? С облегчением вздохнул лишь в комиссариате, когда узнал от полицейского, что убитый в самом деле Петлюра.

 - Не действовали ли вы по поручению какой-нибудь политической группы? – поинтересовался председательствующий.

Его отец – Маер Шульфер - был офицером Красной армии, а впоследствии врачом и адвокатом.

Далее: http://www.uznayvse.ru/znamenitosti/biografiya-yan-arlazorov.html

 

 

В зале суда

 - Нет! Я действовал совершенно самостоятельно. А если и выполнял чье-то поручение, то это было поручение моего истерзанного народа.

 - А откуда вы узнали, что Петлюра был подстрекателем погромов? Может быть, он был другом евреев?

 - Петлюра – друг евреев?! Да вы что?! Он такой же наш друг в кавычках, как, скажем, Тит или Торквемада. Вы знаете, что было написано на его знаменах: «Бей жидов, спасай Украину!»

 - Но ведь Петлюра утверждал, что погромы провоцируют большевистские агитаторы, которые хотели этим дискредитировать независимую Украинскую республику.

 - Большевики этим не занимались. Я хорошо знаю, что погромы происходили только там, где побывал Петлюра со своими бандитами».

 В последующие дни речь снова шла о погромах. Свидетель по имени Сафра рассказал, как в ночь на 31 августа 1919 года петлюровцы арестовали около трех десятков студентов, среди которых был и его сын. Когда отец прибежал, чтобы узнать, в чем дело, ему заявили, что «все арестованные жиды отправлены в небесный штаб». Через несколько дней на загородной дороге нашли обглоданные собаками трупы молодых людей, в том числе и труп сына Сафры.

 - Я нахожу, что убийство Петлюры было слишком мягким для него наказанием! – гневно заявил Сафра. – Я хотел бы отомстить ему так, чтобы он терпел мучения всю свою жизнь.  Любопытно, что в качестве свидетеля-эксперта в Париж был вызван Максим Горький. По состоянию здоровья он не смог приехать, поэтому свои показания прислал в письменно виде. Вот что он, в частности, писал:

«…О действиях Петлюры суду расскажут документы, они достаточно ярко освещают кровавую деятельность бандитских шаек, которыми он командовал. Мне нечего добавить к документам, неоспоримость которых я знаю. 16 октября. Сорренто».

 Среди свидетелей защиты числился и Альберт Эйнштейн, но картина была настолько ясной, что показания Нобелевского лауреата не понадобились. А вот одного из старейших деятелей сионизма, председателя еврейского национального собрания Владимира Темкина суд выслушал

 - Стоя в двух шагах от гробовой доски, я клянусь, - сказал он, - что Петлюра ответственен за погромы на Украине. В погромах повинен не украинский народ, а Петлюра.

 Казалось бы, у обвинения нет никаких шансов поставить Шварцбарда к стенке, но прокурор и не думал сдаваться. Совершенно неожиданно он заявил, что Шварцбард агент ЧК, и Петлюру убил по заданию Москвы.  Что тут началось! Одни требовали доказательств, другие кричали, что большевики проникли во все поры жизни и даже во Дворец правосудия, третьи настаивали на аресте какого-нибудь официального представителя Москвы. Ситуацию спас один из адвокатов защиты.

 - Я никогда бы не пришел сюда защищать большевика, - заявил он. – Я клянусь, что Шварцбард не агент ЧК. Вот копия письма Бурцева, поданного вчера прокурору. Бурцев, который известен как заклятый враг большевиков, ручается, что Шварцбард никакого отношения ни к большевикам, ни к ЧК не имеет.

 И вот, наконец, наступил восьмой день процесса. Чтобы рассказать о том, что творилось тогда в зале заседаний Дворца правосудия, обратимся снова к стенограмме.  «Уже с утра площадь перед зданием суда загромождена тысячами людей, жаждущими попасть на процесс. Откуда-то появляются усиленные наряды жандармов, оттесняющие толпу. Шпалеры жандармов занимают коридоры и все двери. В зале суда творится нечто невообразимое. Присяжные заседатели удаляются на совещание. Но перед этим с блестящей речью к ним обратился адвокат Торрес. Вот что он, в частности, сказал:

Его отец – Маер Шульфер - был офицером Красной армии, а впоследствии врачом и адвокатом.

Далее: http://www.uznayvse.ru/znamenitosti/biografiya-yan-arlazorov.html

На фото запечатлен момент перед выносом гроба с телом Симона Петлюры после отпевания в румынской православной церкви на улице Жан де Бове.

 - Мы знаем, что осудить Шварцбарда хотя бы на один день тюрьмы - это значит оправдать все погромы, все грабежи, всю кровь, пролитую погромщиками на Украине. Шварцбард несет на своем челе печать великих страданий. Сегодня здесь, в городе Великой французской революции, судят не Шварцбарда, а погромы. Если вы хотите помешать каким-нибудь погромам в будущем, то Шварцбард должен быть оправдан. Во имя тысяч и тысяч распятых, во имя мертвецов, во имя оставшихся в живых я заклинаю вас оправдать этого человека.

 Совещание присяжных заседателей продолжалось двадцать минут. Но вот раздаются два резких звонка. Присяжные медленно занимают свои места. Наступает гробовая тишина. Слово берет старшина присяжных заседателей.

 - По велению души и совести, – торжественно говорит он, - мы, присяжные заседатели, на все пять поставленных вопросов отвечаем: «Нет, не виновен».

 Зал приходит в неистовство. Буря аплодисментов проносится по всем скамьям. Толпа с криками и торжественными воплями, подбрасывая вверх шляпы, устремляется, опрокидывая на своем пути скамьи и барьеры, к Торресу и Шварцбарду. Людской поток мчится к ним, буквально сметая все на своем пути. Какие-то взволнованные женщины и сияющие мужчины давят в своих объятиях недавнего подсудимого.

 И вдруг, весь этот шум и гвалт перекрыл ликующий голос председателя.

 - Самуил Шварцбард, вы свободны!

 А потом почему-то добавил:

 - Да здравствует Франция!

 Так закончился этот политический процесс, вошедший в историю под названием «Дело об убийстве Симона Петлюры». Нет, господа, судя по тому, что происходит на Украине, политический процесс над Симоном Петлюрой и его последышами не закончился, больше того, он набирает силу – только теперь речь идет не об осуждении кровавых маньяков, а об их героизации. Ну, что ж, если венцом творения, верхом совершенства, рыцарем без страха и упрека, героем, которому надо подражать становится такой вурдалак, как Петлюра, такому народу можно только посочувствовать. А то, что простым людям подобного рода героев буквально навязывают власть предержащие, то как тут не вспомнить несколько подзабытую народную мудрость, гласящую, что каждый народ имеет такое правительство, которого заслуживает!

 

 

Смерть украинского Бонапарта. Симон Петлюра.

 

 

 

 

27 марта, 2008 | Борис СОПЕЛЬНЯК  www.psj.ru/saver_national/detail.php?ID=9238

 

 


 

Шварцбурд, Самуил Исаакович (Материал из Википедии — свободной энциклопедии)

 

Шулэм-Шмил Шварцбурд (также известен как Шулим Шварцбурд, Шолэм-Шмуэл Шварцборд и Шолом Шварцбард; идиш שלום-שמואל שװאַרצבאָרד; фр. Samuel (Sholem) Schwarzbard; 18 августа 1886, Измаил Бессарабской губернии — 3 марта 1938, Кейптаун, Южно-Африканская Республика) — еврейский поэт, публицист и анархист, убивший Симона Петлюру и оправданный французским судом. Писал на идише под псевдонимом «Бал-Халоймэс» (Мечтатель).

Биография

Шулэм-Шмил Шварцбурд родился в Российской империи, в уездном бессарабском городе Измаил, расположенном на берегу Дуная, в семье Исаака Шварцбурда и Хаи Вайнберг в 1886 году. После указа о выселении евреев из приграничной зоны жил с семьёй в Балте, где рано увлёкся анархистскими идеями, несколько раз подвергался арестам и принимал участие в Первой русской революции, после подавления которой выехал из России. Некоторое время жил в Румынии, Лемберге, Будапеште, Вене, Италии, в 1910 году обосновался в Париже, где работал часовщиком. С началом Первой мировой войны в 1914 году вместе с братом вступил во Французский Иностранный Легион (Légion étrangère), в составе 363-его пехотного полка (363e régiment d’infanterie) участвовал в боевых действиях на протяжении трёх лет, отличился, кавалер ордена Боевого креста (Croix de guerre) — высшей награды легиона.

В 1917 году — после тяжёлого ранения в ходе битвы на Сомме и лечения — был демобилизован и после Февральской революции, в августе вместе с женой вернулся в Россию. Поначалу работал часовщиком в Балте, но в январе 1919 года в Одессе вступил в Красную Армию и до середины 1920 года в рядах бригады Котовского участвовал в боевых действиях Гражданской войны на Украине. После подавления политической оппозиции, однако, разочаровался в Советской власти и вновь уехал в Париж, где открыл часовую мастерскую. Вскоре выяснилось, что все члены его семьи (всего 15 человек) были убиты в ходе прокатившейся по Украине волны еврейских погромов 1918—1920 годов.

 Шварцбард и Петлюра

В 1920 году в Париже выпустил первый поэтический сборник «Троймэн Ун Вирклехкейт» (Мечты и действительность), в котором лирическая поэтика тесно сочеталась с жестокостью недавних военных реалий. В эти годы Шварцбурд (фамилия к тому времени уже была европеизирована как Schwarzbard) активно сотрудничает с местными анархистскими кругами и под псевдонимом «Бал-Халоймэс» (Мечтатель) занимается публицистикой. В Париже Шварцбард был дружен с Нестором Махно и Петром Аршиновым (Марин), поддерживал знакомство — среди прочих — с Волиным (В. М. Эйхенбаум), Эммой Голдман, Молли Штеймер, Сеней Флешиным и Александром (Овсеем) Беркманом.

В 1925 году из газет узнал о пребывании в Париже Симона Петлюры, которого в те годы в еврейских кругах повсеместно считали ответственным за массовые зверства, учинённые подвластными ему войсками на Украине. В ходе массовых убийств и насилия над еврейским населением Украины в годы Гражданской войны были убиты по меньшей мере 50 тысяч человек, более 300 тысяч детей были оставлены сиротами.[1] Ряд историков полагают, что реальные цифры были выше (более полутора тысяч евреев были зверски убиты в одном только печально известном проскуровском погроме 1919 года) и, хотя Петлюра по всей видимости, самолично не отдавал никаких распоряжений на этот счёт, воспрепятствовать бесчинствам своих подчинённых он не счёл нужным.

25 мая 1926 года на углу бульвара Сен-Мишель и улицы Расина Шварцбард приблизился к разглядывавшему витрину Петлюре и удостоверившись по-украински, что перед ним в самом деле Симон Петлюра, трижды выстрелил в него из револьвера, после чего спокойно дождался подоспевшей полиции, сдал оружие и объявил, что он только что застрелил убийцу. Петлюра скончался неподалёку, в Hôpital de la Charité (больница благотворительности) на улице Жакоб, через пятнадцать минут по прибытии. Суд над Шварцбардом начался через полтора года, 18 октября 1927 года и получил широкую огласку. За подсудимого вступились известные люди различных убеждений, в том числе философ Анри Бергсон, писатели Ромен Роллан, Анри Барбюс, Максим Горький, физики Альберт Эйнштейн и Поль Ланжевен, политик Александр Керенский и другие [2][3]; подготовкой экспертных материалов для защиты занимался бывший премьер-министр Венгрии Михай Каройи (Mihaly Karolyi). Вёл защиту известный французский адвокат Анри Торрез (Henri Torres). Через 8 дней (26 октября) Шварцбард был оправдан большинством присяжных и незамедлительно освобождён из тюрьмы La Santé, в стенах которой он провёл полтора года предварительного следствия. Уже в том же 1927 году на родине Шварцбарда — в Бессарабии — на идише двумя изданиями вышла в свет книга репортажей о ходе процесса (З. Розенталь Дэр Шварцбард-Процес — Процесс Шварцбарда, Ундзер Цайт: Кишинёв, 1927) — первая в серии книг на эту тему, которые будут опубликованы в разных странах и на разных языках.

Литературная деятельность

После освобождения Шварцбард остался в Париже, где работал в страховых компаниях и продолжил литературную деятельность. В эти годы был написан сборник рассказов о французском фронте времён Первой мировой войны («Милхомэ Билдэр» — Образы войны), о пребывании автора на Украине в 1917—1919 годах («Фун Тифн Опгрунт» — Из глубокой пропасти), стихи, пьеса, мемуары («Ин Лойф Фун Йорн» — В беге дней). Шварцбард на регулярной основе сотрудничал с американскими и британскими периодическими изданиями на идише, включая серию воспоминаний «Фун Майнэ Милхомэ Тогбух» (Из моего военного дневника) в газете «Арбэтэр Фрайнд» (Рабочий товарищ), статьи в «Дэр Момент» (Момент), «Фрайе Арбэтэр Штимэ» (Свободный рабочий голос) и «Идише Цайтунг» (Еврейская газета).

Начиная с одноимённой новеллы Анри Барбюса, образ Шолома Шварцбарда стал находить своё воплощение в художественной литературе. В 1934 году, при жизни протагониста, состоялась премьера поставленной Александром Гранахом (1890—1945) на идише трёхактной пьесы «Шварцбард: а синтэтиш репортаж» (1933) известного писателя и фотографа Алтэра Кацизнэ (1885—1941), которая вплоть до начала Второй мировой войны с успехом шла на еврейских театральных подмостках Европы и Америки (полный текст пьесы был опубликован только в 1980 году в Париже). В 1937 году Шварцбард едет сначала в США, а оттуда в сентябре в Южно-Африканскую Республику на сбор материалов для планируемого нового издания Encyclopedia Judaica. Публикуется в «Африканер Идише Цайтунг» (Африканской еврейской газете). 3 марта 1938 года в Кейптауне он скоропостижно умирает от сердечного приступа. Похоронен там же. Через 30 лет, в 1967 году, его прах был перезахоронен в Израиле, в мошаве Кфар Авихайиль севернее Нетании — поселении бывших легионеров; несколько улиц в Израиле носят имя Шварцбарда. Архив писателя хранится в ИВО (Еврейском Научном Институте) в Нью-Йорке и в библиотеке Кейптаунского университета.

 

источник- http://ru.wikipedia.org/wiki/Шварцбурд,_Самуил_Исаакович