Домой    Кино    Музыка    Журналы    Открытки    Страницы истории разведки   Записки бывшего пионера      Люди, годы, судьбы...

 

Забытые имена

 

1  2  3  4  5  6  7  8  9  10  11  12  13  14  15  16  17  18  19  20

 

  Гостевая книга    Форум    Помощь сайту    Translate a Web Page

 

    Список страниц раздела

 

 


 

ГИБЕЛЬ НОВОРОССИЙСКА

 

  
   
   
   
   
Линейный корабль «Новороссийск» – это бывший итальянский линкор «Джулио Чезаре», после Великой Отечественной войны переданный СССР в счет репараций. Он был построен в Генуе в 1911-1913 годах и успешно противостоял английским линкорам в Средиземном море во время Второй мировой. А в 1943 году, после выхода из войны Италии, линкор интернировали англичане. Его перевели на остров Мальта, где он до 1949 года находился в консервации и использовался для тренировок подводных боевых пловцов. В начале 1949 года в числе 33 боевых кораблей и вспомогательных судов линкор передали Советскому Союзу. Корабль прибыл в Севастополь, вошел в состав эскадры Черноморского флота и стал прикрывать южные морские рубежи СССР – регион, где тогда находились главные источники нефтедобычи.


Стратегический трофей

 

Еще в 1920-30-х годах линкор дважды модернизировался, соответственно повышались его боевые возможности. В то же время увеличилось водоизмещение и ухудшилась остойчивость корабля, то есть его непотопляемость. К 1955 году полное водоизмещение «Новороссийска» составляло 29090 т, длина – 186 м, ширина – 28 м, средняя осадка – 10 м. Двигатели обеспечивали весьма высокую для линкоров скорость до 32-х узлов (60 км в час). Основное артиллерийское вооружение «Новороссийска» состояло из десяти 320-миллиметровых орудий главного калибра, самых дальнобойных и крупнокалиберных в ВМФ СССР, размещенных в двух– и трехорудийных бронированных башнях. Эти орудия были способны стрелять на расстояние до 32 км более чем полутонными снарядами, размеры которых позволяли разместить в них атомные взрывные устройства малой мощности и превратить линкор в носитель тактического атомного оружия. Экипаж корабля составлял 1500 человек.
Мощное вооружение и броня до 280 мм толщиной, большая дальность плавания, отличная управляемость и скорость хода, насыщенность первоклассной аппаратурой и техникой, особенно после дооборудования и дооснащения в СССР, ставили этот линкор в один ряд с лучшими подобными иностранными и советскими кораблями. Но и среди них один только «Новороссийск» полностью подходил для «ядерного эксперимента». Еще в 1949 году, когда СССР провел первое испытание атомного оружия, бывший «Чезаре» посетил военный министр маршал Василевский, а в 1953 году – новый министр обороны, Булганин. В 1955-м, когда министром обороны стал маршал Жуков, срок службы «Новороссийска» продлили еще на 10 лет, тогда как все другие советские линкоры были выведены из боевого состава флотов.
Весной 1955 года «Новороссийск» вышел из длительного ремонта и приступил к проведению плановой боевой подготовки, скрытно нацеленной на определенную ему специализацию. Летом того же года «Новороссийск» на «отлично» выполнил зачетные артиллерийские стрельбы своим главным калибром по морской и береговой целям. К этому времени в СССР уже были изготовлены новые, более мощные снаряды. И после ноябрьских праздников намечался выход линкора за ними в Новороссийск.
28 октября 1955 года «Новороссийск» после более чем месячной стоянки в базе совершил не планировавшийся кратковременный выход в море. Утром он снялся с якорных бочек №3, находившихся в 300 м от южного берега Северной Севастопольской бухты и направился в морской полигон для проведения артиллерийской стрельбы. Это якорное место ранее принадлежало линкору «Севастополь», к тому времени выведенному из боевого состава эскадры. Вечером корабль возвратился в базу. Перед входом в гавань было получено приказание от оперативного дежурного штаба эскадры, находившегося на другом корабле, встать на те же якорные бочки и принять на борт персонал штаба.
В 18 часов «Новороссийск» направился к указанному месту. При подходе к носовой бочке №3 линкор, управляемый не очень опытным в швартовке старпомом, капитаном 2-го ранга Г. Хуршудовым, замещавшим убывшего в отпуск командира, отдал якорь несколько в стороне от обычного места. Потом с помощью подборки якорь-цепи и подошедшего буксира положение корабля было выправлено, и он встал на левый якорь и обе бочки №3. Но занял между ними нештатное положение, на десяток метров сдвинутое к кормовой бочке. Выравнивание отложили до утра. Эти детали имеют значение для выяснения причин взрыва линкора.
На корабль перешел оперативный дежурный штаба эскадры и на грот-мачте, как полагалось, был включен «Флагманский огонь». Потом прошли ужин, увольнение части экипажа на берег, баня и стирка, просмотр кинофильма. Вместе с большинством офицеров линкора сошел с него до утра и.о. командира Г. Хуршудов. Старшим на борту среди линкоровцев остался помощник командира капитан 2-го ранга З. Сербулов, опытный моряк, прошедший войну.
Перед ужином на корабль прибыло очередное пополнение – бывшие солдаты, переведенные на флот из сокращавшихся береговых частей ВМФ. Их переодевали в матросское рабочее платье, но оставляли сапоги. На ночь прибывших разместили в одном из носовых помещений. К полуночи на линкор возвратились увольнявшиеся на берег матросы и старшины, экипаж разошелся по кубрикам и каютам. Бодрствовала лишь дежурно-вахтенная служба. На затихшем внутреннем рейде Севастополя рядом с «Новороссийском» стояли еще 5 крейсеров эскадры, собранных в главную базу ЧФ для участия в морском параде 7 ноября.
 

«Не будем разводить панику!»

 

29 октября в половине второго ночи вахтенный старшина пробил в корабельный колокол полторы склянки. Едва звон от последней затих, как корпус линкора содрогнулся: в носовой части «Новороссийска» прогремел взрыв. Корабль погрузился в темноту: отключилось освещение, сигнализация, радиотрансляция, многие механизмы вышли из строя… Вахтенные и те разбуженные моряки, кто вместе с Сербуловым выбежали на верхнюю палубу и пробрались в переднюю часть линкора, в свете прожекторов с соседних кораблей увидели двухметровый пролом в середине броневой палубы бака, с трещинами, доходившими до бортов. Рваные края пролома были скручены, словно бумажные. Некоторые из покореженных стальных листов касались стволов орудий первой артиллерийской башни главного калибра. Из впадины тянуло пороховой гарью, были слышны стоны, крики о помощи, шум поступавшей воды. Внутри пролома плавали люди, пытавшиеся выбраться из него, на палубе в темноте белели останки тел моряков. Все вокруг покрывал толстый слой черного ила, выброшенного взрывом со дна.
Как было позже установлено, взрыв (некоторым он показался сдвоенным) имел такую силу, что пробил насквозь многоэтажный бронированный корпус линкора от днища до верхней палубы, образовав в нем большую, до 170 квадратных метров, пробоину в днище с правого борта. В нее хлынули потоки воды, затапливая и сокрушая тонкие дюралюминиевые переборки внутренних помещений. Все эти страшные разрушения пришлись на самую густонаселенную часть линкора, где в носовых кубриках спали сотни матросов и старшин. При взрыве сразу погибли 150-175 человек и были ранены около 130.
После некоторого замешательства (многим показалось, что корабль подвергся удару с воздуха и началась война) на линкоре была объявлена аварийная, а потом и боевая тревога. Экипаж занял места по аварийному и боевому расписанию. К зениткам подали боеприпасы. Нижней командой корабля были задействованы все уцелевшие энергетические и водоотливные средства. А три его аварийные партии приступили к работе по локализации последствий взрыва.
Моряки верхней команды по указанию Сербулова стали спасать людей из затапливаемых помещений и готовить раненых к свозу в береговой госпиталь, а подорванный линкор – к буксировке на ближайшую отмель. На стоявших поблизости крейсерах также была объявлена боевая тревога. Их аварийные партии и медицинские группы стали прибывать к борту аварийного корабля, свозя с него раненых в прибрежный госпиталь.
Через полчаса после взрыва на «Новороссийск» прибыли командующий флотом, другие высшие должностные лица флота и эскадры. Начали подходить и спасательные суда. Но их было мало, да и возможностями они обладали весьма скромными. Тем временем, пока начальство, прекратив начатую буксировку, разбиралось в обстановке, носовая часть корабля погрузилась в воду, а когда было решено возобновить отвод корабля к берегу, то отданный якорь и цепной швартов от носовой бочки уже намертво держали линкор, не позволяя отвести его на мелкое место.
Пошел третий час после взрыва. Видя, что поступление воды остановить не удается, а появившийся крен на левый борт увеличивается, вызванный с берега врио командира линкора Хуршудов предложил командующему флотом вице-адмиралу Пархоменко эвакуировать часть команды, которая после затопления боевых постов стала собираться на корме и вместе с моряками с других кораблей насчитывала сотни человек. Комфлотом отрезал: «Не будем разводить панику!» Ведь тогда устав требовал вести борьбу за живучесть до конца, ибо считалось, что, спасая корабль, экипаж спасает себя.
Но когда крен стал критическим, он согласился эвакуировать тех, кто не был задействован в спасательных работах. Вахтенный офицер по радиотрансляции отдал не совсем ясную команду: «Прибывшим с других кораблей и не занятым борьбой за живучесть, построиться на юте!» Матросы, старшины и офицеры с других кораблей, а также моряки экипажа линкора стали строиться на накрененной верхней палубе. В строю собралось до тысячи моряков. К трапам стали подходить вызванные плавсредства. На них стараниями Сербулова успела сойти небольшая часть экипажа. И вдруг корпус корабля дрогнул и начал быстро заваливаться на левый борт. Шеренги моряков стали скатываться в воду, в темноту, с уходившей из-под ног палубы – на головы не успевавших отплывать в сторону. В 4 часа 15 минут «Новороссийск» лег на левый борт, а через мгновение перевернулся вверх килем, оставив носовую часть под водой и обнажив в кормовой свои огромные гребные винты.
В момент переворота из груди людей, державшихся на воде, при виде накрывавшей их затемненной стальной махины вырвался страшный вскрик. Потом все стихло. Начался второй акт трагедии, жертвами которой стали сотни моряков, оказавшихся в воде. Одетые в бушлаты и рабочее платье, они барахтались, образуя возле бортов живое поле. Многие, в основном солдаты из пополнения, быстро тонули, затянутые в глубину одеждой и сапогами (по ним их потом и опознавали). Да и из умевших плавать не все смогли вынырнуть на поверхность после падения поднятой кормы, бортов и надстроек. Небольшая часть моряков смогла взобраться на днище перевернутого корабля. Другие отплывали в сторону, их подбирали спасательные средства, а раздевшиеся в воде доплыли до близкого берега самостоятельно. Стресс от пережитого был такой, что у некоторых моряков, помогавших доплыть другим и добравшихся до берега, не выдерживало сердце. Выйдя из воды, они падали замертво.
 

Без права на траур

 

Моряки, удерживавшиеся на днище перевернутого линкора, кормовая часть которого возвышалась над водой на 2-3 метра, а также те, кто находился рядом на спасательных судах, слышали внутри корабля беспорядочные стуки. Это подавали о себе весть живые, не сумевшие выбраться из стальных отсеков, где они по тревоге находились на боевых постах (таких там было до 400 человек). На днище линкора сошли моряки со спасательных судов, пытаясь определить, из каких помещений доносятся эти удары и сколько живых людей там находится. Так судьба предоставила тем морякам, которые оказались в «воздушных мешках», шанс на спасение. Моряки со спасателя подводных лодок «Бештау», не дожидаясь указаний «сверху», вскрыли обшивку днища в корме линкора. Через разрез вызволили семь моряков. Успех окрылил. Стали резать днище и в других местах, но безрезультатно. А вскоре из отверстий с нарастающей силой стал вырываться воздух, сжатый давлением воды.
Запоздалые попытки заварить прорези ничего не дали. Линкор из-за выхода воздуха стал погружаться в глубину, и к утру 30 октября полностью затонул. В последние минуты перед погружением по опытному образцу прямой разговорной звукоподводной связи, доставленной к месту аварии, было слышно, как моряки, находившиеся внутри корабля, прощаясь с жизнью, пели «Варяга».
Спустя сутки были обнаружены живые в одном из кормовых кубриков. Туда немедленно отправили несколько водолазов. С большим трудом они извлекли двух матросов, уже по горло находившихся в воде. В другом месте линкора стуки продолжались более 63 часов. 1 ноября водолазы перестали слышать какие-либо стуки из отсеков. Так закончился третий акт трагедии.
Торжественные похороны первых 42 погибших прошли 31 октября на центральном городском кладбище. Проводили их все уцелевшие линкоровцы. Одетые в новое обмундирование, они прошли четким строем через весь город. Это был их последний сухопутный парад – ведь празднование по случаю 7 ноября в Севастополе никто не отменил. Как и вечернюю праздничную иллюминацию кораблей, и торжественное собрание с концертом. В то время объявлять траур, кроме как по случаю смерти вождей, у нас не было принято.
Прибывший на флот начальник главного штаба ВМФ адмирал В.А.Фокин и адмирал В.А. Андреев, срочно сменивший Пархоменко на посту командующего флотом, в начале приема морского парада направились на катере к месту в бухте, где под водой на грунте лежал «Новороссийск». Стоявшую над ним самоходную баржу, на которую свозили всплывшие трупы, временно убрали. На глазах горожан, собравшихся на берегу, и тысяч моряков, стоявших на палубах кораблей, адмиралы медленно обошли место, где затонул линкор, и лишь потом направились к головному кораблю парадного строя. После праздников баржу поставили на прежнее место. Она заполнялась ежедневно и шла к Инженерной пристани на Северной стороне, где бульдозерами были вырыты огромные братские могилы для захоронения сотен погибших. Теперь там стоит общий памятник, сооруженный из бронзы гребных винтов линкора, поднятого в 1957 году и разделанного на металл.
Вопросы без ответов
В истории ночного подрыва этого самого большого и мощного тогда по вооружению советского боевого корабля точка до сих пор не поставлена. Некоторые обстоятельства, выявленные автором в ходе многолетнего исследования катастрофы и не попавшие в материалы официального расследования, позволяют приблизиться к разгадке причины трагедии. Своего рода «целеуказание» автор получил от авторитетного международного корабельного справочника «Джейн», публикующего информацию о военных кораблях и флотах стран мира. Так, в номере за 1955-1956 гг. специалисты говорили о «проводимых с ним (линкором. – Ред.) экспериментах после ввода в действие его русских орудий».
По основной версии, выдвинутой специальной правительственной комиссией (она расследовала причину катастрофы всего лишь неделю), «Новороссийск» подорвался на донной магнитной мине – из тех, которые использовались немцами во время Второй мировой войны. Такие мины не раз обнаруживали и уничтожали в Севастопольской бухте до и после катастрофы (в 1956 году несколько подобных мин нашли возле бочек №3).
Однако возникают вопросы. Почему мина не взорвалась раньше? Ведь линкор «Севастополь» и другие корабли («Новороссийск» в том числе) десятки раз становились на бочки №3. Специалисты объясняли это так: мина глубоко зарылась в придонный ил, поэтому ее не замечали при водолазном обследовании акватории. Когда же в 1944 году в бухте проводилось траление и бомбежка (для надежности) дна глубинными бомбами, вероятно, из-за сотрясения вышел из строя и «застопорился» часовой механизм взрывателя. Поэтому, по их мнению, мина многие годы не реагировала на проходившие и стоявшие на этих бочках корабли. А при неудачной попытке линкора «Новороссийск» подойти к носовой бочке №3 он ее потревожил своим якорем (или его цепью), отданным «не в том месте».
Еще вопрос: почему так странно выглядело место взрыва в корпусе линкора? Большая пробоина имелась в правой носовой части корабля. Кроме того, в днище с левого борта был перебит киль, а рядом вдоль него — глубокая вмятина в подводной части общей площадью 340 квадратных метров. То есть взрыв, судя по разрушениям, носил двойной характер и не мог быть следствием срабатывания одного взрывного устройства. Да и водолазы, обследовавшие место гибели линкора, обнаружили возле него на грунте две воронки, вид которых показывал, что взрывов было два, ибо след от одного устройства (находившегося на некотором расстоянии от грунта) отличался от следа другого, лежавшего на дне. Но комиссия почему-то этого не учла.
Почему от случайного толчка через 11 лет покоя заработал часовой механизм взрывателя мины? Как мог за такое продолжительное время сохраниться электропотенциал аккумуляторной батареи взрывателя, достаточный для боевого накала его запала?
Почему подрыв произошел в одном из самых уязвимых мест – в районе носовых, полностью заполненных артиллерийских погребов, а боезапас из кормовых башен линкора был выгружен накануне?
Сомнительная версия о подрыве линкора на мине вполне устраивала новое командование ВМФ в лице адмирала Горшкова (единственного моряка, входившего в состав правительственной комиссии по расследованию причин гибели «Новороссийска»), ибо позволяла все списать на последствия минувшей войны. Но даже в выводах комиссии не исключалась возможность диверсии. Для этого у нее были достаточные основания, поскольку охрана Севастополя и с моря, и с суши была признана неудовлетворительной: проникнуть в акваторию военной гавани «закрытого» города и действовать, в том числе с берега, для опытных диверсантов труда не составляло. Многие «новороссийцы» убеждены в диверсионной версии подрыва. Тот, кто закладывал взрывчатку под корабль, считают они, хорошо знал его устройство, поэтому и выбрал наиболее уязвимое место, не прикрытое системой противоминной защиты, – носовую часть с расположенными там артпогребами.
Но хотя в рассекреченном постановлении Совмина СССР №204901108сс от 8 декабря 1955 года по гибели «Новороссийска» было ясно сказано, что «действительная причина взрыва, повлекшего затопление корабля и гибель людей, не установлена», о попытках советских, а затем российских властей продолжить расследование ничего не известно.
Рассекреченные разведсводки штаба ЧФ за октябрь 1955 года отмечали присутствие в портах Черного моря нескольких торговых судов стран НАТО. Все они по странному совпадению 29 октября находились на выходе из моря. А одно из них, выйдя из порта, прошло в нейтральных водах возле Севастополя (эта информация не вошла в материалы комиссии по расследованию, как и другая – об обнаружении в конце октября крейсером «Слава» в море возле Севастополя неизвесной подлодки). Спецслужбы часто используют такие суда для доставки в нужный район сил и средств и последующей эвакуации их оттуда.
 

Исповедь диверсанта

 

Исполнителей подрыва следовало бы искать прежде всего среди прежних владельцев линкора – итальянцев и англичан, а также, возможно, немцев. Ибо лишь они обладали специальными формированиями в своих ВМС: Италия и Великобритания – 10-й и 12-й флотилиями соответственно. В Германии имелось диверсионно-штурмовое соединение «К», созданное в 1944 году с помощью командира 10-й итальянской флотилии князя Боргезе. Оно тоже состояло из отрядов человеко-торпед, взрывающихся быстроходных катеров, боевых пловцов-одиночек и подлодок-малюток. Только три этих формирования обладали необходимыми кадрами и оборудованием, а также опытом проведения подобных диверсий в ходе Второй мировой войны. Итальянцам удалось подорвать более 30 кораблей и судов противника, в том числе два английских линкора в охранявшейся гавани Александрии – «Куин Элизабет» и «Вэлиент». Англичане взорвали немецкий линкор «Тирпиц», два итальянских и один японский крейсер. Немцам тоже удалось подорвать ряд кораблей и судов, включая английский крейсер «Дрэгон».
С 1943 года спецформирования Англии и Италии стали тесно взаимодействовать. Особенно после командировки в Италию английского «подводного аса» капитана 3 ранга Крэбба, который сформировал сводный спецотряд боевых пловцов, перевербовав в него лучших итальянских. После войны Крэбб, выйдя в отставку, стал вместе с коллегами заниматься частным предпринимательством, выполняя разного рода опасную подводную работу. Он погиб в 1956 году под новым советским крейсером «Орджоникидзе», на котором совершали визит в Англию Николай Булганин и Никита Хрущев, от ручных гранат, примененных их охраной.
К слову, в начале 90-х годов тогдашний главком ВМС Италии адмирал Гуидо Вентуриони во время визита в Москву заявил на брифинге, что не исключает причастности к случившемуся с «Новороссийском» спецслужб его страны.
Недавно мне удалось получить эксклюзивную информацию, подтверждающую диверсионную версию трагедии. Получена она была от бывшего советского черноморского офицера М.Ландера, переехавшего в США на постоянное место жительства. Привожу его рассказ в сокращении.
«Это произошло в 1997 году в Чикаго. Тогда в сентябре, как обычно, американцы праздновали День Победы. Американская сторона пригласила на этот праздник и ветеранов из бывшего СССР. Из флотских нас было всего двое – я и Аркадий Бронштейн, в прошлом командир корабля. Так мы познакомились с бывшим офицером-подводником Никколо, прекрасно говорящим на русском языке. Он с восхищением рассказывал о Крыме, где во время войны служил в итальянском отряде подводных пловцов.
Мы обменялись телефонами. Он сказал, что у него яхта в Майами, он много путешествует и с удовольствием пообщается с нами. Вскоре я вернулся в Майами. И буквально на другой день мне позвонил Никколо и предложил встретиться в ресторане «Лагуна». После общих фраз он меня спросил, что мне известно о взрыве в Севастополе линкора «Новороссийск». Я сказал, что никаких подробностей не знаю. Тогда он показал мне фотографию восьми подводников, где в центре он и руководитель группы – известный итальянский специалист-подводник. На мой вопрос, почему он мне все это рассказывает, он ответил, что он – единственный еще живой из этой компании и был связан обетом молчания. Пользуясь рассказом очевидца, постараемся воссоздать примерную картину произошедшего, не претендуя на истину.
Итак, итальянский линейный корабль «Джулио Чезаре» 9 декабря 1948 навсегда покинул Италию. Бывший командир 10-й флотилии подводных диверсантов князь Валерио Боргезе, начинавший офицерскую карьеру на «Чезаре», поклялся отомстить за бесчестие и взорвать линкор.
В его книге «Морские дьяволы» одна из глав называется «10-я флотилия в Черном море. Участие в осаде Севастополя». В марте 1942 года немцы попросили своих итальянских союзников помочь в организации блокады Севастополя с моря. В Крым перебросили подразделение 10-й флотилии. Вскоре начались боевые действия, которые «проводились каждую ночь, если позволяли условия, погода и состояние моря», вспоминает Боргезе. Итальянцы, родоначальники подводных диверсионных отрядов, прекрасно знали театр возможных действий.
Но война закончилась. Князь Боргезе не бросает слов на ветер и подбирает единомышленников. Исполнители – восемь боевых пловцов, за плечами у каждого боевая диверсионная школа на Черном море. 21 октября 1955 года из итальянского порта вышел грузовой пароход и направился в Черное море в один из днепровских портов под погрузку пшеницей. Курс и скорость рассчитали так, чтобы пройти траверс маяка Херсонес в полночь 26 октября в 15 милях. Придя в заданную точку, пароход выпустил из специального выреза в днище мини-субмарину (не ее ли засекал радар крейсера «Слава»?) и ушел своим курсом. «Пикколо» (название лодки) прошла в район внешней севастопольской бухты Омега, где пловцы устроили подводную базу – выгрузили дыхательные баллоны, взрывчатку, гидробуксиры и др. С темнотой вышли обратно в море в ожидании сигнала. Наконец получили сигнал, вернулись в бухту Омега в нужном месте. Переоделись в скафандры и, захватив все необходимое, при помощи гидробуксиров поплыли к объекту. Дважды возвращались в бухту Омега за взрывчаткой в магнитных цилиндрах. С заходом солнца все закончили, приплыли в Омегу и прошлюзовались в «Пикколо». С темнотой вышли в море, двое суток ждали свой пароход, поднырнули под матку, днище захлопнули, воду откатали. Три долгожданных удара по рубке известили, что люк можно открывать. Все. Операция закончена».
Так было со слов диверсанта, чей рассказ во многом подтверждает предположения и доводы автора. Это дает повод провести дополнительное расследование катастрофы и выяснить ее действительные причины (или обнародовать уже известные спецслужбам, ведь вряд ли более чем за полвека они не покопались до истины). Потверждение версии о теракте позволит обратиться в международные инстанции, которые будут обязаны осудить этот по сути первый в новейшей истории акт международного терроризма. Таким образом будет исполнен долг перед сотнями жертв катастрофы. Автор и его товарищи-«новороссийцы» намерены в этом активно участвовать.


Фото из архива автора
  http://sovsekretno.ru/magazines/article/2028

 

 

 

 

 

 

 

 

 


 

 

Размышления о гибели линкора "Новороссийск"

 

 

novorossisk-93.jpg (11922 bytes)

 

В нескольких статьях я подробно, насколько это возможно для сухопутчика, c помощью Ю.Мартыненко и   немецкого специалиста в области морских мин. В.Тамма, разобрал устройства немецких морских донных неконтактных мин, которые противник мог устанавливать в Севастопольской бухте в период войны. На мой взгляд, я довольно убедительно доказал, что ни одна из них не могла в сложившейся на 1.30 ночи 29 октября 1955 года обстановке  взорваться, даже если предположить, что источник  питания в мине подобного типа был работоспособен.

Вместе с тем я выяснил, что в одном единственном варианте и один единственный тип мины, а именно мина типа RMH могла сработать. Это вариант мины управляемой с берега, т.е. если электроимпульс на электродетонаторы подавался по кабелю с берега. По конструкции  этой мины (один из вариантов ее применения) и по расстояниям до берега технически это вполне возможно. Почему то, никто эту версию не расматривает. Даже те, кто предполагает, что имело место диверсия.

Но, рассматривая общую картину разрушений и повреждений, я как военный взрывник с 26-летним стажем, не могу отделаться от впечатления крайней противоречивости, точнее сказать, невозможности этой картины. Где бы не находился заряд взрывчатки (мина или две мины вместе), у днища линкора или на дне бухты, и сколь велик бы или мал он ни был, он не мог дать таких результатов.  

Судите сами. По одну сторону от заряда ВВ или мины жидкий и полужидкий ил (на котором или в котором она лежит (!),  и он взрывом пробит лишь на 1.0-1.5 метра, по другую сторону (на расстоянии около 7 метров (!)) очень прочные  многослойные металлические конструкции и листы металла суммарной толщиной 13.6 см., которые пробиты и разрушены на высоту до   18 метров !

Вообще, парадоксально - диаметр пробоины в металле (!!) двойного днища корабля около 14 метров, а на  студенистом илистом податливом  дне имеются две неглубокие воронки одна диаметром 10 метров, а другая 12-14 метров.

А ведь ударная волна из центра взрыва распространяется во все стороны более или менее равномерно (в  форме сферы, увеличивающей с течением микросекунд свой диаметр), стремясь   идти в сторону меньшего, а не большего сопротивления.
Здесь же мы видим как раз обратное.

А так не может быть, если мы имеем дело со взрывом стандартного типа, какой только и может дать мина или обычный заряд взрывчатки.
Взрывчатка же, в конце концов, не большевики, которые всегда шли по пути наибольшего сопротивления, радуясь преодолению трудностей.

Но картина то реальная. Это документально зафиксированный факт.  Вывод здесь может быть только один единственный, взрыв носил необычный,  нестандартный характер.   Существовало  нечто, что не позволило ударной волне   распространяться в сторону дна, а направило ее целиком в корпус линкора. Что именно? Неясно.

Попробуем кое что подсчитать.

Возьмем некоторые исходные данные. Площадь пробоины днища линкора 150 кв. метров. Следовательно,  она имеет ориентировочно  радиус:novorossisk-1.jpg (3299 bytes)

Это формулы из школьного учебника геометрии.

 

Округляем до 7 метров. Итак, приведенный радиус пробоины 7 метров, т.е. диаметр 14 метров.

По  данным, приведенным в книге "Гибель линейного корабля "Новороссийск": Документы и факты."  суммарная толщина всех металлических палуб составляла 13.6 см.

Предположим, что заряд взрывчатки находился непосредственно у днища линкора. Формула расчета пробивания металла имеет вид:novorossisk-2.jpg (19112 bytes)

 

 

 

 

 

 

 

Напомним, что заряд самой тяжелой из все немецких донных мин RMH составлял 907.184 кг. гексонита. В тротиловом эквиваленте это около 1252-1316 кг. Но донная мина не могла находиться у самого днища корабля. Она лишь могла лежать на дне. А это значит, что от нее до днища корабля не меньше 7 метров. Очевидно это обстоятельство побудило комиссию сделать вывод, что мина была не одна, а две рядышком (связка). Иначе никак не получается, даже если оставить без внимания то, что 1726 кг. взрывчатки должны находиться вплотную к корпусу корабля.  Но нигде в источниках мы не находим сведений о том, что немцы практиковали установку двух донных мин вместе. Ведь мина сама по себе разрабатывается, исходя из того, что она одна должна причинять кораблю существенный ущерб, и заряд массой от 300 до 1000 кг. во всех странах был принят за оптимальный.

Впрочем, вышеприведенный метод расчета массы взрывного заряда некорректен. Ведь 13.6 см. это суммарная толщина металла  палуб, а в действительности каждая палуба имела толщину от 7 до 25 мм., а между  каждой из них промежуток до 2.0 -2.5 м. В таких условиях работа взрыва значительно меняется.

Следовательно, формула 23 Руководства по подрывным работам здесь едва ли применима.

novorossisk-4.jpg (10249 bytes)Попробуем воспользоваться формулой 59 этого же Руководства. Она позволяет рассчитывать заряды для разрушения металлических конструкций при их неконтактном размещении. Т.е. между зарядом и разрушаемой конструкцией имеется воздушный промежуток. Ведь только наружная обшивка корпуса могла иметь контакт с зарядом, а от заряда до самой удаленной от заряда палубы, получившей пробоину (палуба полубака) было 18 метров (r), если заряд расположен у днища, или 25 метров (r1), если заряд лежал на дне.

Формула проста:novorossisk-5.jpg (11370 bytes)

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Отсюда получается, что для причинения тех разрушений, которые получил линкор, обычным взрывом требуется почти 7  тонн тротила при размещении заряда непосредственно у днища корабля или 12.5 тонн  при размещении заряда на дне бухты.

Снова не сходится. Даже три донные мины, лежащие вплотную друг к другу в сумме не имеют 7  тонн взрывчатки, не говоря уж о 12 тоннах.

Из этих расчетов при использовании  фомулы 59   очевиден вывод о том, что взрыв не был обычным. Если исходить из обычности взрыва, то мин типа RMH под линкором должно было лежать рядышком не меньше  девяти штук, а мин типа LMB по меньшей мере штук пятнадцать. Явная нелепица.

А. М. Колпаков, Е. Ф. Шубочкин и  Б. А. Каржавин   в статье "Гибель линкора "Новороссийск": новые факты". пишут:

"При взрыве линкор получил следующие повреждения. В наружной обшивке толщиной 13 мм образовалась пробоина неправильной формы протяженностью 12-15 м. По ширине корабля пробоина начинается у вертикального киля и распространяется в сторону правого борта до нижней кромки броневого пояса. Общая площадь пробоины составляет около 150 кв.м. По краям пробоины обшивка загнута внутрь корабля. Высота загнутых кромок 3-5 м. С левого борта в днище образовались несколько вмятин и разрывов. Несколько броневых плит правого бортового пояса сместились внутрь корпуса, у части плит нарушено крепление их к борту. Бортовая обшивка и броневые плиты левого борта повреждений не получили. Была также разрушена обшивка и настил двойного дна (толщиной 15,5 и 9 мм) вместе с набором корпуса и три легкие платформы (толщиной 4-5 мм). Образовались разрывы в настилах карапасной (броневой) палубы толщиной 12-17 мм, нижней палубы (8 мм), броневой палубы (11 мм), батарейной палубы (12-25 мм) и палубы полубака (7 мм). При этом разрыв настила палубы полубака по ширине корабля имеет размер 14 м с наибольшим раскрытием в 4 м у диаметральной плоскости корабля и края разрыва подняты у диаметральной плоскости на высоту до 2 м. ".

Они же  подсчитывают какие повреждения мог получить линкор при взрыве мины RMH:

"Радиус разрушительного действия при взрыве донной мины можно определить по формуле

novorossisk-6.jpg (3539 bytes)

  Произведенные по формуле расчеты позволяют сделать вывод, что при неконтактном взрыве заряда массой 1000 кг у линкора "Новороссийск" должно быть пробито первое и второе днище."

В общем то, вполне логично. Взрыв донной мины с таким зарядом под кораблем, пробивает ему днище и если не топит его вовсе, то надолго выводит из строя. Что от мины и требуется.

Пример.  17 октября 1945 года в Финском заливе крейсер "Киров" подорвался на немецкой донной мине LMB. Глубина 21 метр. На протяжении 40 м (40-104 шп) днище вдавлено на 550 мм, наружная обшивка имеет подрывы. От сотрясения вышли из строя КО №5, ПУС ГК, дизель-генераторы №5. Заклинена башня №2. Оборвалась цепь Галля, привода ручного горизонтального наведения башен №№ 1 и 3 ГК.   Принял до 2000 т воды, помещения затоплены до КО №2.  Затоплены отсеки на длине 70 м, включая КО №3. Из-за обводнения мазута упало давление пара в котлах, и корабль потерял ход. 
Несколько месяцев крейсер стоял в сухом доке на ремонте.

Я не знаю из какого источника  авторы взяли эту формулу (в ПР-69 такой формулы нет), но косвенно  и они подтверждают мои выводы о том, что масса заряда взрывчатки, чтобы причинить те разрушения, которые получил линкор,  должна была лежать между 7 и  12 тоннами тротила.

Еще раз напомню, что имеется в виду обычный взрыв обычного взрывчатого вещества.   Имеющаяся же картина разрушений указывает, что это не могло быть миной. Не существовало морских мин с зарядом 5-10 тонн взрывчатки.

Но и версия диверсионного заряда начинает вызывать сомнения.  Боевым пловцам доставить  и установить заряд весом в 5-12 тонн, даже используя управляемые людьми торпеды (а такие имели еще во время войны итальянские боевые пловцы князя Боргезе), работка еще та. Впрочем, Италия и Англия  во время Второй Мировой войны имели сверхмалые подводные лодки, способные доставлять заряды суммарной массой как раз около 5 тонн. Эти заряды затем устанавливались водолазами, которые покидали лодку и возвращались в нее под водой. Известны случаи, когда линкоры  были подорваны именно таким способом. Я имею в виду немецкий линкор "Тирпиц" и японский тяжелый крейсер "Такао". Значит, технически установка под "Новороссийском" особо крупных зарядов вполне осуществима. Особенно, если учесть, что вход в главную базу Черноморского флота по вопиющей халатности командования флота  практически не охранялся.

Оговорюсь, что "возможно"  еще не доказательство того, что это было сделано.

Что то во всей этой  истории очень неясно.

При этом, мы  до этого момента совершенно не обращали внимания на дно бухты под линкором. А тут тоже картинка очень интересная. По докладам водолазов на дне были обнаружены две воронки, причем, "неявно выделяющиеся". Одна диаметром 10 метров и глубиной около 1.0-1.2 метра и вторая рядышком диаметром 12-14 метров и глубиной 1.5- 1.7 метра.

Абастрагируемся теперь  от линкора совершенно. Посмотрим на картину взрыва на дне. Напомним, что истинная глубина в месте стоянки линкора  38 метров ( слабоокатанный гравий с илом до 40%). Выше от дна, до глубины воды -31.9 метра плотный ил   темно-серого цвета с включениями  гравия и ракушек (до 10%). Далее, до глубины -21.3 метра   пластичный ил темно-серого и зеленовато-серого цвета с редкими включениями гравия и ракушек. На глубине  -17.3  начинается ложное дно из студенистого ила ( 0.1 кг./кв.см.).   От поверхности до глубины 17.3 метра - вода. Осадка линкора 10.05 м.
Итого, от днища линкора до ложного дна 7.25 метра.

От автора. Как то не очень хочется называть слой в 4 метра ложным дном и студенистой масссой, раз по докладам водолазов на этом ложном дне дне были обнаружены различного рода весьма тяжелые металлические предметы. Например,  часть затонувшей баржи с лебедкой. Значит не столь и студенистым было это ложное дно. Донную мину вполне могло держать. Хотя, за 11 лет она  могла  бы погрузиться хотя бы до уровня пластичного ила, т.е. еще  до уровня -21.3 метра.
Снова, мы наталкиваемся на неясность.

Руководство по подрывным работам для рассчета зарядов ВВ, находящихся на поверхности грунта предлагает следующую формулу (40):novorossisk-7.jpg (2612 bytes)

 

 

 

 

Имеем воронки одну  диаметром 10 метров, другую 12-14 метров.
Располагаем заряд (мину) на  слое ила, т.е. на ложном дне.
Коэффициент К по таблице23 примем 0.13. Правда, там наименьшее значение 0.37, но это для свеженасыпанной рыхлой земли выдерживающей удельное давление 0.3 кг/кв.см, тогда как имеющийся ил выдерживает давление только 0.1 кг/кв.см, т.е. в три раза меньше.

Итак, считаем. Для получения воронок таких диаметров требуется взрывчатки:

novorossisk-8.jpg (4794 bytes)

Эти цифры, в общем то совпадают с массой зарядов мин LMB и RMH. Т.е. взрывы донных мин могли оставить воронки, какие мы и видим под линкором. Но такие количества взрывчатки не могли причинить те повреждения, которые получил линкор. Как видим, речь идет о нескольких сотнях килограмм, но никак не о многих тоннах ( от 7 до 12  тонн).

Мистика какая то. Как будто, линкор подорвали совсем в ином месте, а потом по волшебству перенесли на место, где до этого взорвались две донные мины.

Огромное несовпадение. В 9 раз. Чтобы пробить 18 метров корабля требуется  12.5 тонн взрывчатки, если заряд лежит на дне. При этом, чтобы этот же заряд сделал воронку известных размеров потребовалось всего 270+741=1011 кг. (воронок то две).

Проверим по глубинам воронок. Для этого используем формулу 36, вычисляющую видимую глубину воронки:

novorossisk-9.jpg (7165 bytes)

 

 

 

 

 

 

 

Диаметры и глубины воронок расчетные и действительные при таких зарядах, и   в целом совпадают. Следовательно, при размещении зарядов на дне, исходя из размеров обнаруженных воронок масса одного не могла быть более 270 кг., а второго 741 кг.

Но такие заряды не могли причинить линкору столь существенных разрушений. Максимум, если исходить из А. М. Колпакова, Е. Ф. Шубочкина и  Б. А. Каржавина, пробить двойное днище.

Вышеизложенное камня на камне не оставляет от утверждения правительственной комиссии о взрыве под линкором двух мин типа RMH или LMB.

Попробуем рассчитать воронку на дне при взрыве заряда или зарядов, расположенных у днища корабля. Напомним, что  для причинения повреждений, какие получил линкор, при размещении заряда в непосредственном контакте, требуется 6.8 тонны взрывчатки.

Однако, Руководство не предусматривает устройства воронок в грунте при размещении заряда на некотором расстоянии от грунта. Попытаемся воспользоваться формулами расчета камуфлетов 42 и 43:

novorossisk-91.jpg (5497 bytes)

 

 

 

 

 

 

 

 

Отнимем из полученного результата расстояние от днища линкора до дна 34.1 - 7.25= 26.85м. Т.е. глубина воронки должна быть никак не меньше, чем 26 метров.

novorossisk-3.jpg (15551 bytes)В некоторых ислледованиях приводятся более скромные цифры глубины воронки, которая должна была образоваться, но и они находятся в пределах 8-12 метров.

Следовательно, и взрыв заряда, расположенного у днища корабля должен был создать воронку, куда более глубокую, нежели имеющаяся.

Таким образом, если исходить с одной стороны, из разрушений, причиненных линкору, а с другой из   воронок на дне, то имеем две абсолютно не совпадающие картины.

Исходя из этого можно утверждать, что взрыв, происшедший под "Новороссийском", не был взрывом обычного типа, вне зависимости от того, где  был расположен заряд.  Никак  не получается   рассчитать заряд так, чтобы он одновременно удовлетворял и условиям разрушений корабля и воронок на дне.

Во всяком случае, мне это не удается.

Остается предположить, что было  НЕЧТО, что направило ударную волну взрыва в одном направлении, а именно в сторону корабля. Воронки же на дне это побочный результат действия этого нечто.

Некоторые исследователи, приходящие к этому же выводу, полагают, что здесь имел место кумулятивный взрыв. Однако, это не согласуется с картиной, которую дает кумулятивный взрыв. В этом случае края пробоины всегда оплавлены, а не загнуты внутрь.  Кумулятивная струя дает картинку несколько похожую на ту, что дает струя пламени автогена, прожигающей тонкий лист металла. 

Атлас разрушительного действия (ч. IV, кн. III; ЦВМА.- Фонд  4977.- Оп. 9. дело. 428, лист. 10) указывает: "В наружной обшивке пробоина площадью 150 кв.м с кромками, загнутыми внутрь на 3-5 м. ".

Да и общеизвестно, что диаметр пробоины, получаемой при взрыве кумулятивного заряда в несколько раз меньше диаметра самого заряда. Т.е. нужен был заряд, имеющий диаметр больший, чем вся ширина корабля, а это абсурд.

Вдобавок, в водной среде кумулятивная струя не образуется совсем, если полость кумулятивной выемкм в заряде заполнена водой. Полость кумулятивной вемки   должна быть заполнен воздухом или  чем то вроде пенопласта. А при такой массе заряда и его размерах это нереально.

Остается единственное предположение, которое не нашло пока полного освещения. Это предположение - направленный взрыв. Похоже, что здесь мы имеем дело как раз с направленным взрывом. Как это  могло быть  сделано, остается  для автора тайной.  В случае направленного взрыва заряд взрывчатки вполне мог быть в пределах 5 тонн или даже меньше, причем разделенный на несколько более мелких зарядов.   А вот это обстоятельство делает версию подводных диверсантов более   убедительной

novorossisk-92.jpg (7794 bytes)Очень возможно, что  заряд был двойным. Один (основной),  вплотную к днищу линкора, второй (вспомогательный), значительно меньший по массе, на некотором удалении от днища. Такие заряды называются забивочными зарядами. Возможно он как бы охватывал основной заряд.  Или же забивочных зарядов было несколько. Возможно, не меньше трех-четырех. Сначала был взорван забивочный заряд (заряды), а через несколько сотых или тысячных долей секунды основной заряд.   Это очень прост организовать. Электроимпульс на все заряды, соединенные проводом,  подается одновременно из одного источника. А в заряды, вставлены электродетонаторы, которые срабатывают неодновременно ( т.н. короткозамедленные электродетонаторы).

Выбор здесь богатый. Например, в наших Вооруженных Силах и у гражданских взрывников имеются электродетонаторы типа ЭД-8-Э и ЭД-8-Ж   короткозамедленные, дающие задержку от 0.025 до 0.25 сек., и замедленные, дающие задержку от 0.5 до 10 сек.

Ударная волна забивочного заряда или зарядов   не пустила ударную волну основного заряда вниз, а заставила ее пойти вверх. А воронки на дне это как раз следы  ударной волны  забивочных зарядов и некоторой части ударной волны основного заряда.

Иных вариантов автор  предложить не может. А вот рассчитать все это сложное сочетание зарядов не представляется возможным. Слишком много вариантов расположения и мощности каждого из них.

Если догадки верны, то несомненно, мы имеем здесь дело с диверсией, причем выполненной   высококвалифицированными и очень  опытными диверсантами.

Однако, для превращения этих догадок в достаточно обоснованную версию автор не располагает очень многими данными. Очевидно   этих данных нет ни у кого, кроме тех, готовил и исполнял этот взрыв. А такие люди редко бывают болтливыми.

Думается, что тайна Новороссийска так и останется нераскрытой. Остается сделать пару замечаний.

Вызывает удивление то, что дно на месте катастрофы не было тщательно осмотрено, а обнаруженные на дне предметы не были подняты и исследованы. Не были исследованы следы копоти на конструкциях корабля, которые помогли бы определить тип использованной взрывчатки. Да и очевидно  после подъема корабля никто не озаботился серьезным исследованием разрушений, их обмерами.

Впрочем, для большинства лиц, имеющих отношение к этой трагедии,  все это  было не нужно. Комиссия свое отработала, результаты правительству доложила. Виновные назначены и наказаны. Кстати, наказаны на удивление мягко. Ни один человек не отправился в "места не столь отдаленные", хотя было за что. Хотя бы за то, что вход в Севастопольскую бухту в то время напоминал настежь открытую дверь в богатую квартиру. Никто его не охранял и никто за него не отвечал.
А  если докапываться до истины, это значит найти новых виновников. И Бог его ведает, на кого тогда  обрушится карающий меч, какие последуют оргвыводы.

Тем более, что многие из наказанных, особенно крупных флотских чинов, включая столь любимого моряками адмирала Кузнецова, по большому счету были все же виновны в происшедшем. Уже хотя бы тем, что зная о нулевой боевой ценности линкора,  не попытались воспрепятствовать приему на вооружение флота этого дряхлого старика, не добивались списания и разделки на металлолом, не пытались добиться замены ставших крайне опасными снарядов главного калибра, не..., не,... не...

Похоже, что всем флотским начальникам от Кузнецова до командующего Черноморским флотом не хватило мужества доложить Сталину, что союзнички спихнули  Советскому Союзу   откровенный металлолом под видом боевого корабля. Надеялись на авось.

Вполне возможно, что хрущевское решение порезать на металл все крупные корабли родилось не на пустом месте. Мол, все равно моряки не могут грамотно эксплуатировать  колоссы типа линкоров, авианосцев и крейсеров. Возникает крамольная мысль, что это хрущевское решение спасло не одню сотню матросских и офицерских жизней в потенциальных катастрофах гигантов моря. Я не говорю о том, что нам не нужны были и тогда и теперь крупные боеваые корабли. Я хочу лишь сказать, что у Хрущева были основания принять решение об уничтожении крупных кораблей.

Ведь даже техническую документацию линкора за шесь лет эксплуатации никто так и не перевел с итальянского на русский язык.Это было невозможно? Не верю.  На худой конец можно было нанять за хорошие деньги  в той же Италии квалифицированных переводчиков. Секретить тут было нечего. Линкор то итальянский!

Никто не выяснил склонности линкора к опрокидыванию в случае пробоины, хотя точно также опрокидыванием закончил свои дни близнец Новороссийска  итальянский линкор "Конте ди Ковур". Жалкий лепет начальника штаба эскадры контр-адмирала Никольского о том, что никто до последней минуты не предполагал  возможности опрокидывания линкора,  неубедителен. Линкоры это не серийные речные трамвайчики. Это штучный товар, и гибель каждого из них служит основанием для тщательного изучения причин и условий катастрофы  во всех флотах мира и принятия соотвествующих контрмер. 
"Конте ди Ковур" был потоплен еще в 1945 году, а Никольский еще и в 1955 не знал о судьбе линкора этой же серии? Не знал, или не хотел знать?
Допустим, не знал. Но Никольский знал о своевременном рапорте начальника БЧ-5 линкора (единственный офицер линкора, не струсивший перед высоким флотским начальством), где тот прямо требует проведения расчетов по выявлению остойчивости линкора, запаса плавучести. Знал, но ничего в этом направлении не предпринял.

Линкор потопили не немецкая мина и не итальянские диверсанты, а безграничное разгильдяство и невероятная халатность флотского командования, да и всех моряков линкора. Все, что могли сделать диверсанты, это сделать пробоину в днище, да то при полнейшей халатности и попустительстве   командования  Черноморского флота и руководства ВМФ СССР. Достаточно напомнить, что исполнявший в это время обязанности Главкома ВМФ взамен болеющего Кузнецова  адмирал А.С.Горшков всего лишь  несколько месяцев, как оставил пост.... командующего Черноморским флотом.   Легко придти к выводу, что весь этот бардак с охраной входа в главную базу флота сформировался   под его руководящей дланью. А ведь  как раз его в свое время Сталин назначил шефом линкора. Все остальное тоже  прямая вина флотских командиров.

Нет?

А как тогда назвать то,   что линкоровские офицеры, сходя на берег, оставили открытыми иллюминаторы в своих каютах (и делали это всегда), находящихся всего в 0.7-1 метре от уровня воды? Как тогда назвать то, что все офицерыи матросы корабля   знали о сквозных отверстиях в переборках, по которым проходил монорельс для погрузки снарядов от носа до кормы, к которым у итальянцев были специальные заглушки, а после передачи линкора СССР никогда эти отверстия не закрывали и заглушки были утеряны?

Хочется напомнить в связи с этим о линкоре "Марат". Этот корабль современник " Новороссийска". 23 сентября 1941года в гавани Кронштадта  в него попала авиабомба весом 1000кг., которая проникла в артпогреб первой башни. Боезапас сдетонировал. Линкору оторвало всю носовую часть по 20-й шпангоут и вырвало из корпуса по 57-й шпангоут все, что там находилось. Переборка у 57-го шпангоута потеряла герметичность, в результате чего оказались затоплены отсеки вплоть за вторую башню. Однако линкор принимавшимися мерами по спасению  оставался на плаву еще сутки! И лег на мелководье на дно без опрокидывания. А ведь повреждения у него были куда как более тяжелыми, чем у Новоройссийска. Быть может от того, что тогдашние моряки знали тяжелую руку Сталина, знали, что он не простит преступной  халатности и разгильдяйства, и делали все, что велит Корабельный устав и другие руководящие документы по эксплуатации кораблей. Делали не только в этот тяжкий час, а и задолго до него.

Что и говорить, бардака, причем очень дорогостоящего для страны, на флоте хватало всегда. Быть может не без основания еще в 1905 году Порт-Артурский генерал Фок презрительно называл российских моряков  "самотопами" ?

Безответственность и некомпетентность флотских офицеров на порядок превосходила и превосходит все иные виды Вооруженных Сил. Они никогда и никоим образом не делали выводов из трагедий на море. Пытающимся возразить, я отвечу одним словом  - "Курск" !

Флот всегда обходился стране невероятно дорого, а польза от него была непропорционально расходам необычайно мала. Возражающим напомню, что за период Великой Отечественной войны все (ВСЕ!) советские крейсера и линкоры потопили одно (ОДНО!) судно, да и то свое собственное - несчастный буксир "Красный Октябрь" (при входе в гавань порта Поти его прижал к стенке и раздавил линкор "Парижская коммуна").

 

P.S. Большая  благодарность Е.Окуневу из Санкт-Петербурга за подборку информационных материалов по обстоятельствам гибели линкора.

 

Источники и литература

1.OP1673A. German Underwater Ordnance Mines. Military Arms Research Service. Departament of the Navy Departament of Military Ballistics. Sant Jose. California 14 June 1946.
2.Wolfgang Thamm. Die Zuendgerate von See- und Bombenminen. Einsatzfahige deutsche Femzundgerate. Marine und Luftwaffe 1935- 1945 Pro Literatur Verlag . Mammendorf 2005
3.Mine Disposal  Handbook. Part IV. German Underwater Ordnance. Chapter 1. German Influence Mines. 1 March 1945.
4.Mine Disposal  Handbook. Part IV. German Underwater Ordnance. Chapter 5. German Controlled Mines. 1 March 1945.
5.Uebersicht ueber deutsche und fremde Ankertayminen und Sperrschutzmittel. Herausgegeben 1946 der Deutschen Minenraeumdiensleiting. D.M.R.V. Nr 13.
6.Н.Никольский и В.Никольский. Гибель линкора "Новороссийск". ЭКСМО.ЯУЗА. Москва. 2005г.
7.О.П.Бар-Бирюков. Час Х для линкора "Новороссийск. Центрполиграф. Москва. 2006г.
8.Army Technical Manual TM 9-1985-2/Air Force Technical Order TO 39B-1A-9. GERMAN EXPLOSIVE ORDNANCE (Bombs, Fuzes, Rockets, Land Mines, Grenades & Igniters). 0 1325 005 0002. Departaments of the Army and Air Force. March 1953.
9.Руководство по подрывным работам. Военное издательство МО СССР. Москва. 1969г.
10.М.Я.Выгодский. Справочник по элементарной математике. Джангар. Элиста.1995г.
11.Б.Е.Гельфанд., М.В.Сильников. Фугасные эффекты взрывов. Полигон. Санкт-Петербург. 1002г.
12. Л.П.Орленко. Физика взрыва. Физматлит. Москва. 2002г.
13.Б.А.Эпов. Основы взрывного дела. Военное издательство. Москва. 1974г.
14.Б.А.Каржавин. Тайна гибели линкора "Новороссийск".Политехника. Санкт-Петербург. 1991г.
15.М.В.Зефиров. Штурмовая авиация Люфтваффе. АСТ. Москва. 2001г.

 

источник - http://army.armor.kiev.ua/engenear/novorossisk.shtml