Страницы истории России (документы) 1  2  3  4 

Домой    Юности честное зерцало    Светская жизнь и этикет      Продолжение правил светской жизни и этикета

    Гостевая книга   Форум

Несвоевременные мысли по поводу и без...

1  2  3  4  5  6  7  8  9  10  11  12  13  14  15  16  17  18  19  20  21  22  23  24

• Людмила Зыкина, народная артистка СССР:   «Мы теряем корни»

• Уральский Чернобыль

Людмила Зыкина, народная артистка СССР:   «Мы теряем корни»

- Мне могут сказать, что исполнителей народной песни не показывают по телевизору, потому что их не хотят слушать. Но это неправда!

Я много гастролирую и вижу, что народную песню любят, с нетерпением ждут встречи с ней. Она находит живой отклик, в том числе и за границей!

Показательный пример: наши бывшие соотечественники в Америке скинулись и открыли в Нью-Йорке на Брайтоне новый концертный зал. И первыми исполнителями на новой сцене захотели увидеть наш ансамбль «Россия». Но вот что любопытно: не только русские, евреи, украинцы и представители других народов бывшего СССР, осевшие ныне в США, аплодировали русским песням и русской музыке, но и стопроцентные американцы. И все они в один голос говорили мне: «Мы хотим вашей национальной культуры, а не той американизированной пошлости, которую нам шлёт и шлёт Россия и которой у нас самих хватает с избытком».

Мне жаль современную российскую молодёжь. Трудно ей: своих песен, своих истоков и корней она не знает. Потеряли мы массовую народную песню - на эстраде, в эфире, на дисках царит пресловутый уродец «шлягер».

Мне возразят: у каждого поколения свои песни. Это правда. И мы в своё время с удовольствием пели: «Здравствуй, моя Мурка, здравствуй, дорогая…». Но воспитываться и воспитывать своих детей только на подобных песнях нельзя. Мы теряем корни, а ведь от них идёт весь ствол, ветви, на которых что-то вырастет… Порой нам, знаете, чего не хватает? Достоинства. Утратой достоинства я объясняю многие наши беды, например, столь типичное для нас шараханье из крайности в крайность. 

Мне рассказали такой случай. В метро кто-то спросил пар­нишку лет пятнадцати, почему он не уступил место старику. И тот равнодушно сказал: «Сейчас не принято уступать». И не потому, что изменился эти­кет. А потому что «не принято»…

Куда-то уходит уважение к старости, к корням, к вечным ценностям - это всё звенья одной цепи. Мы на всех перекрёстках трубим о необходимости духовного возрождения нации и словно не замечаем того, что рядом - уникальные достижения, представляющие гордость этой же нации. Я много езжу по стране, собирая народные песни, много общаюсь с простыми людьми и знаю - наш народ мудр, как никакой другой. К сожалению, у нас нет чёткой программы действий в области образования и культуры, никто не думает о перспективе, никто не пытается анализировать, какие последствия могут принести годы невнимания к духовным началам. Это не такая маленькая проблема, как кажется. Она позже может обернуться гораздо большими проблемами, чем те, которые у нас уже есть.

источник- Мария Позднякова  http://pda.aif.ru/article/todetailpda/article_id/index.php?nomb=24016

Уральский Чернобыль

От Свердловска до Челябинска чуть более 200 км. В конце 50-х я с сестрой и родителями собрались в гости к родным . Проехав по Челябинской трассе примерно полдороги, я с удивлением увидел колючку вдоль дороги и знаки- "Не останавливаться". По обе стороны дороги из под земли торчали крыши домов. Ни людей, никакой живности, словно мертвая зона. Зрелище- не передать. Сколько мне тогда было? Лет 12, не больше. Ощущений уже не помню, скорее- удивление и непонимание, т.к. ни о какой аварии мы ничего не знали, ходили только какие-то смутные слухи...

29 сентября 1957 года на химкомбинате "Маяк" произошла радиационная авария. За взрывом емкости с радиоактивными отходами последовал выброс радиации в 20 миллионов Кюри (выброс при аварии на Чернобыльской АЭС составил 50 млн. Кюри), зараженными оказались Челябинская, Свердловская и Тюменская области. Вся загрязненная территория позднее получила название "Восточно-уральский радиоактивный след", который протянулся на более чем на 300 км в длину и до 50 км - в ширину. Площадь зоны заражения - 23 000 кв. км, там проживало тогда 270 000 человек. В 1958 году в Челябинской области пришлось оставить необработанными 106 000 гектаров плодородной земли. От взрыва пострадало около 250 000 человек.

Ликвидаторы . По их судьбам прошелся радиоактивный след

29 сентября - 45-летие аварии 1957 года на химкомбинате "Маяк". Ее и аварию 1986 года на Чернобыльской АЭС очень трудно сопоставить по тяжести последствий.

Но в моральном и психологическом плане авария на ПО "Маяк" в 1000 раз тяжелее. Около 30 лет сам факт катастрофы тщательно скрывался не только от всего мира, но и собственных граждан. Ее радиационный характер, тяжесть и неизвестность последствий, сверхсекретность вокруг всего, что связано со словом "атом", и возложенные на людей обязательства не разглашать государственную тайну, породили у пострадавшего населения почти животный страх перед радиацией, переросший затем в радиофобию общества. Эти две трагедии уравнивает страх. И там, и там у каждого, пережившего ядерную катастрофу, остается в душе свой неизгладимый радиоактивный след.

Вспоминают свидетель, участник и ликвидатор аварии 1957 года.

Ветеран города и "Маяка", бывший заместитель директора производственного объединения Петр Иванович Трякин:

- 29 сентября 1957 года стояла хорошая осенняя погода. Воспользовавшись выходным днем, я с утра съездил в сторону совхоза имени Ворошилова за грибами, набрал груздей и вернулся домой. Знакомые попросили показать это чудное место. Шел пятый час (приборы на предприятии зафиксировали время аварии в 16 часов 20 минут - ред.), и мы вышли на улицу, чтобы отправиться за город. Вдруг прогремел взрыв. Все решили, что это либо гром, хотя на небе - ни одного грозового облачка, либо строители работают - ведь в то время они часто проводили взрывы в городе и на промплощадке. Никакой тревоги не было. А вот на небольшое облако странного цвета никто внимания не обратил. И только спустя некоторое время стало известно об аварии на промышленной площадке химкомбината "Маяк".

Так что же произошло? В бетонном каньоне на глубине восьми метров взорвалась стальная нержавеющая банка емкостью 250 кубометров. Взрыв произошел в результате вскипания и разогрева высокорадиоактивных отходов производства военного плутония. Мощность его была такова, что перекрытие каньона - железобетонную плиту весом 160 тонн, сорвало и отбросило на два десятка метров. Одновременно плиты двух соседних каньонов были сдвинуты, а сами емкости повреждены. Специалисты оценили эквивалент взрыва - от 20 до 30 тонн тринитротолуола. Взрыв и разрушение емкости привели к выбросу радиоактивных продуктов деления в атмосферу с последующим их рассеиванием и осаждением на промышленной площадке предприятия, близлежащих населенных пунктах Челябинской, Свердловской и Тюменской областей.

По воспоминаниям ликвидаторов аварии, очистка территории проводилась круглые сутки. Только за октябрь и ноябрь 1957 года 100 тысяч кубических метров чистого грунта привезли и уложили на радиоактивную территорию.

Для обследования населения, загрязненного жилья и домашних животных в населенные пункты были направлены врачи и дозиметристы. На седьмой день после аварии началось переселение самых "грязных" селений. Замеры в селах Бердениш, Салтыково, Галикаево, находящихся примерно в шести-семи километрах от Озерска, показали от 400 до 600 кюри на квадратный километр.

Вспоминает Юрий Карпенко, в 1957 году военнослужащий в/ч 3273:

- Все, что произошло в конце сентябре 1957 года, помню, как сегодня. В тот день мы находились в Аргаяшском районе на заготовке картофеля. К нам приехал заместитель комдива по тылу полковник Николенко и сообщил, что мы снимаемся с заготовки и направляемся на ликвидацию последствий аварии. На территории промплощадки тогда были расквартированы два полка. К моменту взрыва были заготовлены овощи на зиму, но все пришлось вывезти и уничтожить. Наша часть занималась выселением и переселением местного населения на улицу Хлебозаводскую в Полетаево. С нами участвовали в этой работе работники бухгалтерии комбината, дозиметристы. Руководил работой у военнослужащих полковник Гавриков. Дозиметристы замеряли дозы облучения, затем бухгалтерия определяла убытки населению, выплачивали им деньги за потерянный скот и дома, после чего нам давали команду, кого, куда и как переселять. Где-то люди добровольно уходили, где-то приходилось применять силу. Всякое было. После переселения людей мы уничтожали загрязненный скот, постройки.

Однако поведать корреспонденту, как уничтожалось загрязненное имущество, Юрий Петрович отказался. Он считает, что эта информация и спустя 45 лет разглашению не подлежит. Гриф секретности до сих пор давит...

Себегетулла Нигоматуллович Каримов работал водителем Кыштымского автохозяйства.

В тот день он, как обычно, готовил свой ЗИС-5 в рейс. Неожиданно его вызвали к начальнику. "Вот, что, Каримов, - сказал тот, пряча глаза в клубах папиросного дыма. - Первоначальный маршрут отменяется. Переписывай путевку и дуй с ребятами в Татыш".

- Ничего не объяснили, - рассказывает 66-летний водитель Кыштымского комитета по экологии Себегетулла Нигоматуллович, а только дали команду оборудовать кузов сиденьями и погнали на Татыш. Вывозил я местных жителей, одетых в солдатские фуфайки. И только взрослых, по 15-16 человек за раз. При них ничего - ни вещей, ни домашнего скарба. Селили их на Ближней и Дальней дачах. Куда отвезли детей, не знаю. В день делал по два-три рейса. И так дней десять подряд.

Потом Каримова и его бригаду перебросили на Русскую Караболку, в деревни Каслинского района - Алабуга, Боевка, Конево. Возили людей в Копейск, Асбест, Камышлово, Ирбит, Туринск. Там их селили в финские домики, которые тут же в сумасшедшем темпе ставили солдаты. Такими непонятными для него поездками он занимался вплоть до 60-го года, не подозревая о нагрянувшей невидимой беде. Единственное, что удивляло, так это тщательная мойка машины перед каждой уборочной кампанией: солдаты загоняли его "зисок" в бетонный бункер за каслинским КП и усердно поливали пеной. После чего машину прогоняли по колее из опилок, смешанных с каким-то раствором.

- Догадываться, конечно, догадывались, - говорит Каримов. - Нам как-то встретился пастух с Алабуги. Он и поведал удивительную и страшноватую историю: В тот день 57-го года гнал коров на пастбище. И вдруг скотина закружилась на месте, будто смерч ее завертел. А потом рухнула на землю вверх ногами. Большинство тут же подохло, пастух тоже сознание потерял, но оклемался.

Люди, занятые на эвакуации жителей пострадавших районов, болели неведомыми болезнями, становились инвалидами, умирали. Из водителей, вступивших в схватку с радиацией, по словам Каримова, на сегодня в живых осталось трое. Но и этим троим пришлось через Москву и судебные органы доказывать свою причастность к событиям 57-го года. Дело в том, что все те путевые листы и командировки были: сожжены. И только в 1996 трое настойчивых шоферов получили удостоверения ликвидаторов со всеми причитающимися льготами.

- Врачи интересовались, - улыбается Каримов, - как мне удалось остаться в живых? Спрашивали, не употреблял ли? Конечно, "принимал". В чем-в чем, а на спиртное организаторы эвакуации не скупились - ящиками ставили.

В свое время довелось встретиться с начальником милиции острова Шикотан, уроженцем Кыштыма. Однажды он принимал делегацию японцев. Узнав, что он родом из Кыштыма, один из гостей искренне порадовался за него: "Я слышал про взрыв 57-го года. Значит, теперь у вас там, как у нас в Японии - все покрыто асфальтом, выстроен центр здоровья, пострадавшие и эвакуированные живут в комфортабельных квартирах!" Долго не мог поверить японец, что в отличие от его собратьев, на чьи головы свалились американские бомбы с ядерной начинкой, уральцы довольствуются мизерными льготами да ежегодными санаторными путевками, которые они стараются обменять на деньги, чтобы скромно дожить отпущенные им дни. Косвенное подтверждение тому можно найти в письме начальника главного управления социальной защиты населения Надежды Гартман, адресованное главам пострадавших территорий: "Несмотря на то, что меры социальной защиты, медицинского обеспечения предусмотрены действующим законодательством и предоставляются пострадавшим гражданам постоянно, считаем, что для данной категории населения в связи с годовщиной аварии органами местного самоуправления могут быть приняты дополнительные меры по улучшению материально-бытовых условий, медицинского и транспортного обслуживания".

Из досье "Челябинского рабочего"

Высота радиоактивного облака, распространяющегося в северо-восточном направлении, достигала одного километра. Максимальная длина радиоактивного следа - 105 километров. Выброс радионуклидов в атмосферу за пределы промышленной площадки составил два миллиона кюри. Мощность экспозиционной дозы (МЭД) гамма-излучения у краев воронки составила 1000 рентген/час. На расстоянии 15-20 метров от нее МЭД превышала 360 рентген/час.

Комиссия по расследованию причин аварии первоначально рассматривала три версии:

ядерная цепная реакция на плутонии;

взрыв гремучего газа, образующегося в воздушном пространстве банки и каньона за счет радиолиза воды;

взрыв сухих солей нитрата и ацетата натрия, образовавшихся при выпаривании продукта 904.

Первые две причины были отклонены, так как в пробах не были обнаружены короткоживущие радионуклиды, образующиеся при ядерном взрыве.

Виктор РИСКИН, Борис ЧИГИРИН  Кыштым-Озерск

Урал. Апокалипсис в отдельно взятом селе

29 СЕНТЯБРЯ 1957 г. в 16 ч. 22 мин. на химкомбинате № 817 (ныне производственное объединение «Маяк») произошел взрыв емкости с радиоактивными отходами. Спустя неделю челябинские газеты рассказали об удивительном свечении в небе с признаками полярного сияния. Кое-кто бросился рассуждать о возможности такого природного явления на Урале. Началась история многолетнего вранья.

А МЕЖДУ тем «кунсткамера» при местном мединституте стала пополнять свою коллекцию образцами человеческих патологий: новорожденных с хвостами, с рыбьей чешуей, сиамскими близнецами. Есть свой музей под названием «Экологический набат» и в селе Муслюмово, которое пострадало в той трагедии, пожалуй, больше всех. «Деревней на ядерной помойке» называют его и по сей день. В этой зоне экологического бедствия побывал недавно наш челябинский корреспондент.

Зачем у детей «сосут кровь»

— В ДЕТСТВЕ мы боялись автобусов и врачей. Нас прямо на улице хватали, сажали в автобус и увозили, как мы тогда говорили, «сосать кровь», — вспоминает коренная жительница села Муслюмово Марьям. — У нас брали какие-то анализы, а потом отпускали домой. Но ужас в том, что эта же история повторилась с моими детьми уже в наши дни.

«Эксперименты» над муслюмовцами продолжаются. Приезжали японцы и заставляли селян по нескольку месяцев ходить с дозиметрами, но о результатах исследований так ничего и не сказали. Врачи регулярно берут у муслюмовцев слюну, пряди волос на анализ — и опять же без объявления результатов. Местные жители показали нам странные предметы у своих домов: к железной палке прикреплен пакет, напоминающий сачок для ловли бабочек, на другой палке сверху закреплен металлический ящичек без крышки.

— Каждый месяц приезжают с «Маяка», сачок снимают и увозят, — рассказывает Фахтаф Морданов. — А в ящичке, — старик прищуривается и выдает «тайну», — на дне лежит листок, как промокашка из тетрадки. Нам говорят только, что в сачок и ящик попадают осадки, которые потом изучают. А на вопросы, что все это значит, лишь отвечают: «Секрет. Доза у вас достаточная, но жить можно». А у меня жена — «лучевик», я тоже все время болею.

Вообще есть два населенных пункта с названием Муслюмово: село и железнодорожный поселок. В них живет 4,5 тыс. человек. По данным местной экологической организации «Набат», на станции Муслюмово с населением в 900 человек начиная с 1991 года только от рака умерли 37 человек, а в селе Муслюмово недавно открыли новое кладбище, уже шестое. В прошлом году здесь на учет встали 249 человек и еще 818 отправлены на дообследование. В селе есть семья, в которой из 34 человек 14 уже умерли от рака. Ткни пальцем в любого прохожего — и выяснишь, что или он сам, или кто-то из его родственников болен раком. Об экологической трагедии здесь напоминает все: предупреждающие о радиации знаки, река Теча, по берегам обнесенная колючей проволокой…

Река-злодейка

ВРОДЕ и ругают муслюмовцы реку-злодейку, но скот на водопой гоняют туда. Рыбу, по шесть мешков за раз, ловят в ней же, и не только для себя, но и для продажи в Челябинске. Бросить все и уехать? На это нужны деньги. А самая высокая зарплата железнодорожников на станции Муслюмово — около ста долларов, в селе не заработаешь и того. За добротный дом с баней и постройками в этой деревне больше 1000 долларов не выручишь, а, например, однокомнатная квартира в не самом престижном районе Челябинска стоит почти 10 000 долларов. Попробовать получить квартиру от государства в чистом районе человек может лишь при условии, что он болен раком, лучевой болезнью или ликвидатор аварии. Но если ты еще здоров, то это почти нереально.

…Мы спускаемся к реке и, раскопав снег, измеряем радиоактивный фон. Дозиметр показывает 10 микрорентген, 15, 50… Дальше за цифрами невозможно уследить. Дозиметр пищит, сигнализируя о превышении… 280–290… Председатель эколого-просветительской общественной организации «Теча» Госман Кабиров утверждает, что вдоль реки есть места, где счетчик зашкаливает за 800 микрорентген. И это при допустимой дозе в 17–20.

Апокалипсис в отдельно взятом селе продолжается.

Для справки.

После взрыва в 1957 году возник так называемый восточноуральский радиоактивный след, который «наследил» не только в Челябинской, но и в Свердловской и Тюменской областях. Общая площадь загрязнения составила порядка 23 тыс. кв. км, облучено около 300 тыс. человек. А спустя десятилетие в Челябинской области случилась страшная жара, и накопитель радиоактивных отходов озеро Карачай обмелело. Радиоактивные отложения со дна озера разнесло ветром почти на 2000 километров. В этот раз пострадало 400 тыс. человек, а жители 42 населенных пунктов были эвакуированы.

источники- http://gazeta.aif.ru/online/aif/1115/08_01     www.chelpress.ru/.../3/A150145.DOC.shtml