Тагиллаг был организован в 1941 г. в связи со строительством второй, "сверхлимитной" очереди Новотагильского металлургического (НТМЗ) и коксохимического заводов, объектов рудничного хозяйства и подчинялся Главному управлению лагерей промышленного строительства (Главпромстрой НКВД).
Война коренным образом изменила существо и содержание промышленно-хозяйственной деятельности ГУЛАГа, который с первых военных дней переключился на выполнение заказов для нужд фронта. Главными направлениями деятельности стали обеспечение дешевой рабочей силой десятков предприятий военного производства, строительство объектов народного хозяйства. Именно здесь, за колючей проволокой, на костях узников сталинских лагерей строились металлургические заводы, возводились домны, мартеновские печи и коксовые батареи, осваивались таежные пространства Северного Урала, в кратчайшие сроки были построены десятки предприятий оборонной и топливно-энергетической промышленности.

По решению СНК СССР и ЦК ВКП(б) от 13 ноября 1941 г. строительство Бакалметаллургстроя и Ново-тагильского металлургического и коксохимического заводов, осуществляемое трестом "Тагилстрой", было передано из системы Наркомстроя в ведение НКВД. Для передачи строительства совместным приказом наркомата по строительству и наркомата внутренних дел от 24 ноября 1941 г. были назначены уполномоченные от Наркомстроя А.С. Вишневский, от НКВД — В.С. Кульницкий; по акту от 28 ноября 1941 г. "первый сдал, а второй принял" строительство Тагилстроя. К этому времени на строительстве НТМЗ Тагилстрой использовал вольнонаемных рабочих и труд заключенных исправительно-трудовой колонии, которая в порядке договора Тагилстроя с отделом исправительно-трудовых колоний У НКВД по Свердловской области от 21 ноября 1941 г. предоставила тресту до 2000 заключенных. "Рабочей силой, — говорилось в акте приема-сдачи дел,- строительство для выполнения программы на IV квартал обеспечено на 51%". Поэтому в срочном порядке НКВД предстояло перебросить в Тагил со спецстроек дешевую рабочую силу и приступить к созданию крупного лагерного хозяйства. Первым шагом на этом пути стало образование 25 декабря 1941 г. на базе переданной Тагилстрою исправительно-трудовой колонии лагпункта № 1. По состоянию на 26 декабря 1941 г. списочный состав заключенных колонии составлял 3587 человек. Сохранилось и ее описание: "Территория колонии в центральной зоне имеет 23 каменных барака... Из них занято под штаб — 1 барак, под стационар — 2 барака, и 1 барак занимает амбулатория и ремонтные мастерские, остальная площадь в количестве 8269 м2 заселена исключительно заключенными... В зоне колонии имеется также столовая на 350 человек, кухня, штрафизолятор".
Вскоре лагпункт № 1 принял первые этапы и стал известен как пересыльный пункт на Красном Камне. Постановлением СНК СССР от 27 декабря 1941 г. и приказом наркома внутренних дел Л.П. Берии от 27 января 1942 г. вся ответственность за выполнение строительной программы в 1942 г. и обеспечение Тагилстроя необходимыми ресурсами возлагалась на коллектив Волгостроя. Это была крупнейшая строительная организация Главгидростроя НКВД СССР, имевшая богатый опыт строительства гидротехнических сооружений на Беломорканале и канале Москва — Волга. Именно тресту "Волгострой" предстояло стать костяком строительства НТМЗ и лагеря НКВД, осуществить в срочном порядке переброску техники и оборудования с Рыбинского и Угличского гидроузлов на Шексне и Волге, со строительства полевых оборонительных сооружений наркомата обороны, провести тщательный отбор полноценной "рабочей силы" среди узников Волголага НКВД.

Как свидетельствуют архивные документы, первые эшелоны с волгостроевцами стали прибывать на строительные площадки уже в начале февраля 1942 г. в разгар самой лютой военной зимы на Урале. По данным на 10 февраля, в штате строительства НТМЗ числились 13,5 тыс. человек, в том числе 5250 заключенных. Среди прибывших было 1100 больных, 250 раздетых, 300 инвалидов. Численность узников стремительно нарастала и достигла своего пика к концу 1942 г. К этому времени число заключенных увеличилось в восемь раз и доставляло 43 тыс. человек. Всего за 1942-1943 годы через лагеря Тагиллага прошли 85547 узников, убыли же — 59822. На начало 1944 г. на учете состояли 25752 заключенных.
Прибытие тысяч заключенных потребовало от руководителей Тагиллага скорейшего распределения их по лаг-участкам и принятия чрезвычайных мер. До войны в Нижнем Тагиле не было крупных лагерных образований, поэтому Тагиллаг пришлось создавать практически на пустом месте. Первые этапы, прибывшие в феврале — марте 1942 г., приняли и разместили в частично переоборудованных помещениях НТК № 4 на Красном Камне и военного городка на Новой Кушве. Чрезвычайная скученность и невозможность разместить всех прибывающих в Тагиллаг из-за полного отсутствия жилищного фонда для лагерного строительства привели к тому, что часть людей оставалась по несколько дней в вагонах на станции Рудная без питания, медицинской помощи, дров. В сорокаградусные февральские морозы, под открытым небом, на пустых площадках люди приступали к лагерному строительству, которое развивалось крайне медленно из-за нехватки материалов. Условия жизни и работы узников Тагильского ГУЛАГа были экстремальными. Жили в сырых, неотапливаемых бараках, где на одного человека приходилось менее одного квадратного метра. Спали в рабочей одежде на голых нарах, не умывались. Катастрофически не хватало теплой одежды, рукавиц, нижнего белья. Из-за необеспеченности вещевым довольствием, и особенно обувью, в зимние месяцы 1942 г. простои из-за разутости и раздетости составляли 10 % от всего списочного состава лагеря. "Отсутствие обуви,- говорилось в объяснительной записке к отчету треста за 1 квартал 1942 г.,- особенно сказывалось на слабосильных, которые при выходе из барака босиком в пределах зоны лагеря подвергались особенно часто простудным заболеваниям (до воспаления легких включительно)" (к апрелю 1942 г. численность заключенных Тагиллага достигла 30080 человек; обеспеченность жильем — 2-3 м3 на человека (при гулаговской норме-4,3 м3). Вещевым довольствием узники снабжались в среднем на 31 % (одежда, постельные принадлежности) Более 70 % заключенных спали на голых нарах).

На стройке преобладал тяжелый ручной труд. Наиболее трудоемкие земляные работы были механизированы только на 29%, укладка бетона — на 50%. Экскаваторов и других механизмов не было. К этому следует добавить 11-часовой рабочий день, установленный для заключенных основных и вспомогательных производств, сверхскудный рацион питания, и без того урезанный с началом войны. Администрация лагеря из-за низкой пропускной способности кухонь и нехватки индивидуальной посуды постоянно объявляла подъемы на час-полтора раньше положенного. Ситуация осложнялась отсутствием в рационе овощей и картофеля, которых особенно стало не хватать с наступлением весны. Вот что говорится в объяснительной записке к отчету треста "Тагилстрой" за май 1942 г.: "Из-за полного отсутствия в рационе овощей и картофеля, в том числе и квашеной капусты, значительного недополучения жиров питание заключенных было неудовлетворительным и однообразным. Широко практиковалась замена недостающих продуктов лагерного питания (овощей, рыбы, мяса) мукой и горохом. Такое преобладание безбелковой мучнистой пищи при значительном поступлении ослабленных контингентов с наступлением весны вызвало значительные заболевания цингой и пеллагрой".

Тяжесть положения усугублялась полной неподготовленностью к приему больных и ослабленных заключенных, численность которых в прибывающих этапах достигала 50 %. В лагерях свирепствовал сыпной тиф, люди умирали от авитаминоза, цинги, дизентерии, замерзали от жуткого холода в землянках и бараках. Из-за нехватки медикаментов, недостатка больниц и лазаретов, врачей и среднего медицинского персонала узники порой были лишены самой элементарной медицинской помощи. Несмотря на это, лагерное руководство не предпринимало никаких конкретных мер по улучшению быта и санитарного обслуживания. Убыль рабочей силы в связи с огромной смертностью компенсировалась поступлением новых этапов. В погоне за планом начальство шло на постоянные нарушения инструкции ГУЛАГа о режиме содержания и труда заключенных. В отдельных лагерных участках на работу выгоняли ослабленных и больных,

 которым не снижали нормы выработки. Исключительно тяжелые условия жизни узников, массовая смертность и невыполнение плана по строительству "НТМЗ стали причиной приезда в мае 1942 г. комиссии НКВД во главе с А.П. Завенягиным. В результате обследования Нижнетагильского исправительно-трудового лагеря НКВД было установлено, что начальник строительства Рапопорт и его заместитель Журин "на протяжении февраля — апреля месяцев не приняли надлежащих мер к приему и нормальному размещению з.к., прибывающих с этапами. Прибывающие контингенты размещались скученно, не было создано необходимых бытовых условий". Вскрылись факты преступного отношения к заключенным со стороны лагерной администрации. В шестом лаграйоне по вине начальника лагеря С.Н. Люблина в течение двух месяцев отсутствовала питьевая вода; "з.к. вынуждены были пользоваться снеговой водой, что повлекло за собой массовые желудочно-кишечные заболевания". В седьмом лагерном районе, возглавляемом М. В. Жуковским, несмотря на эпидемию сыпного тифа, в течение полутора месяцев так и не были построены баня, дезкамера и прачечная. Отсутствие элементарной заботы об условиях труда и быта людей привело к тому, что на момент обследования 50 % заключенных оказались нетрудоспособными. За невыполнение своих обязанностей были сняты с работы и привлечены к уголовной ответственности начальник шестого лаграйона С.Н. Люблин, начальник санотдела А.Д. Первушин, отстранены от должности упомянутый выше М. В. Жуковский, его заместитель П. И. Петухов и начальник санотдела Тагиллага С.С. Вул. Отметим, что виновник гибели десятков людей Жуковский был всего лишь подвергнут условному аресту на короткое время и получил другую должность, а Рапопорт, лишившийся своего поста в мае 1943 г., возглавил в 1944 г. Челябметаллургстрой НКВД.
Экстремальные условия существования узников Тагиллага, скверное питание, отсутствие медицинской помощи вели к массовым заболеваниям и повышенной смертности. Только в 1943 г. в лагерях Тагиллага умерли 7090 человек, или 21 % от общего числа заключенных. Из них подавляющая часть (5257 человек) умерли из-за дистрофии и пеллагры. Доля больных и ослабленных в 1942 г. достигла 26%, а в 1943-35% от всего контингента. Похоронные команды не успевали рыть могилы и делать гробы. Только из одного 8-го лаграйона, по свидетельству очевидца В.Н. Силко, каждую пятницу зимой-весной 1942 г. вывозилось до трех машин, наполненных доверху трупами. Аналогичная картина наблюдалась и в остальных лагерях. Поэтому руководству ГУЛАГа пришлось в феврале 1943 г. издать приказ по поводу захоронения умерших. В приказе начальника ГУЛАГа НКВД старшего майора госбезопасности Наседкина, разосланном зимой 1943 г. всем начальникам ИТЛ НКВД, указывалось: "...Настоящим устанавливается нижеследующий порядок погребения заключенных: 1. Наряду с захоронением каждого трупа в отдельности разрешить погребение в общих могилах по нескольку трупов вместе. 2. Допускать захоронение трупов без гробов и без белья".
В 1944-1945 годах смертность в лагерях несколько уменьшилась. В 1944 г. в Тагиллаге умерли 825 человек, в 1945 г.- 725. Это объяснялось некоторым

 улучшением быта и питания заключенных. В 1944 г. во всех лагерях была завершена ликвидация нарной системы, целиком замененной койками, топчанами и вагонкой. Постепенно наладилось медицинское обслуживание. Развитие собственной сельскохозяйственной базы в Свердловской, Курганской и Челябинской областях позволило направить в лагеря необходимые продукты питания. Кроме того, были увеличены нормы питания в ГУЛАГе: хлеба -на 12%, крупы — на 24, мяса и рыбы -на 40%. Стали попадать в лагеря и продукты из американской помощи, направленной по ленд-лизу.
НКВД, приступив к организации лагеря практически на голом месте, руками самих заключенных в кратчайшие сроки создал крупное лагерное хозяйство. По состоянию на 15 мая 1943 г. Нижнетагильский ИТЛ НКВД состоял из 18 лагерных подразделений, включавших в себя 26 участков, расположенных на строительной площадке НТМЗ и за ее пределами в радиусе от 30 до 200 км. Для размещения заключенных предназначались 103 барака и 57 землянок, где находились 37000 узников. Тагиллаг имел 27 специализированных стационаров на 3 тыс. коек, II амбулаторий, 21 баню-прачечную с дезкамерами и целый ряд других коммунально-бытовых служб. Система лагерей обладала сложной административной структурой, соответствовавшей специфике производственной деятельности треста "Тагилстрой".
До начала 1946 г. строительство и лагерь были разбиты на районы с привязкой к определенным хозяйственным единицам: районы строительные, лесозаготовительные (9-й и 14-й в Ясьве и Решах), сельскохозяйственные (11-й в Петрокаменске), оздоровительные (пос. Черноисточинск), больничные, а также отдельный железнодорожный и погрузочный участки. Главная роль в структуре Тагилстроя — Тагиллага НКВД отводилась строительным районам, в чьи функции входили возведение и пуск ключевых объектов НТМЗ. Среди них на.иболее крупными были: 1-й и 2-й лаграйоны (соответственно 4,2 и 2,4 тыс. заключенных), осуществлявшие в военные годы строительство коксовых батарей, цехов Нижнетагильского коксохимического завода, доменной печи № 3, здания ТЭЦ; 4-й район, занятый строительством огнеупорного завода; 5-й и 6-й лаграйоны на территории Пионерского поселка, поставлявшие рабочую силу заводам металлоконструкций (ЗМК-1 и ЗМК-2), авторемонтному заводу, на сооружение фасонно-литейного и прокатного цехов НТМЗ. Силами заключенных 7-го лаграйона велось строительство объектов ВЖР, аглокомбината, Верхне-Выйской плотины, райводопровода.
Лаграйоны объединяли многочисленные лагерные участки, в каждом из которых содержалось от 500 до 1500 человек. В редких случаях для обслуживания отдаленных строительных участков создавались такие лагерные единицы, как командировки и подкомандировки Одна из командировок находилась при Невьянском цементном заводе, поставлявшем строительные материалы Тагилстрою. Помимо этого, в лагерной системе Тагилстроя были и так называемые "шарашки" — организованные в феврале 1944 г. в районах и на отдельных участках Тагиллага "комнаты рационализаторов", фактически представлявшие собой конструкторское бюро". Так, в 1943 г. из 419 рацпредложений, поступивших в бюро рационализации и изобретений Тагиллстроя, 209 были поданы лагерными изобретателями. Об эффективности внедренных рацпредложений свидетельствует тот факт, что только 16 из них дали 186,5 млн. рублей годовой экономии.
Особую роль в жизнедеятельности лагеря играл 8-й район. В годы войны на его территории были организованы центральные пошивочные мастерские, снабжавшие строительство и лагерь вещевым довольствием В 1945 г. на базе этого района на Красном Камне создали центральный производственный комбинат, включавший несколько цехов: сапожный, портновский, пимокатный, слесарно-механический и др. На работу сюда направили неработающих и физически ослабленных заключенных из основных производственных районов. Здесь же, на территории 8-го района, находился и центральный лазарет Тагиллага, созданный весной 1942 г. на 1000 койкомест и имевший хирургическое, терапевтическое, нервное, а также отделения акушерства и гинекологии. По свидетельству очевидцев, основную массу направляемых в лазарет составляли больные дистрофией. Здесь также имелся и оздоровительно-профилактический пункт, предназначенный для восстановления сил заключенных,- ОПП. Эту аббревиатуру заключенные расшифровывали как "отдел подготовки покойников", что точнее отражало роль данного заведения. Сверхскудные нормы питания, положенные для "забалансового контингента" (больных, инвалидов), и отсутствие какой-либо медицинской помощи обрекали попавших сюда на верную смерть. Одним из самых страшных подразделений Тагиллага стал 13-й отдельный штрафной участок, созданный в 1943 г. в 17 км отд. Балакино на лесной даче Винновка и предназначенный для изоляции узников, нарушивших лагерный

 режим, не угодных лагерной комендатуре, отказников, совершивших побеги. Штрафники работали на лесоповале. Им назначались наибольшие нормы выработки и наименьшие нормы питания: не больше 300 г черного хлеба и миска жидкой баланды в сутки. Репутацию одного из самых жутких лагерей Тагиллага Винновка приобрела при начальнике отдельного штрафного участка (ОШУ) Вольфе, который отличался бессудными расправами над узниками. Произвол Вольфа и его помощников привел к массовой гибели заключенных и срыву производственного плана по лесозаготовкам. Впоследствии Вольф был осужден на 10 лет и этапирован в северные лагеря, а история суда над ним обросла самыми невероятными подробностями и легендами, долго ходившими по лагерям. Само разбирательство связывалось с полковником Громовым — личным представителем Сталина в ГУЛАГе. По свидетельству писателя Ю. Самойлова, Громов, инспектируя лагеря Урала, узнал про Винновку и в скором времени прибыл сюда лично в качестве заключенного, чтобы на собственной шкуре испытать творимый Вольфом произвол. Факт привлечения последнего к судебной ответственности подтверждается архивными документами. Приказом начальника Тагилстроя-Тагиллага НКВД от 10 октября 1943 г. за неподготовленность лагеря к зиме, допущение массовой завшивленности среди заключенных, голод на участке и невыдачу продовольствия Вольф и зам. начальника лагеря Шевельков были сняты с работы и привлечены к судебной ответственности. Начальником 13-го ОШУ назначили Рукина, до этого бывшего главой 2-го лагучастка 1-го района Тагиллага.
В 1991 г. инициативная группа в составе представителей Нижнетагильского общества "Мемориал", Музея истории молодежных движений Урала и кинематографистов из Голландии совершила поездку в Винновку. При помощи людей, работавших в лагере, было установлено и предполагаемое место массовых захоронений заключенных. Выяснилось, что тела умерших сбрасывали в старые медные шахты, принадлежавшие в годы нэпа американскому концессионеру Тису. Глубина этих шахт, по разным данным, колеблется от 17 до 50 м. Сколько было этих шахт. каково их точное расположение — выяснить не удалось, так как после войны в 1950-1960-х годах на р. Винновке работал гидравлик Богословского золото-платинового управления, срезал правый берег по течению, и, по всей видимости, верхние стволы шахт подверглись разрушению.
Тагиллаг, подобно зловещей паутине, опутал лагерями весь Тагил и раскинулся далеко за его пределами. Его подразделения были не только на Урале. Некоторое время в составе Тагиллага существовал своего рода уникальный 15-й лаграйон, который находился в Туле. Контингентом этого района производился демонтаж Ново-Тульской домны и отправка ее на Урал для строительства доменной печи в Нижнем Тагиле. По всей видимости, выполнялся и ряд других заказов треста "Тагилстрой"
На протяжении всей своей истории Тагиллаг, как и вся гулаговская империя, жил по своим законам, принимая все новые категории заключенных, постоянно обновляя звенья своей структуры. Так, лагерь 1942 г. отличался от лагеря 1950-х годов и по своей организации, и по составу узников. Как уже отмечалось, еще до официального образования этого лагерного монстра на стройках Нижнего Тагила трудились тысячи спецпереселенцев, использовался труд заключенных ИТК № 4, расположенной на Красном Камне. Осенью 1941 г. из немцев военнослужащих Красной Армии, отозванных с фронта на Урал, был сформирован строительный батальон для работы на УВЗ. В феврале 1942 г., почти одновременно с узниками Волголага, в Тагил прибыли трудмобилизованные советские немцы, распределенные в спецотряды № 18-74 и 18-75. Весной к ним добавилось еще несколько десятков немцев — офицеров Красной Армии. Привозили советских немцев в Тагил и в 1943 г.
Свою лепту в строительство НТМЗ внесли и представители среднеазиатских республик. Только по решению ГКО от 19 апреля 1943 г. предполагалось направить на Тагилстрой 12 000 военнобязанных из Средней Азии и 5000 спецпоселенцев польской национальности, работающих на правах вольнонаемных. Прибыло около 14000 человек, и ситуация для многих из них сложилась трагическая. В решении ГКО была допущена преступная ошибка: не предусмотрено обеспечение вещевым довольствием. Летом 1943 г. на Тагилстрое сложилось чрезвычайное положение. Курировавший строительство НТМЗ зам. наркома внутренних дел А.П. Завенягин в августе сообщал в Москву о бедственном положении этой категории работающих: "На месте лично убедился в исключительно тяжелом положении военнообязанных из Средней Азии, а также спецпоселенцев. Люди в большинстве разуты, раздеты, спят на голых нарах. Наступившие холодные дожди уже вызывают заболевания и простой рабочей силы. В случае необеспечения в ближайшее время указанного контингента вещдовольствием осенью будут массовые заболевания и смертность" Из объяснительной записки к годовому отчету Тагилстроя НКВД за 1943 г. известно, что к концу года численность среднеазиатской трудармии на строительстве НТМЗ сократилась почти вдвое. Столь высокая убыль узников Тагильского ГУЛАГа вызывалась значительной смертностью, массовым освобождением "забалансовых контингентов" (инвалидов, тяжело больных), обременительных для содержания в тагиллаговских зонах (в 1943 г. освобождено 18898 человек), отправкой в другие лагеря — Ивдельлаг, Тавдинлаг. Многие военнообязанные из среднеазиатских республик были отправлены на родину как актированные по физическому состоянию, а сколько из этих несчастных скончалось по дороге — одному богу известно.
Начиная с 1944 г. в структуре Тагилстроя НКВД произошли серьезные изменения. Сократилась численность заключенных-с 25752 человек в 1944 г. до 13610 на 1 января 1946 г. Основной причиной этого было массовое освобождение по истечении срока и в связи с амнистией 1945 г. В то же время увеличилось использование таких контингентов, как военнопленные и окруженцы. Летом 1943 г. в Тагиле был организован спецлагерь №153 (на месте 5-го лаграйона) для военнопленных, а в начале 1944 г.- спецлагерь № 245 для военнопленных и интернированных. В этих лагерях содержалось, по данным на начало 1946 г., 10950 человек.
После войны в составе Тагиллага появились новые лагеря. В начале 1945 г. в связи со строительством второй очереди Гороблагодатского рудника был организован лагерь в г. Кушва. Приказом от 23 ноября 1944 г. начальником управления строительства и лагеря назначен подполковник М.А. Петров (он же заместитель начальника Тагиллага), определены объекты строительства. Силами контингента Кушвинского лагеря предстояло построить в кратчайшие сроки дробильно-обогатительную фабрику, литейный и кузнечный цеха, первую очередь шламохранилища, железнодорожные пути, объекты жилищного хозяйства. Первыми на стройплощадку отправились в соответствии с приказом 200 советских немцев. Вслед за ними в первом квартале 1945 г. был отправлен этап из 3 000 заключенных. По приказу от 7 апреля 1945 г управление строительства и лагеря реорганизовано в 1-й район Тагиллага '^. В послевоенное время 1-й лаграйон был самым значительным подразделением Тагиллага. По воспоминаниям бывших узников, в лагере насчитывалось до 5000 человек, значительное число которых составляли депортированные жители Прибалтики. Помимо того, прибалтов оказалось много в 8 и 9-м лаграйонах, в Синегорском штрафном лагере. Последний образовался в 1948 г. Сюда после истощения Каменского леспромхоза и закрытия лагерей 9-го района этапировали большую часть заключенных, многие из которых были осуждены по политическим статьям. Силами узников построены лесопилка и деревообрабатывающий комбинат, велась заготовка древесины по обеим сторонам Серебрянского тракта и на склонах Синей горы.
За все время существования Тагиллага в нем сменились три начальника: Я.Д. Рапопорт (1942-1943 гг.), М.М. Царевский (1943-1946 гг.) и Э.Е. Шварц (1946- 1953 гг.). Это были разные люди: первый запомнился властным и жестоким, второй был хорошим организатором и справедливым человеком, третий — бывший работник СМЕРШ — остался в памяти как бесцветная личность. Но дело не столько в личных качествах этих людей, сколько в аморальности и жестокости тоталитарного советского общества с его испытанным инквизитором — НКВД и огромной душегубкой, поглотившей всю страну, — ГУЛАГом.
Узники Тагиллага, несмотря на голод, холод, болезни, моральные и физические унижения, строили город и его промышленные объекты, вместе с остальными приближая победу и восстанавливая страну. Вот лишь краткий перечень строек, где труд заключенных составлял от 50 до 100 %: на НТМЗ — мартеновские печи № 4 и 5, домна № 3, бандажный, бессемеровский, рельсобалочный, фасонно-литейный и прокатный цеха, блюминг; аглофабрика, Верхне-Выйская плотина, Северо-Лебяжинский карьер, клуб ВЖР, здание управления рудника; коксовые батареи № 3 и 4, цех ректификации и другие объекты коксохимпроизводства; цементный, шиферный и новый кирпичный заводы; ЗМК-2 и ЗМК-З; гофмановские печи № 3 и 4 на огнеупорном заводе; улицы жилых домов в городе; танкодром и подъездные дороги на Уралвагонстрое; Черноисточинская плотина; вторая очередь Гороблагодатского рудника в г. Кушве; центральная пошивочная мастерская отдела общего снабжения Тагилстроя; леспромхозы и лесозаготовки в районах Ясьвы, Каменки, Винновки, Синегорска, Серебрянки; лежневая дорога из Ясьвы и Каменки в Тагил, ставшая основной артерией для снабжения строек НТМЗ лесом во время войны; кроме того, все обширное хозяйство Тагилстроя — Тагиллага НКВД.
Труд заключенных не стоил государству почти ничего, а приносил чистую прибыль. По нашим подсчетам, в апреле 1942 г. один день труда заключенного приносил 13,7 рублей чистого дохода. В лагере находилось тогда 30 090 человек. Рабочих дней в году насчитывалось 300. Следовательно, годовой доход составлял примерно 123 млн. рублей. Отношение же к людям, униженным в своем родном отечестве, обреченным на голод и смерть, было самым варварским. Более того, память о них постарались вообще вычеркнуть из нашей истории, а трудовые подвиги узников-рабов записали на счет комсомольцев и коммунистов, возвеличив и укрепив идеологические догмы тоталитарного режима.
 

Равнодушие государства к тысячам сограждан, ставших жертвами беззакония, проявлялось и после их смерти. Достаточно обратить внимание на кладбища Тагиллага. Самое крупное захоронение заключенных на территории Нижнего Тагила — Рогожинское кладбище (Ивановское болото) . Оно начиналось за старой демидовской железной дорогой. Хоронили здесь заключенных 8-го лаграйона и других лагерей, трудмобилизованных, в частности советских немцев. В настоящее время это место заполнено захоронениями 1950-1980 гг. При строительстве асфальтовой дороги, отделяющей старое кладбище от нового, было вывезено несколько самосвалов человеческих останков. Местом захоронения заключенных 7-го лаграйона, трудармейцев, узбеков, военнопленных стало Висимское кладбище на Голом Камне. В настоящее время вся его территория завалена пятиметровым отвалом ВЖР Ужасна судьба кладбища лагеря № 245. Нижнетагильский горисполком в ноябре 1944 г. выделил для него земельный участок в Дзержинском районе в непосредственной близости от строительства жилых домов для рабочих Уралвагонстроя (район улицы Калинина), а в 1957 г было принято решение о его ликвидации. И это несмотря на предложение Министерства иностранных дел СССР, МВД СССР и Свердловского облисполкома о переносе кладбища в другое место. Вскоре было ликвидировано и кладбище военнопленных, расположенное недалеко от завода № 63 (ВМЗ). На этих кладбищах нашли свое последнее пристанище и многие сотни заключенных в Тагиллаг по политическим мотивам. С мая 1944 г. по апрель 1950 г. действовало л самое крупное на Урале кладбище военнопленных. Оно размещалось в 15 км от центра Нижнего Тагила в районе рудника III Интернационала. Там были захоронены 1,7 тыс. человек, в основном немцы, а также венгры, румыны, австрийцы, итальянцы, поляки, словаки, японцы и представители других национальностей. Среди похороненных много женщин, детей, престарелых — гражданских лиц немецкой национальности, интернированных после войны из Восточной Пруссии, стран "народной демократии" и советской зоны оккупации в Германии.
Несмотря на варварское отношение ко всем захоронениям узников Тагиллага, иностранные подданные оказались все же в лучшем положении, нежели граждане нашего Отечества. Ориентированные на местности схемы нахождения военных кладбищ и планы расположения могил в совокупности со списками захороненных позволяют идентифицировать практически любое захоронение. Но это совершенно не касается советских узников ГУЛАГа, стертых в лагерную пыль и массами захороненных в общих могилах без какой-либо фиксации в архивных документах. К тому же места захоронений подверглись поруганию и братские могилы либо завалены отходами промышленного производства, либо перелопачены бульдозерами, а кости вывезены на свалку. Слова А.С. Пушкина об уважении к праху предков во времена коммунистического режима звучали нелепым анахронизмом.
В 1946 г. Тагилстрой НКВД был разделен на трест "Тагилстрой" во главе с Кротенко и Тагиллаг во главе с полковником Шварцем.
 

Тагиллаг прекратил свое существование в 1953 г., но не ушел из нашего города, оставив после себя "богатое наследие" — более десятка ИТЛ и множество спецкомендатур. Нижний Тагил стал мрачным символом всего тоталитарного режима — городом тюрем и лагерей, населенным людьми с раздавленным прошлым, духовно и физически больными, лишенными будущего.