Домой   Кино   Мода   Журналы   Открытки   Музыка    Опера   Юмор  Оперетта   Балет   Театр  Сталин (открытки)  Люди, годы, судьбы...

Сталиниана

1  2  3  4  5  6  7  8  9  10  11  12  13  14  15  16  17

Список страниц

   Светлана Иосифовна Аллилуева (р. 28 февраля 1926) — дочь И. В. Сталина и Н. С. Аллилуевой, мемуаристка, политический эмигрант.

Жизнь в СССР

 Поступила в МГУ. Год отучилась на филологическом факультете. Потом заболела. А по возвращении пришла на первый курс, но уже исторического факультета. Выбрала специализацию на кафедре новой и новейшей истории. Занималась Германией.

Окончила исторический факультет МГУ и аспирантуру Академии общественных наук при ЦК КПСС. Кандидат филологических наук. В мае 1962 г. крестилась в Москве.

Впервые вышла замуж в 1944 году за одноклассника Василия Сталина Григория Морозова. Впоследствии брак был неофициально расторгнут по распоряжению Сталина. В этом браке Светлана родила сына Иосифа. В 1949 вышла замуж за Юрия Жданова. Юрий переоформил первого сына Светланы на себя. От Жданова Аллилуева родила дочь Екатерину. Следующим (гражданским) мужем Аллилуевой был индийский коммунист.

 Эмиграция

 В 1967 г., уехав в Индию, чтобы принять участие в похоронах мужа, стала «невозвращенцем». С. Аллилуева писала: «…мое невозвращение в 1967 г. было основано не на политических, а на человеческих мотивах. Напомню здесь, что, уезжая тогда в Индию, чтобы отвезти туда прах близкого друга — индийца, я не собиралась стать дефекатором, я надеялась тогда через месяц вернуться домой. Однако в те годы я отдала свою дань слепой идеализации так называемого свободного мира, того мира, с которым моё поколение было совершенно незнакомо» (Аллилуева С. И. Двадцать писем к другу. М.. 1990).

Переезд на Запад, а затем публикация «Двадцати писем к другу» (1967), где Аллилуева вспоминала о своём отце и кремлевской жизни, вызвали мировую сенсацию. На некоторое время она остановилась в Швейцарии, затем жила в США, в 1970 г. вышла замуж, родила дочь, в 1972 г. развелась. Денежные дела С. Аллилуевой за рубежом сложились удачно. Журнальный вариант её воспоминаний «Двадцать писем другу» был продан гамбургскому еженедельнику «Шпигель» за 480 тысяч марок, что в переводе на доллары составило 122 тысячи (в СССР, по словам её племянницы Надежды, Сталин оставил ей всего 30 тысяч рублей). Покинув родину, Аллилуева жила на деньги, заработанные писательским трудом, и на пожертвования, полученные от граждан и организаций.

В 1982 г. Аллилуева переехала из США в Англию, в Кембридж, где отдала дочь Ольгу, родившуюся в Америке, в квакерскую школу-интернат. Сама же стала путешественницей. Объехала почти весь мир.

 Возвращение в Советский Союз

 Оказавшись в полном одиночестве, вероятно, разочаровавшись в Западе, в ноябре 1984 г. неожиданно (считают, что по просьбе сына Иосифа) появилась в Москве с дочерью, которая не говорила по-русски ни слова. Вызвала новую сенсацию, дав пресс-конференцию, где заявила, что на Западе «ни одного дня не была свободной». С энтузиазмом была встречена советскими властями, ей незамедлительно восстановили советское гражданство. Но скоро наступило разочарование. Аллилуева не смогла найти общий язык ни с сыном, ни с дочерью, которых она бросила в 1967 г. Её отношения с советским правительством ухудшались день ото дня. Уехала в Грузию. Её встретили с пониманием. По указанию из Москвы ей были созданы все условия. Аллилуева поселилась в двухкомнатной квартире улучшенного типа, ей было установлено денежное содержание, специальное обеспечение и право вызова автомобиля (в гараже Совмина Грузинской ССР постоянно дежурила машина «Волга» для её обслуживания). В Грузии Аллилуева встретила своё 60-летие, которое было отмечено в помещении музея Сталина в Гори. Её дочь ходила в школу, занималась конным спортом. Преподаватели на дому бесплатно обучали Ольгу русскому и грузинскому языкам. Но и в Грузии Аллилуева имела много столкновений с властями и с бывшими друзьями. Работники музея в Гори постоянно выслушивали её повелительные распоряжения и требования особого внимания к её персоне. 

Второй отъезд на Запад

 Прожив неполных два года на родине, Аллилуева направила письмо в ЦК КПСС с просьбой разрешить ей выезд из СССР. После личного вмешательства М. С. Горбачева в ноябре 1986 г. ей было разрешено вернуться в Америку. Уезжая из Тбилиси, она заявила, что «ей надоело жить среди дикарей». Аллилуева второй раз покинула родину, сохранив за собой двойное гражданство СССР и США. После её отъезда многие считали, что она приезжала в СССР для сбора материалов для своей новой книги. В США Аллилуева поселилась в штате Висконсин. Однако в сентябре 1992 г. корреспонденты нашли её в доме для престарелых в Англии. Затем она некоторое время жила в монастыре св. Иоанна в Швейцарии. В декабре 1992 г. её видели в Лондоне в районе Кенсингтон-Челси. Аллилуева оформляла бумаги на право о помощи, чтобы, уйдя из дома престарелых, оплачивать комнату. Её дочь Ольга Питерс ведёт самостоятельную жизнь в США.

 В 2005 году дала интервью телеканалу «Россия» для фильма «Светлана Аллилуева и ее мужчины». Она живет на довольно приличное пособие в неком маленьком городке в штате Висконсин (возможно, в Спринг-Грине) вместе со своей дочерью. Изредка она выходит из дома на почту, в магазин или в аптеку. С соседями ведет себя подчеркнуто любезно.

ПАМЯТИ МОЕЙ МАМЫ

    Эти письма были написаны летом 1963 года в деревне Жуковке,  недалеко от Москвы, в течение тридцати пяти дней. Свободная форма писем позволила мне быть абсолютно искренней, и я считаю то, что написано -  исповедью.

Тогда мне не  представлялось  возможным  даже  думать  об  опубликовании книги. Сейчас, когда такая возможность  появилась,  я  не  стала  ничего изменять в ней, хотя с тех пор прошло четыре года, и я уже теперь далеко от России. Кроме необходимой правки в  процессе  подготовки  рукописи  к печати, несущественных купюр и добавления подстрочных примечаний,  книга осталась в том виде, в каком ее читали  мои  друзья  в  Москве.  Мне  бы хотелось сейчас, чтобы каждый, кто будет читать эти письма, считал,  что они адресованы к нему лично. Светлана Аллилуева.  Май,  1967  г.  Локуст Валлей.

     16 июля 1963 г. Как тихо здесь. Всего лишь в тридцати  километрах  -- Москва, огнедышащий  человеческий  вулкан,  раскаленная  лава  страстей, честолюбий, политики, развлечений, встреч,  горя,  суеты,  --  Всемирный Женский Конгресс, Всемирный кинофестиваль, переговоры с Китаем, новости, новости со всего мира утром,  днем  и  вечером...  Приехали  венгры,  по улицам  расхаживают  киноактеры  со  всего  света,  негритянки  выбирают сувениры в ГУМ'е... Красная площадь -- когда ни придешь  туда  --  полна людей всех цветов кожи, и каждый человек принес сюда  свою  неповторимую судьбу, свой характер, свою душу. Москва кипит,  бурлит,  задыхается,  и без конца жаждет нового -- событий, новостей, сенсаций, и  каждый  хочет первым узнать последнюю новость, -- каждый в Москве.  Это  и  есть  ритм современной жизни. А здесь тихо. Вечернее  солнце  золотит  лес,  траву.

Этот лес -- небольшой оазис между Одинцовым, Барвихой  и  Ромашково,  -- оазис, где не строят больше дач, не проводят дорог, а лес чистят,  косят траву на полянках, вырубают сухостой.  Здесь  гуляют  москвичи.  "Лучший отдых в выходной день", как  утверждают  радио  и  телевидение,  --  это пройти с рюкзаком за плечами и с палочкой в руках от станции Одинцово до станции  Усово,  или  до  Ильинского,  через  наш  благословенный   лес, чудесными просеками, через овражки, полянки, березовые рощи.  Три-четыре часа бредет москвич лесом, дышит кислородом, и -- кажется  ему,  что  он воскрес, окреп, выздоровел, отдохнул от всех забот, -- и он устремляется снова в кипящую Москву, заткнув увядший букет луговых  цветов  на  полку дачной электрички.  Но  потом  он  долго  будет  советовать  вам,  своим знакомым,  провести  воскресенье,  гуляя  в  лесу,  и  все  они   пойдут тропинками как раз мимо забора, мимо дома, где живу я. А я живу  в  этом лесу, в этих краях, все мои тридцать семь лет. Неважно, что менялась моя жизнь и менялись эти дома -- лес все тот же, и Усово на месте, и деревня Кольчуга, и холм над ней, откуда видна вся  окрестность.  И  все  те  же деревеньки, где берут воду из колодцев и готовят на  керосинках,  где  в доме за стеной мычит корова и квохчут  куры,  но  на  серых  убогих  крышах   торчат   теперь   антенны телевизоров, а девчонки носят нейлоновые блузки и венгерские  босоножки.

Многое меняется и здесь, но все так же пахнет травой и  березой  лес  -- только сойдешь с поезда -- все те же стоят знакомые мои  золотые  сосны, те же проселки убегают к Петровскому, к Знаменскому. Здесь  моя  родина.

Здесь, не в городе, не в Кремле, которого не переношу, и где  я  прожила двадцать пять лет, -- а здесь. И когда умру, пусть меня  здесь  в  землю положат, в Ромашково,  на  кладбище  возле  станции,  на  горке  --  там просторно, все вокруг видно, поля кругом, небо... И  церковь  на  горке, старая, хорошая -- правда, она не работает и  обветшала,  но  деревья  в ограде возле нее так буйно разрослись, и так  славно  она  стоит  вся  в густой зелени, и все равно продолжает служить Вечному  Добру  на  Земле.

Только там пускай меня и схоронят, в город не хочу ни за что, задыхаться там... Это я тебе говорю, несравненный мой друг, тебе -- чтобы ты  знал.

Ты все хочешь знать про меня, все тебе интересно, -- так знай и это.  Ты говоришь, что тебе все интересно, что касается меня, моей  жизни,  всего того, что я знала и видела вокруг себя. Я думаю, что  много  интересного было вокруг, конечно, много. И даже не то важно, что было, -- а  что  об этом думаешь теперь. Хочешь думать вместе со мной? Я  буду  писать  тебе обо всем. Единственная польза разлуки -- можно писать письма.  Я  напишу тебе все, что и как сумею, -- у  меня  впереди  пять  недель  разлуки  с тобой, с другом, который все понимает, и который хочет  все  знать.  Это будет одно длинное-длинное письмо к тебе.  Ты  найдешь  здесь  все,  что угодно, -- портреты,  зарисовки,  биографии,  любовь,  природу,  события общеизвестные, выдающиеся, и маленькие,  размышления,  речи  и  суждения друзей,  знакомых,  --  всех,  кого  я  знала.  Все  это  будет  пестро, неупорядоченно, все будет валиться на тебя неожиданно -- как это и  было в жизни со мной. Не думай, ради Бога не думай, что я считаю  собственную жизнь  очень  интересной.  Напротив,  для  моего  поколения,  моя  жизнь чрезвычайно однообразна и скучна. Быть может, когда я напишу все это,  с плеч моих свалится, наконец, некий  непосильный  груз,  и  тогда  только начнется моя жизнь... Я тайно надеюсь на это, я лелею в глубине души эту надежду. Я так устала от этого камня на спине;  быть  может,  я  столкну его,  наконец,  с  себя.  Да,  поколение  моих  сверстников  жило   куда интереснее, чем я. А те, кто лет на  пять-шесть  постарше  меня  --  вот самый чудесный народ; это те, кто  из  студенческих  аудиторий  ушел  на Отечественную войну с горячей головой,  с  пылающим  сердцем.  Мало  кто уцелел и возвратился, но те, кто возвратился, -- это и есть  самый  цвет современности. Это наши будущие декабристы, -- они еще научат нас  всех, как надо жить. Они еще скажут свое слово, -- я уверена в этом, -- Россия так жаждет умного слова, так истосковалась по нему, -- по слову и  делу.

Мне не угнаться за ними. У меня не было подвигов, я  не  действовала  на сцене. Вся жизнь моя проходила за кулисами. А разве  там  не  интересно?

Там полумрак; оттуда видишь  публику,  рукоплескающую,  разинув  рот  от восторга,   внимающую   речам,   ослепленную   бенгальскими   огнями   и декорациями;  оттуда  видны  и  актеры,  играющие  царей,  богов,  слуг, статистов; видно когда они играют, когда разговаривают между собой,  как люди. За кулисами полумрак; пахнет мышами и  клеем,  и  старой  рухлядью декораций, но как там интересно наблюдать! Там проходит жизнь  гримеров, суфлеров, костюмерш, которые ни на что не променяют свою жизнь и судьбу, -- и уж кто как не они знают, что вся жизнь -- это огромный  театр,  где далеко не всегда человеку достается  именно  та  роль,  для  которой  он предназначен. А спектакль идет, страсти кипят, герои машут мечами, поэты читают оды, венчаются цари, бутафорские  замки  рушатся  и  вырастают  в мгновение ока, Ярославна плачет кукушкой на стене,  летают  феи  и  злые духи, является тень Короля, томится Гамлет, и -- безмолвствует Народ...

Письма:  Скачать книгу:  fb2.zip | rtf.zip | rb
Письмо первое     Письмо второе    Письмо третье  Письмо четвертое  Письмо пятое  Письмо шестое  Письмо седьмое

Письмо девятое  Письмо десятое  Письмо одиннадцатое  Письмо двенадцатое  Письмо тринадцатое  Письмо четырнадцатоеПисьмо

 пятнадцатое  Письмо шестнадцатое  Письмо семнадцатое  Письмо восемнадцатое  Письмо девятнадцатое  Письмо двадцатое

источники-  bibliotekar.ru/allilueva/index.htm       http://lib.aldebaran.ru/author/allilueva_svetlana/allilueva_svetlana_dvadcat_pisem_k_drugu/