Домой Журналы Открытки Мода Фото Юмор Из моих архивов Страницы истории России
Форум Помощь сайту Гостевая книга
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37
38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76
Серов Валентин Александрович (7.1.1865 - 22.11.1911)
Серов стремился характерностью позы и жеста, всем цветовым решением выявить и подчеркнуть непосредственность внутреннего движения, душевную чистоту и ясность мировосприятия ребёнка ("Дети", 1899, Русский музей; "Мика Морозов", 1901, Третьяковская галерея). В 1890-х - начале 1900-х гг. Серов часто обращался к пейзажно-жанровым композициям на крестьянские темы. Небольшие картины, выдержанные в единой тёплой серо-коричневой гамме, лишены повествовательных элементов - скромный пейзажный мотив передаёт настроение тихой и грустной сосредоточенности ("Октябрь. Домотканово", 1895, Третьяковская галерея; "Баба в телеге", 1899, Русский музей). В поздний период (начало 1900-х гг.) Серов связан с "Миром искусства". На рубеже столетий происходит перелом в стилистических исканиях Серова, в его творчестве окончательно исчезают черты импрессионизма и всё более последовательно развиваются принципы стиля "модерн", неизменно при этом сохраняется глубоко правдивое и реалистическое постижение природы и человека. В портрете нарастает тяготение к остроте социально-психологических характеристик, приобретающих необычайную глубину, и монументальности. В середине 1900-х гг. Серов создаёт несколько героических портретных образов; избрав для них жанр парадного портрета, Серов развивает прежнюю тему артистической личности, обретающей теперь большую свободу в выявлении своего таланта, его общественной значимости (портреты М. Горького, 1904; М. Н. Ермоловой,1905, Ф. И. Шаляпина, 1905 - оба в Третьяковской галерее). В портретах М. А. Морозова (1902), Третьяковская галерея), И. Рубинштейн (1910) и О. К. Орловой (1911; оба в Русский музее) Серов, выявляя некоторые черты в облике и характере модели (порой прибегая к гиперболизации и гротеску), придаёт им значение своеобразных формул социально - обусловленных черт в человеке. Большое место в позднем творчестве Серова занимала историческая живопись. По мотивам и стремлению передать дух времени, не прибегая к изображению значительных исторических событий, она близка исторической живописи художников "Мира искусства", отличаясь от неё большим богатством оттенков в характеристике героев и обстановки ("Выезд Петра II и цесаревны Елизаветы Петровны на охоту", 1900, Русский музей), глубиной постижения исторического содержания эпохи ("Петр 1", темпера, 1907, Третьяковская галерея). В последние годы жизни Серов создал несколько вариантов картин на сюжеты из античной мифологии. Сочетая условность мифологического образа с реальным наблюдением натуры, обращаясь к традициям греческой архаики, Серов даёт собственную, свободную от классицистической нормативности интерпретацию античности. Лучшие произведения Серова принадлежат к вершинам русского реалистического искусства. Преподавал в Московском училище живописи, ваяния и зодчества (1897-1909). Ученики: П. В. Кузнецов, Н. Н. Сапунов, М. С. Сарьян, К. С. Петров-Водкин, Н. П. Ульянов, К. Ф. Юон.
Русский музей. Живопись передвижников.
Судьба "Девушки, освещенной солнцем"
Девушка, освещенная солнцем.
Она все равно оставила бы свое имя в
истории — как талантливый скульптор, как писательница, как мать
нобелевского лауреата. Но вряд ли знала бы и любила ее вся Россия, если
бы Валентин Серов не написал ее портрет, известный всем как «Девушка,
освещенная солнцем».
Этот портрет еврейской девушки часто
используется для иллюстрации статей о «тургеневских барышнях», о
национальном русском женском характере, его печатают на календарях и
даже на конфетных коробках, так что в лицо ее знают все, а вот имя ее
известно не всем. Девушку звали Маша Симонович и была она двоюродной
сестрой художника.
Маша обречена была стать незаурядной
личностью, потому что родилась в необыкновенной семье, необыкновенными
людьми были ее родственники и друзья. И ее мать не могла не воспитать
прекрасных детей.
Родителями Машиной мамы — Аделаиды Семеновны
Бергман — были почтенные еврейские торговцы колониальными товарами, но она и
ее младшая сестра Валентина мечтали о высшем образовании и творческой
работе. Валентина училась в консерватории, увлеклась, как это часто бывает,
своим немолодым уже учителем — композитором Александром Серовым. В 17 лет
она вышла за него замуж и родила сына Валентина, ставшего потом знаменитым
художником.
Валентина Семеновна рано овдовела, она
сочиняла музыку, стала первой в России женщиной-композитором и написала
оперу, которую поставили в Большом театре. Кроме того, она увлекалась идеями
Чернышевского и народников, устраивала народные театры и коммуны, словом, ей
было не до сына. Вторую семью Тоша, как звали родные будущего живописца,
нашел в доме тетки Аделаиды.
Аделаида Семеновна сначала выдержала экзамен
на звание домашней учительницы, потом попыталась поступить в Московский
университет, но из этого ничего не вышло. И она вместе с мужем, да, она уже
вышла замуж за детского врача и педагога Якова Мироновича Симоновича, уехала
в Швейцарию. Там она окончила университет и вернулась в Россию, чтобы
положить начало детскому дошкольному воспитанию.
Ей было 22 года, когда она открыла первый в
России детский сад и начала издавать журнал с таким же названием: «Детский
сад». Она писала книги, ездила с мужем в Лондон, чтобы пообщаться с
Герценом, в общем, не имела ничего общего с обычной домохозяйкой. Между тем
у нее было пятеро детей да еще сирота Леля Трубникова, да племянник…
Маша была старшей из четырех сестер, с ней,
своей ровесницей, Валентин и сдружился. «Ты вот да Надя (Лелю я не знаю), —
пишет он Маше, — первая простая девочка, с которой можно говорить по душе».
Валентин нарисовал восемь портретов Марии, первый, когда им было по
четырнадцать лет.
С Машей Валентина связывало и увлечение
искусством — она хотела стать скульптором, скульпторкой, как тогда говорили.
Антокольский ее хвалил. Знаменитый портрет Маши «Девушка, освещенная
солнцем» Валентин напишет в 1888-м, а пока он веселится с кузинами, знакомит
с ними своих друзей по Академии художеств — Владимира Дервиза и Михаила
Врубеля.
В доме Симоновичей сразу возникла атмосфера
романтики. Серов увлекся Лелей Трубниковой, Дервиз — Надей, а Врубель —
Машей. В один из вечеров Врубель сделал ее карандашный портрет и тут же
подарил его ей. Потом Михаил Александрович написал ее Тамарой в «Демоне»,
потом Офелией… Но их отношения так и остались только флиртом. А вот две
другие пары соединились навеки.
Барон Владимир фон Дервиз принадлежал к
богатой семье, в деньгах себя не стеснял и, женившись на Наде, купил в
Тверской губернии живописное имение Домотканово. Теперь вся веселая компания
друзей-родственников — Дервизы, Симоновичи, Серовы — собиралась в
Домотканове. Рисовали, музицировали — Надя была отличной пианисткой, ставили
спектакли, гуляли. Здесь-то и возникла у Серова идея картины.
«Однажды Серов искал себе работу и предложил
мне позировать, — вспоминала Мария. — После долгих поисков в саду, наконец,
остановились под деревом, где солнце скользило по лицу через листву. Задача
была трудная и интересная для художника — добиться сходства и вместе с тем
игры солнца на лице. Помнится, Серов взял полотно, на котором было уже
что-то начато, другого полотна под рукой не оказалось. «Тут будем писать», —
сказал он. Сеансы происходили по утрам и после обеда — по целым дням, я с
удовольствием позировала знаменитому художнику, каким мы его тогда считали,
правда, еще не признанному в обществе, но давно признанному у нас в семье…
Мы работали запоем, оба одинаково увлекаясь, он — удачным писанием, я —
важностью своего назначения».
Как только портрет был закончен, Маша уехала в
Петербург — ей пора было на занятия в школу Штиглица, где она занималась
скульптурой. За позирование Серов подарил своей натурщице три рубля. Оба
были бедны, для обоих это были приличные деньги.
Через некоторое время Маша уехала в Париж.
Говорила, что совершенствуется там в
скульптуре, но когда Серов приехал на открывшуюся в Париже Всемирную
выставку, ему стало ясно, что держит кузину во Франции. Ее избранник Соломон
Львов жил в России, но за участие в студенческих волнениях был сослан в
Олонецкую губернию, откуда бежал за границу. В Париже Львов получил
образование, стал известным врачом-психиатром.
…Портрет Валентина Серова «Девушка, освещенная
солнцем» приобрел для своей галереи Третьяков, а через 50 лет в Париже
история с портретом получила для Маши интересное продолжение. В письме
сестре Нине она рассказала, что пришел к ним знакомый, инженер, тоже
русский, стал играть в шахматы с Соломоном Константиновичем, а сам все
поглядывал на висевшую на стене репродукцию «Девушки, освещенной солнцем».
Потом спросил: «Чей это портрет?» — «Моей жены», — ответил Соломон
Константинович. Гость крайне удивился.
– Я очень изменилась? — спросила Мария.
Гость ответил:
– Глаза те же.
И рассказал, что девушка с портрета была его
первой любовью, что чуть ли не каждый день он ходил в Третьяковку и
любовался ею. И вот теперь наконец встретил свою мечту… Уходя, он сказал:
«Благодарю вас за глаза». И поцеловал ей руку.
Через несколько лет Маша, уже Львова, приехала
погостить к родным, и тогда, тоже в Домотканове, Серов написал еще один ее
портрет. Портрет вышел красивый, «импрессионистский», его колорит оживлял
небольшой букет полевых цветов в левом нижнем углу холста. Племянница Маши,
художница Мария Фаворская, дочь Нади Дервиз, вспоминала: «Эти цветы мы с
сестрой набирали каждое утро свежими. Но смотреть, как пишется портрет, мне
не пришлось. Тоша безжалостно выгонял нас, когда брал кисти в руки».
Это полотно завершило серию серовских
портретов Марии. Знаменитый художественный критик Стасов написал о нем:
«Серов, все идущий в гору и уже начинающий достигать совершенства,
представил… замечательно изящную молодую женщину… Судя по взгляду,
выражению, всей внешней обстановке вокруг нее, она предана науке, знанию,
она любит и умеет серьезно заниматься делом и посвящает ему всю жизнь. Серов
умеет талантом выражать все это, всю истинную натуру и характер человека».
Маша вернулась в Париж и увезла портрет с собой.
А потом закончилась и радостная жизнь в
Домотканове. Умерла, молодой еще, Надя, потом — Валентин Серов. Октябрьская
революция разметала и погубила обитателей и гостей счастливого имения.
Шестьдесят лет хранила Маша письма и рисунки
своего кузена. А за несколько недель до Второй мировой войны, словно
предчувствуя беду, переслала их в дар Третьяковской галерее. Она хотела,
чтобы ее последний портрет тоже хранился в России. Но ее сын — микробиолог,
лауреат Нобелевской премии Андре Мишель Львов — после смерти матери передал
его в парижский музей Д’Орсэ.
Когда началась Вторая мировая война, Маша
писала в Россию: «Дорогие сестры, это мое последнее письмо, может быть. Вся
Франция на дорогах, бежит — пешком, на велосипедах, даже на похоронных
дрогах — до того давление немцев велико. Мы окружены справа, слева и с
севера, я, думаю, буду расстреляна как довольно пожившая. Что же Россия не
приходит к нам на помощь?.. Шум адский со всех сторон. Это конец света.
Прощайте, Мари».
Но Мария Львова, девушка, освещенная солнцем,
уцелела в оккупированной Франции. Она дожила до девяноста лет и скончалась в
Париже в 1955 году.
источник - http://www.liveinternet.ru/users/rinarozen/post342234311/
|
