Отечественная – единственное исключение из правила: с другими войнами дело обстоит иначе. Тут уже не приходится говорить о пантеонах воинской славы, о чтимых захоронениях и ухоженных могилах. Тут – исторический склероз. Много ли мы знаем, например, о Первой мировой или как у нас принято было называть ее империалистической? Сколько погибших, где они похоронены, кто герои? А некоторые страницы батальной хроники России вообще практически неизвестны россиянам. К числу таких – неизвестных – относится польско-советская война 1919—1920 гг. Удостоенная нескольких абзацев в школьных учебниках, упомянутая в немногочисленных публикациях в узкоспециализированных журналах, она и не может быть иной, кроме как неизвестной.

 Судьбы соотечественников, павших или умерших на чужбине, заботят всех. В Россию, например, к могилам солдат Квантунской армии приезжают их потомки из Страны восходящего солнца, ищут захоронения своих близких с помощью местной и федеральной властей. Озабочены поисками своих родных – павших солдат советско-финской войны 1939—1940 гг. и 1941-44 гг. жители Суоми. Французы ищут могилы солдат наполеоновской армии. В Польше создан даже Институт национальной памяти, который хочет воскресить из небытия забвения всех поляков, сгинувших на чужбине. В первую очередь, это относится к катыньской трагедии. Россия на этом фоне выглядит историческим склеротиком и «Иваном, родства не помнящим».

Это в полной мере видно на примере советско-польской войны 1919—1920 гг., которая, между прочим, унесла десятки тысяч жизней наших соотечественников, причем погибли они не только на полях сражений.

 После завершения войны в польском плену оказалось огромное количество наших солдат и командиров. Польские исследователи указывают цифру 110 тысяч. Наши историки говорят о 130 и более тысячах. Еще большие расхождения польская и российская стороны демонстрируют в оценке количества погибших российских военнопленных в лагерях на территории Польши, куда они были помещены. Так, польские специалисты настаивают на цифре 16-18 тысяч. Наши единодушно утверждают, что эти цифры кардинально занижены. На самом деле речь идет о 60-80 (!) тысячах гражданах советской России, не вернувшихся на родину из польских лагерей.

 Если о количестве пленных и погибших историки еще могут спорить, то о судьбе этих несчастных, помещенных в концлагеря в Стшалкове, Тухоли, Барановичах и ряде других, двух мнений быть просто не может. Она была поистине ужасна – и это зафиксировано множеством документов той поры.

 Русских пленных польские власти фактически не считали за людей. Например, в лагере в Стшалкове за три года не смогли решить вопрос об отправлении военнопленными естественных надобностей в ночное время. Туалеты в бараках отсутствовали, а лагерная администрация под страхом расстрела запрещала выходить после 6 часов вечера из помещений. Поэтому пленные «принуждены были отправлять естественные потребности в котелки, из которых потом приходится есть». Те же, кто выходил по нужде наружу, рисковали жизнью. Так однажды и случилось: «в ночь на 19 декабря 1921 г., когда пленные выходили в уборную, неизвестно по чьему приказанию был открыт по баракам огонь из винтовок, причем был ранен спящий на нарах К.Калита».

 Есть свидетельства и о массовых расстрелах. Так генерал В. Сикорский (между прочим, будущий премьер буржуазной Польши) приказал расстрелять из пулеметов 300 российских военнопленных.

 Бесчеловечными были условия содержания военнопленных во всех лагерях Пилсудского (исследователи насчитывают 12 таких кацетов), но особенно страшными они были в Стшалкове и в Тухоли. В последнем, который российские пленные называли «лагерем смерти» (кстати, так он именовался и в публикациях белой прессы, выходившей в те годы в Варшаве), погибло около 22 тысяч военнопленных.

 Лагерь в Тухоли был закрыт лишь в 1923 г. Все погибшие упокоились на лагерном кладбище, до которого России нет никакого дела. Как впрочем, мало заботит ее и память о всех десятках тысячах российских военнопленных, замученных в лагерях Пилсудского.

 Сейчас времена другие, но и ныне наши погибшие соотечественники пребывают в историческом и общественном забвении. Кандидат исторических наук, профессор Академии военных наук Владимир Дайнес, много занимавшийся тематикой военнопленных советско-польской войны, имеет на этот счет свое мнение.

Самым же оптимальным вариантом было бы совместное польско-российское объективное исследование по вопросу о судьбе оказавшихся в польском плену красноармейцев в рамках специальной комиссии или комитета».

источник- http://holsto-mer.ru/?page_id=44  Вадим ЛАПУНОВ

Судя по всему, это была личная месть Сталина за уничтожение в польских лагерях около 80 тысяч красноармейцев, попавших в плен после разгрома Красной Армии под Варшавой (позор этого разгрома задевал И.В. Сталина непосредственно, поскольку он как член Реввоенсовета входил в командование Юго-Западного фронта, противостоящего полякам и наступавшего на их столицу). То, что Сталин мог так поступить – вряд ли у кого вызовет сомнение: если он легко превратил в лагерную пыль сотни тысяч (если не миллионы) своих, то 20 тысяч чужих – ему, что чихнуть.

Напомним, что в ходе советско-польской войны 1919—1920 гг., развязанной руководством панской Польши, в польском плену оказались не менее 130 тысяч красноармейцев. Судьба этих пленных, помещенных в концлагеря Пилсудского в Стшалкове, Тухоли, Барановичах и ряде других (историки говорят о 12 таких лагерях), была ужасна.

В отчете русско-украинской делегации, занимавшейся пленными, сообщается, что поляки обращались с россиянами не как с людьми одной расы, не как с безоружными солдатами противника, а как с рабами.

Пленных систематически избивали, они подвергались издевательствам и жестоким наказаниям. В некоторых лагерях русских пленных, как скот, вместо лошадей заставляли таскать телеги на лесозаготовках, дорожных работах и бороны на пашнях. Из-за антисанитарных условий, холода, голода и эпидемий узники в концлагерях умирали целыми бараками.

Есть свидетельства и о массовых расстрелах. Так, генерал Сикорский (кстати, будущий премьер Польши) приказал расстрелять из пулеметов 300 российских военнопленных; генерал Пясецкий отдал приказ не брать живыми в плен российских солдат.

Может быть поляками руководила классовая ненависть – какое-то «быдло» в серых шинелях осмелилось поднять руку на высокородных шляхтичей да угодило в плен, так чего с ним церемониться? Да нет, для них не было никакой разницы между «красными» и «белыми».

Показательный факт. В феврале 1920 г. в Польше была интернирована 20-тысячная белогвардейская группировка генерала Бредова, отступившая туда под натиском красноармейцев из Украины. Казалось бы, Польша, находившаяся тогда в состоянии войны с большевиками, должна была бы относиться к белогвардейцам, как к союзникам. Как бы не так. Создатель польского государства маршал Юзеф Пилсудский отправил их в лагеря Берёза Картузская, Стшалков, Торн, Тухоль, Щепёрно и многие другие. Несчастных почти не кормили и не оказывали медицинскую помощь. Лагерная охрана ограбила интернированных, сплошь и рядом жестоко избивала их. Гибли не только зрелые и пожилые высшие офицеры, но и молодые, полные сил, как, например, терский казачий генерал-майор Слесарев.

В Госархиве РФ есть воспоминания поручика Каликина, который прошел через лагерь смерти Тухоль и которому посчастливилось выжить. Поручик писал:

А теперь из прошлого вернемся в наши дни. За последние два-три десятилетия в Польше сложилась и завертелась на полных оборотах общенациональная пропагандистская машина, которая с неутомимостью отбойного молотка «врубается» в пресловутую катынскую тему. Результаты ее работы – налицо. Сегодня уже для каждого (без преувеличения) поляка слово «Катынь» стало символическим. Чуть ли не в каждом польском городе обязательно есть свой "Катынский крест" и собственная улица "Героев Катыни".

В Польше создан так называемый Институт национальной памяти, который занимается расследованием преступлением против поляков, где бы и когда бы они не были совершены. Главное направление его деятельности, без сомнения, — это Катынь.

Цель же этой «катынской экзальтации» более чем прозрачна. Польше мало того, что после почти полувека игры в «несознанку» мы на официальном уровне признали вину за Катынь, мало того, что в местах расстрела военнопленных сооружены мемориалы, куда могут приехать и поклониться праху невинно убиенных их родственники. Мало. Став членом ЕС, Польша всеми силами стремится добиться признания на международном уровне трагедии в Катыни преступлением против человечности. В случае же, если какая-либо международная судебная инстанция вынесет столь желанный для Польши вердикт, России придется платить компенсации. Причем, в таких объемах, что можно будет поставить крест на планах вывода нашей экономики из кризиса, а всем россиянам потуже затянуть пояса. А главное, нас удастся тогда официально и в мировом общественном мнении приравнять к фашизму. Сегодня в мире только нацисткой режим гитлеровской Германии признан ответственным за геноцид. Как было бы хорошо и Россию, объявившую себя правопреемницей СССР, усадить на Нюрнбергскую скамью!

Вообще, желание «нагнуть» Россию и «срубить» с нее деньжат «своим детишкам на молочишко» обуяло многих наших соседей по Союзу и тогдашних друзей по соцлагерю. Вот, например, бывшие советские прибалты озабочены возможностью взыскания с нас многих миллионов «зеленых» за «оккупацию и преступления сталинского режима». Украина с той же целью раскручивает голодомор. Ну, а Польша сделала ставку на Катынь.

Забывают наши соседи, что не бывает стран, которые кругом виноваты, как и стран, которые всегда безвинны. Скажем, в наших взаимоотношениях с Польшей немало мрачных страниц. Поляки колют нам глаза разделами Польши, Катынью и «советской оккупацией». А мы могли бы предъявить им счет за польскую интервенцию и бесконечные войны в 17 веке, советско-польскую войну 1919—1920 гг. и умерщвление в концлагерях Пилсудского 80 тысяч пленных красноармейцев.

Разве у нас нет законного права заявить, что масштабы и способы уничтожения наших соотечественников позволяют говорить о геноциде, который проводился тогдашними польскими властями?! Хочу напомнить, что речь идет об истреблении наших непосредственных предков – дедов и прадедов.

А между тем Польша и поныне не признает факта гибели безоружных людей. До сих пор на территории бывших польских концлагерей не воздвигнуто ни одного мемориала в память о погибших красноармейцах. Не проявляет наш западный сосед и готовности к христианскому покаянию.

Почему бы нам не создать российский Институт национальной памяти, который займется расследованиями преступлений против советских людей и россиян, скажем, с 1917 года по настоящее время. Тему массового уничтожения красноармейцев в лагерях Пилсудского выделить в отдельное направление. Обратиться к населению с призывом присылать любые сведения о родственниках, сгинувших в лихолетье на чужбине. Предоставить в распоряжение сотрудников института все ведомственные, центральные архивы. Официально озадачить польскую сторону поисками необходимых данных для передачи их России. Залезть, наконец, в региональные архивы, поискать в краеведческих музеях.

И когда многие из 80 тысяч безвинно погибших наших соотечественников обретут имена и биографии, тогда у нас будет достаточно материала для возбуждения дела о геноциде против наших соотечественников в международных судебных инстанциях.