Был обычай на Руси – ночью слуша

Был обычай на Руси – ночью слушать Би-би-си




По данным отчетов КГБ, чуть ли не все население СССР слушало «вражьи голоса». На фото: Корякский автономный округ, совхоз «Полярная звезда», 1967 год

Вопрос о цензуре, которой как бы нет, но как бы и есть в сегодняшних СМИ, будоражит умы думающих сограждан. Редактор и ведущий программ на радио «Свобода» историк Владимир ТОЛЬЦ, с которым беседует журналист Нателла Болтянская, на себе испытал и «прелести» советской цензуры, и тщетность попыток оградить советского человека от «дурного влияния» извне

Нателла Болтянская. Реакцию Кремля на западное радиовещание я знаю из анекдота времен 70-х. Идет по улице милиционер. Видит пьяного – тот лежит в луже и кричит: «Вы слушаете «Голос Америки» из Вашингтона». Милиционер бегом звонить начальству: что делать. Ему говорят: действуй согласно инструкции. Тогда он ложится рядом и начинает шипеть».
Когда впервые «вражьи голоса» заговорили в Советском Союзе?
Владимир Тольц. Регулярное вещание на русском языке, а позже на языках народов СССР начинается после войны. Хотя Би-би-си первую русскую передачу сделало 23 июня 1941 года. Для сравнения: советское вещание на мир делает первые шаги в 1929-м. А на Германию – вообще в начале 20-х, задолго до прихода Гитлера. И советская, и немецкая стороны друг друга глушили. «Голос Америки» создается во время войны как пропагандистская станция, работающая, прежде всего, на Германию и Японию. После войны «Голос» зазвучал в СССР, причем два года обходилось без глушения. Переломным оказался 1948 год: в феврале начали глушить нерегулярно. А уже в августе случилась история с далеко идущими последствиями. Во время массового вывоза служащих советской школы при представительстве СССР при ООН в Нью-Йорке не досчитались двух отъезжающих учителей. Одна из них – Касьенкина Оксана Степановна, преподавательница химии, захотела остаться в Америке. Нашла какие-то русские связи, и в конце концов оказалась на ферме Александры Львовны Толстой. В советском консульстве узнали, где она, приехали и «уговорили» вернуться в посольство в сопровождении дипломатов. Но это еще не конец истории.
Н. Болтянская. Они остановились на заправке, и она оттуда…
В. Тольц. Нет-нет. Ее благополучно привезли в советское консульство. Через какое-то время устроили пресс-конференцию. Оксана Степановна была неадекватна, как сообщил даже ТАСС в закрытой от широкой общественности информации, переданной в Кремль. Очень возбуждена, возможно, под действием наркотических средств. Она говорила, что ее похитили, потом спасли, и что она хочет вернуться, чтобы от нее белогвардейские бандиты отстали. Дальше события развивались следующим образом. У учительницы состоялся, скажем так, разговор с консулом Ломакиным, насколько мне известно, по совместительству представлявшим органы госбезопасности. Беседа происходила на третьем этаже консульства и закончилась тем, что Оксана Степановна выбросилась в окно. Но выжила.
Н. Болтянская. И ее повезли лечиться в Советский Союз?
В. Тольц. Ее подобрала американская «скорая помощь». А в больнице она, едва придя в себя, заявила, что ни в коем случае возвращаться на родину не хочет. В общем, этот частный случай, как считают многие эксперты, можно сказать, приблизил принятие постановления Совета Министров СССР о регулярном подавлении антисоветских голосов.
Н. Болтянская. Каким образом?
В. Тольц. Начнем с того, что дважды в день Сталину и другим товарищам предоставлялись записи передач западных радиостанций и выписки из наиболее гнусных, по советским понятиям, публикаций западной прессы. В этих отчетах, к примеру, можно было прочитать про то, что Сталин скоро умрет, про возможного преемника, про конфликт с Югославией, про антисемитизм. Сталин, надо отдать ему должное, читал много, особенно о тех, кто его интересовал. А это – эмигранты, троцкисты, оппозиционеры в Компартии. И вдруг два тома бумаг про какую-то Оксану Касьенкину, никому не известную даму, даже не стахановку. Говорят, это вызвало его сильнейшее раздражение. И, видимо, привлекло внимание к источникам информации. Кстати, Оксана Степановна вождя пережила. Получила через девять лет американское гражданство. Дожила до середины 60-х годов, все время ругала Сталина и была вполне довольна американской жизнью.
Н. Болтянская. Какие задачи ставила перед собой, как ее называли в советское время, западная пропаганда?
В. Тольц. Я как-то расспрашивал о целях одного из руководителей Би-би-си, и он заметил, что, хоть это нигде и не было записано, в принципе там лелеяли, как он выразился, «несбыточную мечту», чтобы их «слушали в Кремле и, возможно, чтобы это как-то влияло на кремлевскую политику». А ведь их слушали очень внимательно! Например, когда в Кремле узнали из передачи Би-би-си о выходе в Лондоне книги некоего Шапиро, историка Коммунистической партии Советского Союза, тут же была поставлена задача ее купить, перевести и подготовить справку на автора. Когда выяснилось, что Шапиро – это наш Шапиро, из Одессы, интерес к книге возрос еще больше.
Н. Болтянская. А что способствовало распространению западного вещания на более широкий круг советских слушателей?
В. Тольц. Сталин, на мой взгляд, допустил несколько ошибок с иностранным радиовещанием. Первая заключалась в том, что изъятые в августе 1941 года приемники, возвратили населению (пусть и частично). Во-вторых, никто не запрещал ввозить трофейные приемники из оккупированных стран. В результате к 1949 году, по одним данным, в СССР насчитывалось 300 тысяч приемников, по другим – полтора миллиона. Один приемник могла слушать целая семья, а также соседи, родственники, друзья… Среди них были и стукачи, конечно. В свое время, кроме специальных рапортов о радиопередачах (они называются ОЗП – особые закрытые письма), я просматривал и материалы Кассационной коллегии Верховного суда. В уголовных делах «голоса» часто служили объяснением преступной деятельности по статье 58 – как антисоветская пропаганда, хотя непосредственно за слушание голосов ответственности не предусматривалось.
Так вот, из этих дел явствует, что аудитория расширялась постоянно. В технической документации глушение – хорошо исследованный вопрос. Выглядело это так: на одну мощность вещания радиостанции требовалось вдвое большая мощность для глушения. Эффективность этой процедуры в лучшем случае приближалась к 30 процентам. И радиус действия радиоподавляющего устройства весьма невелик…
Н. Болтянская. То есть буквально требовался шипящий милиционер…
В. Тольц. Да. И ЦК все время пытался определить, сколько же народу это безобразие слушает. Уже в конце 50-х годов создается специальная комиссия под руководством Ильичева. Ее отчет начинается так: «Установить количество слушателей не представляется возможным». И дальше: «Зафиксированы ужасающие случаи. Например, в чайханах Узбекистана радио было постоянно включено». Сразу представляется живописная картина: местные крестьяне пьют чай и слушают радио – «Голос Америки» и ту же «Свободу» (тогда она еще называлась «Радио Освобождение»). Конечно, это стало, если угодно, элементом культурной жизни. Частушки народные ведь не случайны: «есть обычай на Руси ночью слушать Би-би-си».
Я как-то наткнулся на дело по статье 58 п.10, антисоветская агитация и пропаганда. И в качестве компромата на обвиняемого упоминалось: после работы никогда не оставался выпить, а спешил домой, потому что говорил, что в это время очень хороший прием. Понимаете? И уже после кризиса 1956 года, после венгерских событий, после ХХ съезда, материалы которого впервые доходили до советского народа, конечно, через радио, стало понятно истинное значение иностранного радиовещания в общественно-политической жизни страны. Руководство всерьез задумалось, что с этим делать. Появилось несколько проектов. Один из них простой как правда – прекратить выпуск коротковолновых приемников и запчастей к ним. Последняя зафиксированная в документах попытка его реализовать относится к 1984 году. Кстати, историки, исследующие сегодня конфликты групповых интересов в самой советской власти, пришли к выводу: против проекта выступала очень серьезная группа, связанная с военно-промышленным комплексом. Ведь продукция любого советского предприятия ВПК, в том числе и выпускавшего приемники, – двойного назначения: гражданского и военного. Прекратить выпуск гражданского и не прекращать выпуск военного – невозможно. Ну, хотя бы начнут воровать детали. Я сам в молодости работал на заводе радиоаппаратуры. Продукция предназначалась для тяжелых бомбардировщиков. Но всегда была и «нагрузка», какое-нибудь оборудование для мирной жизни.
Н. Болтянская. Конверсия, выражаясь современным языком.
В. Тольц. Да. Помню, попытались делать электродоильники. Но они «золотые» выходили, ведь военное производство очень точное и тонкое. Тогда попробовали сворованные модели электробритв фирмы «Philips» запустить и радиоприемники на коротких волнах.
Н. Болтянская. Зачем?
В. Тольц. А потому что запчасти, которые мы получали, в том числе из Японии, для этого подходили идеально. Мы даже выпустили одну маленькую партию специально для ударников коммунистического труда. Вскоре обнаружилось, что следующей партии не сделать, потому что все разворовывают прямо на поточной линии. Это были очень хорошие приемники – их диапазон начинался с 11 метров. В основе-то – военная аппаратура! Завод тут же зазвучал всеми этими «Свободами» и Би-би-си.
Н. Болтянская. Иными словами, где-то с начала 60-х годов слушание «голосов» принимает характер эпидемии?
В. Тольц. Этакое демократическое развлечение. А позицию ВПК, скрытого противника прекращения выпуска аппаратуры, по меньшей мере дважды обсуждали на Политбюро. Читал одну из стенограмм. Хрущев говорит: «Знаете, мое мнение, что есть такие люди: они слушали, слушают и будут слушать. С ними ничего не поделать». И приводит в пример какого-то своего приятеля, украинского министра, мол, тот еще во время войны слушал радио, не сдавая приемник, и до сих пор продолжает.
Но предлагались, как я уже упоминал, разные проекты. В 1958 году, к примеру, депутат ВС СССР, член ЦК КПСС, возглавлявший Государственный комитет СМ по культурным связям с зарубежными странами, журналист из «Правды» Юрий Жуков написал совершенно секретное письмо с предложением собственной методики борьбы с иностранным радиовещанием. Основная мысль: во-первых, договориться с Западом, чтобы они там не очень лютовали, и Москва тогда снимет глушение; во-вторых, направить сэкономленные деньги на советскую пропаганду на Запад, которой, как предлагал автор, он сам и займется.
Н. Болтянская. «За страну я все приму: ссылку, каторгу, тюрьму. Но – желательно в июле и желательно в Крыму»...
В. Тольц. Ну, это я утрирую немножко. Хотя в ЦК-то не дети работали: письмо немедленно положили под сукно. Вообще, у меня такое впечатление – я это даже обсуждал с бывшими партаппаратчиками, – что скрытым сторонником продолжения работы западных радиостанций был КГБ. Я смотрел его отчеты. Они проводили социологические исследования аудитории радиослушателей «голосов». Цифры там, на мой взгляд, завышенные. Помню один такой отчет, подписанный Бобковым Филиппом Денисовичем, главой Пятого управления КГБ. Из него выходило, что примерно 87 процентов студентов, а также учащихся старших классов и ПТУ Москвы и Московской области раз в неделю слушает иностранные голоса. Я сам опрашивал потом людей, которые в то время учились в школе или в институте, моих коллег на радио: в подобных масштабах ничего такого не было. Аналогичные опросы проводились по Омску, по Прибалтике... По данным отчетов выходило, что «голоса» слушает чуть ли не 100 процентов населения. Я показал эти исследования ныне покойному Вадиму Загладину, в свое время заместителю заведующего Международным отделом ЦК КПСС: «Они же вас дурили!». А он в ответ: «Мы не глупее вас! Я это и тогда понимал, и сейчас прекрасно понимаю. Но надо войти в положение: людям ведь звездочки нужны, награды, финансирование».
Н. Болтянская. Председатель международного правозащитного и благотворительного общества «Мемориал» Арсений Борисович Рогинский рассказывал историю, случившуюся в 60-е годы в политической колонии «Пермь-36». Некая группа людей объявила там голодовку. Как вы понимаете, Интернета еще не было. И вот на следующий день эту информацию передает «Голос Америки». Вызывает начальник зоны голодающих и говорит: «Я не спрашиваю, кто конкретно донес информацию, но хотя бы – старый надзиратель, который еще со сталинских времен, или новый, который недавний?» На что один из заключенных пожимает плечами и говорит: «Ну, гражданин начальник, за три рубля – старый надзиратель, за пять – новый, а за 50 рублей вы и сами в Москву академику Сахарову письмо отвезете». Скажите, каким образом поступала реальная информация о состоянии политзаключенных в этих очень закрытых местах?
В. Тольц. Ну, по-разному, конечно. Один канал вы уже назвали: это охрана. Родственники на свиданиях получали информацию, иногда передача данных шла с помощью, простите, естественных физиологических процессов. Покойный уже диссидент Александр Гинзбург рассказывал мне, каким образом это проделывалось. А Владимир Буковский говорил, что они смастерили некое радиопередающее устройство.
Н. Болтянская. С вышеупомянутыми украденными деталями?
В. Тольц. Понятно, что одним только жест-
ким изъятием приемников проблемы было не решить. Все-таки существовали и внешние обязательства. Когда в 50-е годы началось глушение, СССР имел неприятности в ООН в связи с нарушением документов Международного союза связи. В общем, все не так просто. Процесс уже был выпущен из-под контроля и пошел.
Н. Болтянская. А в 70-е годы?
В. Тольц. В то время советская сторона приходит к идее каких-то решительных действий. Неслучайно именно конец 70-х отмечен террористическим актом, связанным с «Радио Свобода». В документах чешских и немецких спецслужб, которые я смотрел, фигурируют спецслужбы и левые террористы из Европы, нанятые на средства, так сказать, братских спецслужб. И взрыв-то был осуществлен в чехословацкой редакции «Радио Свобода» (Подробности этой истории в №4 «Совершенно секретно» за 2006 год, статья Леонида Махлиса «На свободу с чистой совестью» – http://www.sovsekretno.ru/magazines/article/1539). В операции были задействованы террористы из РАФ («Фракция Красной армии»), такие, как Ильич Рамирес Санчес (также известный как Карлос и Шакал). Восточные немцы обеспечивали фальшивые документы, автотранспорт. Инструктаж, по-моему, осуществляли румыны. Расплата с Карлосом происходила в Праге. И так далее. Я беседовал с бывшим генералом КГБ Олегом Калугиным – он утверждает, что и советская сторона была непосредственно завязана. Но надо сказать, эффект это дело имело обратный. Чего добивались этим взрывом? Чтобы радиостанцию убрали из Германии (она была тогда в Мюнхене)? В результате «Свобода» получила поддержку от правительства ФРГ, дополнительное финансирование радиовещания и новые мощности. Совершенно тупиковая ситуация.
Когда уже в горбачевскую пору глушение наконец сняли, у меня было впечатление, что стороны вздохнули с облегчением. Я совершенно случайно оказался свидетелем того, как начался этот процесс. Работал тогда на «Свободе» в Мюнхене, как, собственно, и вся радиостанция. И вдруг в мюнхенском кафе встречаю бывшего коллегу, ставшего высокопоставленным чиновником в Вашингтоне. Спрашиваю: «Что же ты к нам не зашел»? А он: «Тс-с! Это большая тайна. Я здесь просто переночевать: лечу в Москву». – «Зачем?» Узнав, что сам я на следующий день в шесть утра отбываю в Барселону, приятель сознался: «Тогда можно сказать: я лечу на переговоры об отмене глушения».
Н. Болтянская. Какой это год?
В. Тольц. 1987-й. Случайная встреча самым неожиданным образом отозвалась в Барселоне на конференции, названной в духе времени – «La Perestroyka», где, по-моему, второй раз за советскую историю открыто встретились антисоветчики-эмигранты и советская делегация, в том числе члены ЦК КПСС. Происходило, я бы сказал, беспорядочное братание. Но все-таки к советской делегации были приставлены люди из КГБ. Получилось так, что когда я пришел на одно из мероприятий (концерт фламенко), все столики были заняты. Свободное место оказалось только за одним, у эстрады, и там сидел человек из советских органов. Меня любезно туда посадили. Он знал, где работаю я, и, кажется, догадывался, что я знаю, где работает он. Такая вот напряженная ситуация: он даже отказался пить поставленное всем гостям вино. «И вообще, иностранное радиовещание в эпоху гласности, – заявил он мне, – дело мертвое. Не понимаю, почему вы тут». А я ему: «Я вам сейчас открою большую тайну: мы вот тут сидим всухомятку, смотрим танцовщиц, а в Москве происходят переговоры об отмене глушения». Он заинтересовался и спрашивает: «Какой уровень с нашей стороны?» Когда я ему назвал представителей пофамильно, он уже совсем оживился и говорит: «Это же очень серьезно! Чего же мы сидим? Давайте выпьем!».

Владимир ТОЛЬЦ — редактор и ведущий программ на радио «Свобода». В 1982 году обвинен КГБ в распространении антисоветских материалов и выдворен из СССР