КАК НАШИ С ДРУГОМ ГИТЛЕРА В РАЗВЕДКУ ХОДИЛИ

В канун 55-летия Победы мы открываем читателям прежде неизвестного персонажа военной истории... Гитлер при скоплении штурмовиков униженно — в знак примирения — жал ему руку. Геббельс гулял у него на свадьбе. Геринг лично вытаскивал его из гестапо, отправляя в почетную ссылку в Китай. Генералиссимус Чан Кайши в нем души не чаял. А он работал на советскую разведку.

Фигура, равная Зорге

Имя Вальтера Стеннеса как важнейшего источника информации советской разведки рассекретили недавно. Никто — повторяю, никто — из людей, работавших на советскую разведку, не был столь близок к нацистской верхушке, как он. Более того, Стеннес был не просто вхож в нее — он к ней принадлежал. Гитлер при скоплении штурмовиков униженно — в знак примирения - протягивал ему руку. Геббельс гулял у него на свадьбе. Геринг лично вытаскивал его из гестаповских застенков, чтобы в считанные часы отправить в почетную ссылку немецким военным советником в Китай. Борман пытался продвинуть по службе людей Стеннеса уже после того, как тот оказался в опале...
Только не надо делать из него Штирлица! Уже хотя бы потому, что Стеннес, племянник иерарха номер два католической церкви в Германии, никогда не назвал бы католического священника Шлага пастором. Это почти то же самое, как если бы он назвал его раввином или муллой. Мелочь? Эта мелочь стала бы первой, на которой Штирлиц засыпался бы.
Если уж ставить кого-то вровень со Стеннесом, то фигуру посерьезнее. Я бы не испугался назвать имя Рихарда Зорге. Конечно, они были скроены из разного материала. Что для Зорге было естественным — неприятие нацизма - стало для Стеннеса итогом мучительного внутреннего развития личности. Но по своему масштабу эти личности, безусловно, сопоставимы. Разница в том, что Стеннес, выражаясь грубоватым нынешним языком, — фигура абсолютно нераскрученная . В советские времена ставить его в пример было немыслимо. Хотя бы потому, что западногерманский гражданин Стеннес тогда был жив. Но будь это и не так, воздать дань памяти Вальтера Стеннеса помешало бы его идеологическое несоответствие. Это был не наш антифашист. Хотя ему самому это не мешало в труднейшие для страны годы быть нашим человеком.
В Москве мне стало очевидно, что все пригодные для огласки материалы о Стеннесе уже воплощены в своего рода краткий биографический канон в Очерках истории российской внешней разведки . Но любой канон не эталон. И это подтвердили уже первые шаги при расширении сферы поисков. Нашему читателю известен только год рождения Стеннеса — 1896-й. Год смерти мне назвали в мюнхенском Институте современной истории — 1989-й. Неплохой, получается, возраст для человека, который в середине жизни совершил попытку самоубийства и до конца дней стыдился своей минутной слабости (об этом, кстати, у нас либо не знают, либо не говорят).
Впервые назову полное — и правильное — имя нашего героя: Вальтер Франц Мария Штеннес. Но пусть будет Стеннес — раз уж существует канон...
Первую скромную журналистскую лепту в работу по прояснению кое-каких установочных, как говорят в разведке, данных на Вальтера Стеннеса мы уже внесли. Начиналась же эта работа в 1939 году с сообщения советского разведчика Николая Тищенко, работавшего в ту пору под дипломатическим прикрытием в гоминьдановском Китае. В Москву от него поступила шифротелеграмма: "Прошу проверить Вальтера Стеннеса по учетам Центра и высказать ваши соображения о целесообразности установления с ним контакта".

Закодированный "Друг"
Стеннес отнюдь не запутался в сетях советской разведки. Но он осторожно, через посредника, давал понять, как следовало из сообщения Тищенко, что сам готов прибиться к нашему берегу. К донесению из Китая в Центре отнеслись с особым вниманием. Начальник разведки Павел Фитин дал указание составить справку на Стеннеса. Выполнить задачу, вероятно, было несложно: разведка долго присматривалась к Стеннесу как к одному из возможных лидеров антигитлеровской оппозиции. Я не видел ту справку, но теперь это, пожалуй, и не важно. Осмелюсь предположить, что Комсомолка сегодня располагает куда более богатым материалом о Стеннесе, о том, кем и (что особенно важно) каким был этот человек. Надеюсь, разведчиков мое заявление не обидит. Ведь в противном случае не стоило и браться за перо.
Но делить Стеннеса нам тем не менее незачем. И я не могу не пересказать фрагменты ключевого для нашей истории диалога Тищенко и Стеннеса во время их первой конспиративной встречи. Она состоялась 14 марта 1939 года на квартире у немца. Первые фразы — светский разговор о политической погоде, зондаж. Почувствовав взаимопонимание, Стеннес стал более конкретен.
 — Я считаю своим долгом предупредить вас, что Германия активно готовится к войне против СССР. Моя информация основывается на достоверных источниках.
 — Что вас побуждает к подобной откровенности? Вы понимаете, что я должен задать этот вопрос? — сказал Тищенко и, выслушав собеседника, подытожил: - Я понял: цель вашей жизни — уничтожить режим Гитлера.
Все сказанное, однако, было лишь предисловием к открытому предложению сотрудничества.
 — В мои обязанности советника Чан Кайши входит и руководство его разведкой, - сказал Стеннес. — Я обмениваюсь здесь информацией с представителями разведок США, Англии и Франции. Я мог бы на джентльменской основе делиться ею и с Советским Союзом, но не раскрывая моих источников. Мой опыт подсказывает, что так будет наиболее безопасно для всех.
 — Что же вы хотите взамен? У нас деловой разговор, и мой вопрос, надеюсь, не выглядит неуместным.
 — За все, что я буду вам передавать, я прошу только одного: помочь мне проехать в Европу через СССР, когда для этого наступит время.
Понятно было, что Стеннес не все договорил, рассчитывая на сообразительность партнера. Но в Москве после тщательного анализа сочли его предложение искренним. На Лубянке завели личное дело особой секретности, закодировав его как "Друг" .

У Геббельса был шарм...
...Свое фронтовое прозвище Старик Стеннес заработал в окопах первой мировой. И в этом не слышалось ни капли иронии, равно как и панибратства. В конце концов девятнадцатилетний Старик (во фронтовой разведке - сорвиголова) уже десять лет не снимал военной формы, впервые примерив ее еще мальчиком в Королевском прусском кадетском корпусе.
Отец Вальтера был чиновником, как сказали бы у нас, районного масштаба. Но вот в кадетском корпусе из Стеннеса делали аристократа. Учили не только военному делу, но и, к примеру, как правильно надевать перчатки, как входить в ресторан, а танцы преподавал знаменитый балетмейстер Берлинской оперы. Все это, правда, не очень пригодилось Стеннесу в окопах. Но воспоминания о тех годах остались самыми теплыми.
Я не случайно заговорил о детстве: оно многое предопределяет. В этом был убежден и сам Стеннес: Мое детство было исполнено счастья, поэтому я и вырос счастливым человеком. Может быть, с Геббельсом мы и не понимали друг друга из-за того, что он никогда не был счастлив — только удачлив. Он был озлоблен из-за своей колченогости, из-за несложившихся отношений с католицизмом (его ведь воспитывали как будущего священника), но более всего из-за пережитой в юные годы бедности. У него был шарм, очень много шарма. Но юность оставалась для него открытой раной. Какое-то время мы тесно сотрудничали, но смотрели на все вещи абсолютно по-разному, и не было никакой надежды, что мы когда-нибудь поймем друг друга .
О том, как воевал Стеннес, в германской армии ходили легенды. Домой он вернулся с шестью боевыми наградами, среди которых были железный крест 1-й степени и рыцарский крест с мечами.
Стеннес и Гитлер познакомились в 1920 году в мюнхенском салоне Хелены Бехштайн. Эта фамилия (как Бекштейн , марка музыкального инструмента) знакома даже более чем историкам тем, кто увлекается фортепьянной музыкой. Муж фрау Бехштайн, фабрикант, был рояльных дел королем. Но отнюдь не любовь к музыке сводила в салоне влиятельных персон. Стеннеса и Гитлера представил друг другу генерал Людендорф — со времен первой мировой идол германского офицерства. До союза с дьяволом было еще далеко, но Людендорф подталкивал к нему Стеннеса, выражая надежду, что тот с Гитлером поладит.
Со временем они стали общаться. Когда Гитлер останавливался в Берлине, оба часто завтракали вместе в отеле Сан-Суси на Линкштрассе. А послеполуденный чай пили втроем: Вальтер приходил со спутницей.
Было ли вовлечение Стеннеса в сферу влияния Гитлера неизбежным? Думаю, нет. По крайней мере на первых порах. Власти Веймарской республики востребовали его, убежденного монархиста, раньше, чем нацисты. И надолго. Стеннес, к примеру, стал одним из организаторов черного рейхсвера — теневого придатка легальной армии, численность которой была строго ограничена диктатом победителей. Он создал ударный егерский батальон, где только в пулеметной роте насчитывалось тридцать восемь кавалеров железного креста . Диверсии на территориях, оккупированных победителями, были в буквальном смысле его рук делом. Стеннес с подчиненными выдалбливал полости в кусках угля, закладывая в них взрывчатку. В итоге из строя были выведены четыре локомотива. Партизаны Стеннеса уже строили планы настоящей рельсовой войны...

Он не хотел быть пешкой нацистов
А у нас пишут, что весной 1923 года Стеннес окончательно примкнул к Гитлеру и занялся организацией отрядов штурмовиков . Это вовсе не так. Приведу хотя бы один факт. Летом того же года Гитлер предложил Стеннесу принять участие в пивном путче, который он организовал в ноябре на пару с Людендорфом. Примкнувший к ним — якобы — Стеннес отказался от авантюры.
Еще факт. В 1925 году, когда Гитлер был выпущен из тюрьмы Ландсберг, их отношения возобновились. Гитлер настаивал на том, чтобы Вальтер вступил в НСДАП. Ему нужны были личности, за счет которых можно было бы поднять престиж партии в обществе. Стеннес не поддавался искушению почти два года - это было время мучительных раздумий. Левые, правые, центристы — все дискредитировали себя своей политикой. Уже кое-кто из влиятельных социал-демократов заявлял: Если бы в Германии была возможна диктатура на десять лет, это следовало бы считать благом .
И Стеннес решился. Но он не хотел быть пешкой среди нацистов, эдаким свадебным генералом в капитанском звании. Весной 1927 года он в Мюнхене заявил Гитлеру: Если вы назначите меня командиром группировки СА Ост, я пойду с вами .
"Стеннес был настоящей угрозой, возможно, самым опасным врагом, которые когда-либо были у НСДАП. Но многие любили его, я тоже",- Зепп ДИТРИХ, командир элитного формирования СС "Лейбштандарт Адольф Гитлер".
Так Вальтер Стеннес оказался во главе самого мощного из пяти территориальных формирований штурмовых отрядов — всех коричневых рубашек к востоку от Эльбы. В зону ответственности Стеннеса как командира группировки и заместителя начальника штаба СА входили семь провинций, включая Восточную Пруссию, а также столица Берлин. Но Стеннес все еще не был членом партии и не спешил с этим. Политический отдел партии терпел этот нонсенс почти год. Гитлер попросил своего фаворита легализовать свое положение в НСДАП , что и случилось в декабре 1927 года.
Я не хочу делать из Стеннеса ангела. Даже падшего ангела — поскользнулся, мол, в навозной жиже, да и крылья распластал. Ангелы не летают там, где мухи. Конечно, его коричневые рубашки были обязаны горланить о готовности к расовой борьбе . Но примечательно, что Геббельс в 1928 году публично бросал Стеннесу упреки в том, что тот не умеет срывать маски с евреев. Показателен один эпизод. В 1929 году в Нюрнберге проходил очередной съезд НСДАП. Штурмовики Стеннеса должны были принять участие в параде. Перед началом к Вальтеру петушиной походкой подошел Юлиус Штрайхер, патологический антисемит (как один из главных нацистских преступников он по приговору Международного трибунала закончит свою жизнь в петле — здесь же, в Нюрнберге). Штрайхер заявил:
 — В силу моих полномочий гауляйтера (партийного фюрера. — С. М.) Нюрнберга отряды СА торжественным маршем поведу я.
 — Ни в коем случае, — ответил Стеннес. — Вы гражданское лицо, вам это не положено.
О разгоревшейся дискуссии доложили Гитлеру. Он принял сторону Стеннеса. Это не успокоило Штрайхера, и он продолжал что-то недовольно бубнить себе под нос. Стеннес не выдержал:
 — Вы не только гражданское лицо — вы кусок дерьма. Вы преследуете евреев, многие из которых сражались в войну лучше, чем вы. Да я даже в перчатках к вам не прикоснулся бы.
Нет, Стеннес был, конечно, не ангелом, но и не мухой, от которой легко отмахнуться и которую легко прихлопнуть. Это вскоре поняли и другие представители нацистской верхушки. Любопытны характеристики, которые давал им позже Стеннес.

Три больших Г.
Геринг тогда был еще не столь влиятелен. Незадолго до нашего знакомства он вернулся из-за границы. В ту пору мы все время спорили на одну и ту же тему: о непогрешимости фюрера. По мнению Геринга, Гитлер не делал ошибок. Я возражал.
Гесс был того же мнения, что и Геринг. Мы называли его Парсифалем, преданным дураком. Когда я порвал с Гитлером, люди говорили мне: Дурак - это вы, а не Гесс. Но эти люди плохо кончили. Я же, хотя и потрепан, все еще жив и счастлив. Конечно, Гесс не был дураком, но в голове у него было всегда одно и то же.
Чаще всего я имел дело с Геббельсом. Самый интеллигентный из всех нас, он был неконструктивен. От его подстрекательских речей мои люди были готовы немедленно лезть на баррикады. Я вынужден был ему сказать: Послушайте, вы сумасшедший. Вы даже не умеете стрелять. Как же вы собираетесь идти на баррикады?.
Но когда он приходил к нам домой в гости, то оказывался, пожалуй, единственным, кто умел расшевелить компанию. Он был блестящим музыкантом и великолепным рассказчиком. У него были самые выразительные глаза и руки из тех, что я когда-либо видел. Если он хотел, то мог быть действительно очень приятным человеком.
Стеннеса не волновала возня нацистской верхушки вокруг места поближе к Гитлеру. Главной проблемой становился сам Гитлер. Об этом свидетельствуют воспоминания Стеннеса: Я должен быть честным. Я противопоставил себя Гитлеру не из-за его жестокости. Я оказался в открытой оппозиции к нему в 1930 году — более чем за два года до создания первых концлагерей. Отторжение возникло на основе многочисленных бесед с ним, моих знаний о так называемом руководящем корпусе и понимания того, что от этого движения нельзя ожидать ничего хорошего.
Конфликт с Гитлером был в еще большей степени неминуем, чем союз с ним. Стеннес и его штурмовики становились все более серьезной и самостоятельной силой. Они настаивали на полном отделении СА от политической организации партии. Нацистские бонзы швыряли огромные деньги из партийной казны на строительство главной штаб-квартиры НСДАП — Коричневого дома в Мюнхене. А безработные — в большинстве штурмовики Стеннеса — все туже затягивали портупеи. Стеннес ставил Гитлера перед выбором: Либо кирпичи для Коричневого дома в Мюнхене, либо подметки для сапог моих штурмовиков в Берлине.

Горе победителю!
Осенью 1930 года терпение штурмовиков лопнуло. В Берлине они отказались охранять мероприятия нацистов. В ответ Геббельс, гауляйтер Берлина, послал отряд СС с задачей в отсутствие Стеннеса занять его бюро. Эсэсовцы забаррикадировались за стальными дверями. Их блокировал подоспевший 31-й штурмовой отряд СА. Стеннес предъявил ультиматум, по истечении которого его люди проломили двери и били эсэсовцам морды, пока те с позором не ретировались, волоча за собой раненых.
Гитлер поспешил в Берлин. Он пытался договориться с подчиненными Стеннеса за его спиной. Тщетно. Один из штурмовиков — косая сажень в плечах - схватил Гитлера за грудки и угрожающим тоном произнес: "Адольф, ты ведь не бросишь СА в беде!" Гесс, по свидетельствам очевидцев, в этот момент от страха почти лишился чувств.
На следующий день в семь утра Стеннеса разбудил телефонный звонок. Голос Гесса в трубке: "Фюрер еще раз все обдумал. Он принимает ваши предложения".
Общий сбор командиров СА состоялся вечером в помещении Союза ветеранов войны. На него был приглашен отставной генерал Литцман. После приветствия генерал, взяв руки Гитлера и Стеннеса, с торжественным выражением лица соединил их — со словами: "Верность навеки!"
Каносса — название этого замка в Северной Италии стало нарицательным с тех пор, как в 1077 году император Священной Римской империи Генрих IV вымаливал там прощение у своего противника, Римского Папы Григория VII. После капитуляции перед Стеннесом Гитлер искал утешения у эсэсовцев. Им он заявил: Я только что побывал в Каноссе. Но горе победителю!

"Рем до Стеннеса не дорос"
Хитрый политик, фюрер решил разлучить Стеннеса со штурмовиками и тем самым лишить его влияния посулами. После очередных провинциальных выборов у Гитлера появилась возможность направить своего человека министром внутренних дел в Брауншвейг. Понятно, на кого пал его выбор. Но Стеннес ответил, что согласится только при условии сохранения за ним поста командира группировки СА Ост.
 — Это невозможно, — встрепенулся Гитлер. — Я посылаю вас в Брауншвейг для того, чтобы вы освоились в сфере гражданского управления. Если вы согласитесь лишь скоротать там какое-то время, я предложу вам настоящий ключевой пост. Вы станете министром внутренних дел Пруссии! — Сожалею, но мой ответ останется прежним: нет. В голосе Гитлера становилось все больше меда:
 — Я не предлагаю вам деньги. Я знаю, что вы помолвлены с девушкой из богатой семьи. Я ожидаю от вас лишь одного: вы никогда не должны ставить под сомнение серьезность моей персоны и мои способности. Вы должны безоговорочно верить в меня и следовать за мной, не задавая вопросов. В остальном же вы вольны делать все, что вам заблагорассудится. И когда наступит верный момент, я одарю вас всеми земными благами.
 — Я останусь с вами только до вашего прихода к власти, — сухо ответил Стеннес. — Затем уйду в отставку, поеду домой и буду выращивать капусту. Потому что вся эта лавочка у меня уже в печенках. Гитлер пришел в ярость:
 — Вы становитесь все более независимым. Слишком независимым, чтобы это было хорошо для вас. У вас слишком много собственных идей в политике. Безопаснее для вас — выполнять приказы.
Стеннес понял: угрозы Гитлера — не пустые слова. При поддержке друзей в офицерской среде он получил назначение отправиться военным советником в Китай, но этому помешали два обстоятельства. Во-первых, сам Гитлер — лиса! - поспешил в Берлин, чтобы уговорить Стеннеса остаться. "Так просто бросить меня — это не по-товарищески", — сказал фюрер. Во-вторых, родители невесты - Хильды — возражали против того, чтобы Стеннес увез их дочь на край света. Вальтер смирился. К этому времени и конфликт казался уже улаженным. На свадьбу 17 декабря 1930 года приехал Геббельс. Гитлер прислал поздравительную телеграмму и... продолжал плести интриги.
Для обуздания строптивого командира группировки Ост следовало поставить во главе штаба СА преданного человека. Гитлер остановился на кандидатуре Эрнста Рема — соратника по пивному путчу. Рем только что вернулся из Боливии, где долгое время отсиживался в качестве военного советника. На правах старого знакомого Стеннес предостерег Рема:
 — Я знаю, что Гитлер призвал вас, чтобы нейтрализовать мое влияние и избавиться от меня. Но я предупреждаю: когда ему представится подходящий случай, он уберет и вас.
Рем уклонился от ответа. Но слова Стеннеса окажутся пророческими. В июне 1934 года, в ночь длинных ножей, по приказу Гитлера Рем и вся верхушка штурмовиков будут ликвидированы. А подмять под себя Стеннеса Рему так и не удалось. Да на это, пожалуй, он и не был способен. Еще 27 ноября 1930 года Геббельс записал в своем дневнике: "Вчера приходил капитан Рем. Отличный парень, но до Стеннеса не дорос" .

"Я отказываюсь выполнять приказ"
Гром для Стеннеса грянул неожиданно. 31 марта 1931 года с утра позвонил тесть: "Локаль-анцайгер пишет, что тебя переводят в Мюнхен шефом организационного отдела СА". Если сообщение соответствовало действительности, то Стеннеса отправляли на должность канцелярской крысы в Коричневый дом. Он телеграфировал Гитлеру: "Верить ли газете"? Ответ фюрера пришел незамедлительно: "Вам надлежит не спрашивать, а подчиняться". Еще одной телеграммой Стеннес поставил окончательную точку в своих многолетних отношениях с Гитлером: "Я отказываюсь выполнять приказ".
В историографии закрепилось понятие путч Стеннеса. По сути, их было два. Второй тряхнул нацистов пуще первого. Раскольники Стеннеса очистили от партийных функционеров берлинское правление НСДАП и заняли редакцию геббельсовской газеты Ангрифф, чтобы напечатать в ней воззвание, которое означало открытое объявление войны Мюнхену. Стеннес заявил, что облеченный доверием подконтрольных ему подразделений штурмовиков, передает СА руководство движением в провинциях Мекленбург, Померания, Бранденбург-Остмарк, Силезия и в Берлине.

Сезон охоты
...Силы оказались неравными. И Гитлера было уже не остановить. Арестовали Стеннеса в мае 1933 года в его мекленбургском охотничьем домике. Узнавший об этом Геринг отдал приказ: мекленбургская полиция несет лично перед ним полную ответственность за безопасность Стеннеса. "Геринг в любом случае спас мне жизнь, — вспоминал Стеннес. — Я так до конца и не понял, почему. Он был, как и я, офицером и учился в кадетском корпусе на два класса старше меня — другой причины его благосклонности я не вижу. Полагаю, втайне он разделял многие мои взгляды, хотя и не высказывал никогда ничего подобного".
В штаб-квартире гестапо на Принц-Альбрехт-штрассе Стеннесу надели наручники и отправили в Колумбия-хаус. Эту бывшую военную тюрьму теперь приватизировала СС. Там Стеннесу устраивали инсценировки расстрелов. Страх хоть и проник в поры души Стеннеса, но не сковал волю к жизни. Ее сковали... наручники. Они оказались куда большим оскорблением его чести и достоинства офицера, чем просто издевательства. Вальтер перерезал себе вены. Тюремный врач не дал ему уйти на тот свет. Но с этого момента руки Стеннеса были свободны.
Вне тюремных стен развернулась настоящая борьба за жизнь Стеннеса. К Гитлеру обратился дядя Вальтера — кардинал Йозеф Шульте, архиепископ Кельнский. На помощь Стеннесу пришла и военная хитрость прусского офицерского корпуса. Военные дождались годовщины Восточно-прусской операции. Когда президент Гинденбург и генералы собрались у внушительного монумента, ветераны подступили к Гитлеру с просьбой об освобождении Стеннеса. Гитлер выдавил из себя:
 — Стеннес может идти, если представит свидетельство о зачислении на службу за пределами Европы.
 

Опасное путешествие
Вот последний разговор Стеннеса с Герингом. Хозяин кабинета подошел к двери и, удостоверившись, что никто не подслушивает, произнес:
 — Одно из условий вашего освобождения — немедленное препровождение вас за границы рейха. Это будет опасное путешествие. Кого вы хотите взять с собой?
 — Моего кузена Фрица Беринга. Он — верный друг и, что не менее ценно, хорошо стреляет из пистолета. Но, послушайте, я же должен проститься с отцом. Я, вероятно, никогда не увижусь с ним снова.
 — Хорошо, вы можете взять господина Беринга. Полицейский чиновник из отдела IА будет вас сопровождать. На случай неприятностей — три единицы оружия. Вы можете посетить отца, но не дольше получаса. Чем быстрее вы покинете Германию, тем будет лучше для нас всех.
В дороге Стеннес внутренне приготовился ко всему. Неподалеку от Магдебурга на скорости 75 километров в час раздался сильный треск. Машину резко развернуло, и она по инерции полетела задом в кювет. К счастью, никто не пострадал. Водитель, забравшись под днище, невесело доложил: Лопнула задняя ось. Случайность? Гитлера удивило, что Стеннес благополучно добрался до границы. В ставку генералиссимуса Вальтер прибыл в декабре
1933 года. Беседу с ним Чан Кайши закончил следующими словами: Вы приписаны к моему личному штабу и будете заботиться о моей персональной безопасности. Вам надлежит подготовить мою охрану по образцу прусской гвардии. Я не ограничиваю вашу деятельность никакими рамками. Эти рамки вскоре расширились до должности руководителя европейской информационной службы генералиссимуса — попросту говоря, начальника разведки.
Что отличало Стеннеса от других немецких военных советников в Китае? У большинства были дома проблемы. У кого-то — с чистотой расы . Другие были заподозрены в симпатиях к левым идеям. Но какой бы ни была их несложившаяся прошлая жизнь, все добивались милости. Они хотели вернуться в Германию и снова служить ей, даже если это была Германия Гитлера. Что касается Вальтера, то на родине желающим пустить ему пулю в затылок пришлось бы выстраиваться в очередь. Стеннес в своей борьбе шел до конца. Полагаю, это явилось одной из причин, по которой Стеннес вошел в контакт с советской разведкой. Известная формулировка "Враг моего врага — мой друг" оказалась равноприемлемой для обеих сторон.
Но удачно начавшееся сотрудничество советской внешней разведки со Стеннесом - Другом — внезапно оборвалось. Этому нет никаких документальных объяснений. Скорее всего, произошло недоразумение: установивший контакт со Стеннесом Николай Тищенко был переведен на другой участок работы без замены. Недоразумение — понятие само по себе малопозволительное в практике разведки. Но уж что было...

О "Друге" вспомнил Берия
О "Друге" вспомнил сам Берия. 25 ноября 1940 года резиденту советской разведки в Токио Долбину (из-за отсутствия других возможностей) было послано подписанное им указание разыскать Стеннеса и восстановить связь. В конце декабря Долбин доложил о выполнении задания. "Друг" был рад возобновлению контакта. Из-за его обрыва Стеннес терялся в догадках.
Вскоре к у выехал представитель Центра Василий Зарубин, разведчик с пятнадцатилетним стажем нелегальной работы. Стеннес принял его на вилле во французском квартале Шанхая, где обосновался весной 1940 года. Общением с Зарубиным "Друг" не злоупотреблял как возможностью излить душу. Стеннес не знал, что такое задушевный антифашизм.
 — Каким бы ни был исход теперешних сражений в Европе, Гитлер не остановится и обязательно выступит против СССР. В настоящее время в интересах СССР помогать Китаю, который скует сухопутные силы Японии. Тогда последняя не сможет помочь Гитлеру в решении европейских дел.
 — Германия и Япония — союзники по Антикоминтерновскому пакту ... — заметил Зарубин.
 — Поверьте, Василий, мне-то известно, что в германо-японских отношениях не все благополучно.
Зарубин предложил Стеннесу деньги на покрытие расходов, связанных с выполнением поручений советской разведки, чем едва не оскорбил "Друга" .
 — Я согласен сотрудничать с вами в соответствии с моими убеждениями, а не ради денег, — несколько изменившимся тоном ответил Стеннес. — Я не коммунист и едва ли когда-нибудь им стану. Но кем бы я ни был, я всегда и всеми средствами буду бороться против Гитлера, поэтому я с вами.

Каналы разведки неисповедимы
От Стеннеса Зарубин еще зимой получил ответ на главный вопрос, который тогда волновал советскую разведку: возможно ли нападение Гитлера на СССР, и если да, то как скоро? Стеннес сообщил, что, по сведениям крупного чиновника, прибывшего из Германии, выступление против СССР в военном и экономическом отношении практически подготовлено. "Друг" назвал и конкретные, известные на тот момент сроки: май 1941 года (начало агрессии Гитлер впоследствии передвинет на июнь). Все высшие военные и гражданские круги в Германии полагают, что война против СССР продлится не более трех месяцев.
Советская разведка впоследствии еще не раз имела возможность убедиться, что "Друг" — это не просто псевдоним.
Каналы разведки все-таки почти так же неисповедимы, как и пути Господни. Откуда там, на Дальнем Востоке, взяться телепатам, которые могли бы читать мысли Гитлера? Но ведь и Зорге свои сообщения не из Берлина слал. "Друг" встречался с Рамзаем , когда тот, корреспондент газеты Франкфуртер цайтунг, приезжал в Шанхай. Они обменивались информацией, из которой вырисовывалась неизбежность войны в ближайшие недели. Стеннес не знал, что Зорге направляет свои сообщения непосредственно в Москву. Но "Друг" имел возможность продублировать их через Зарубина.
При прощании с Зарубиным "Друг" сказал, что из идейных побуждений готов информировать СССР по важнейшим политическим вопросам, и попросил дать ему связника. Сотрудничество тем самым выходило за рамки прежних, джентльменских отношений.
Война, которую Стеннес считал неизбежностью, стала свершившимся фактом. Новая ситуация — новые ориентировки. Важнее всего были прогнозы Стеннеса относительно того, выступит ли Япония против СССР. Информация "Друга" высоко оценивалась в Москве. Свои сообщения Стеннес передавал через оперативного работника легальной резидентуры в Шанхае Рогова, работавшего под крышей ТАСС. На одну из встреч в конце января 1942 года Стеннес принес Рогову печальную новость, сообщив об аресте в Японии группы Рихарда Зорге. Стеннес прервал затянувшееся молчание, спокойно сказав: — Японцы могут меня тоже здесь арестовать.
22 января 1942 года Рогов отправил в Москву подробную шифротелеграмму, сообщив о разговоре с "Другом" и об аресте Зорге. Начальник внешней разведки Фитин, получив ее, посчитал необходимым переправить "Друга" в СССР. Но в более высоких сферах это предложение не нашло поддержки. Посчитали, что наш источник никак не засвечен в глазах японцев.
Как посмотреть. Если в качестве источника — согласен. Но в качестве личного врага Гитлера... Фюрер Стеннеса не забыл! Риббентроп собственноручно начертал текст телеграммы в немецкое посольство в Китае: Стеннес должен быть ликвидирован. До Китая уже дотянулись щупальца гестаповцев. К Вальтеру подбирались и их коллеги из японской тайной полиции кэмпентай .
Стеннеса в очередной раз спасли находчивость и кураж. Не дожидаясь ареста, он сам отправился к японцам. Официально заявил, что состоял на службе у Чан Кайши. Полицейские чины были обескуражены. "Ваше счастье, что вы сами явились к нам, — сказали ему позже. — Папка с вашим делом десятисантиметровой толщины. И мы уже приняли решение вас ликвидировать. Но ваше мужество и прямота нам понравились. Когда же вы упомянули, что и по сей день остаетесь монархистом и храните верность Дому Гогенцоллернов, то задели нас за живое. В этом есть что-то от самурайской преданности".

Агент недооцененных возможностей
Незадолго до капитуляции Японии какая-то бездарность в нашем высшем руководстве одной резолюцией (без подписи) списала Стеннеса в отработанный материал. Вальтер вопреки нашим обещаниям так и не попал в Германию через СССР. И все-таки через жену он переслал Рогову записку с берлинским адресом на случай возобновления контакта. А сам с Чан Кайши отбыл в 1948 году на Тайвань...
В середине июня 1949 года Вальтер Стеннес перешел германо-голландскую границу на том же самом КПП под Гронау, где 16 лет назад расстался с родиной. Он нашел себе дело, обзавелся новыми связями, но не забывал и старых. Стеннес несколько раз встречался с представителями аппарата уполномоченного КГБ в Берлине. Он сам предложил продолжить сотрудничество с советской разведкой на чисто немецкой основе, действуя, как пояснил он, в национальных интересах Германии — экономически сильной, но демилитаризованной.
Старый "Друг" лучше новых двух — это Центр не счел за аргумент. Аппарат КГБ в Берлине в 1952 году прекратил связь с идеологически чуждым агентом. "Друг" -то он, конечно, "Друг", да ведь не товарищ... P.S.
О статусе Стеннеса в советской разведке говорят и пишут по-разному. Одни считают, что речь надо вести не об агентурных, а о чисто доверительных отношениях. Другие возражают: агент, самый настоящий. Тут каждый пусть по-своему рассудит. А по мне, пусть будет друг. Без кавычек.
Похоронен Вальтер Стеннес в городе Люденшайд, земля Северный Рейн-Вестфалия.