Ирина Бугримова: Я получила от жизни все

13 марта народной артистке СССР Ирине Бугримовой должен был исполниться 91 год. Но сама Ирина Николаевна праздновала день рождения по старому стилю — 26 марта. Случилось так, что вместо праздника в этом году нам придется поминать великую дрессировщицу: 31 марта — сороковой день с момента ее смерти. Сегодня мы публикуем отрывки из последнего интервью с Ириной Николаевной.

КОГДА я встретилась с Ириной Бугримовой в ее квартире на Котельнической набережной, была очень удивлена: каким образом такая маленькая и хрупкая с виду женщина умудрялась командовать гигантскими животными? Каждая находившаяся в ее подчинении «киска» весила почти 3 центнера. В стране до сих пор нет ни одной женщины, которая с хлыстом в руке отважилась бы войти в клетку со львами.

— Ирина Николаевна, а почему именно львы?

— Как-то в детстве я увидела на столе у отца книгу с силуэтом льва на обложке. Папа объяснил, что книга про римского полководца, государственного деятеля Гая Юлия Цезаря, он был храбрым, смелым и гордым, как лев. «Аут Цезарь, аут нихиль!» (Или цезарь, или никто!) — любил повторять папа. Позже я изучила поведение львов на природе и узнала, что лев — действительно независимое и гордое животное. В отличие от других «кошек», он не живет в стае. Лев метит территорию, приводит на нее самок, и уже никто другой на его территорию посягнуть не имеет права. Львицы приносят ему детенышей и отправляются на охоту, а царь зверей остается «дома» присматривать за детьми и охранять жилище. Лев привык к простору. В цирке же всех животных приходится соединять в одну группу и выводить на одну арену, поэтому работа со львами особенно сложна. Мне хотелось доказать самой себе и всему миру, что я смогу покорить гордых и независимых львов.

И она это доказала. Своих первых львят Ирина Николаевна назвала Гай, Юлий и Цезарь. Цезарь стал ее любимчиком. Они проработали вместе 23 года. Будучи уже достаточно зрелым, лев помогал воспитывать «молодежь». Практически до последних дней жизни он исполнял все основные

трюки. А когда заболел и уже практически не вставал, пришлось вести номер без него. Заслышав знакомую музыку, под которую Цезарь столько лет подряд ежедневно выходил на арену, лев начал рваться из клетки, да так рьяно, что разбил в кровь всю морду. И откуда силы взялись у больного животного?

Даже в самых лютых звериных бунтах Цезарь никогда не нападал на свою хозяйку, наоборот, защищал ее от собратьев. А «киски» частенько показывали свои «зубки». В 1941 году Юлий мощным прыжком свалил Ирину Николаевну с ног, а Гай тут же стал трепать ее ногу. Хирург наложил тогда 48 швов. Через пять лет во время исполнения трюка «Качели» у Таймура сработал животный инстинкт, и он вцепился в голень ноги стоявшей слишком близко к нему дрессировщицы. В 1955 году Аракс решил «поиграть»: она махнула рукой, он в ответ — лапой, три пальца повисли на сухожилии. Ирина Николаевна сгребла пальцы рукой и продолжала номер. 1958 год, гастроли в Польше. Гриф лапой задел лицо. В нескольких местах была сорвана кожа, один глаз, залитый кровью, ничего не видел. Она промокнула лицо салфеткой и довела номер до конца. Грянули аплодисменты. Зал приветствовал ее стоя.

— Ирина Николаевна, чем артист в цирке отличается от актера в театре?

— В цирке артисты участвуют в каждом представлении, а не только в том спектакле, где есть их роль. И каждый день нужно быть в форме, нужно выверять трюк с точностью до секунды и миллиметра. Ошибка — смерть! Артист цирка не должен знать сомнений, должен быть готовым ко всему. У многих женщин в цирке не складывается личная жизнь. Трудно найти мужчину сильнее себя…

Последние годы, на пенсии, Ирина Николаевна жила вместе с котом Нероном. Она воспитала его таким же гордым и независимым, какими были ее прежние питомцы. Нерона пришлось долго ловить и «уговаривать», чтобы он согласился сфотографироваться вместе с хозяйкой. Сама же Ирина Николаевна утверждает, что все ее «воспитание» заключалось в том, чтобы позволить Нерону делать все что угодно.

— Мне очень хотелось посмотреть, как ведут себя представители семейства кошачьих сами по себе, без дрессировки, — говорит она. — Нерон стал мне настоящим помощником. Сам следит за приготовлением своего обеда. И стоит вареву чуть-чуть убежать на плиту, мчится ко мне и начинает мяукать.

Она проработала в цирке 45 лет, за это время ей удалось укротить 70 львов. Ирина Николаевна объездила с ними весь мир.

— Все, что можно было взять от жизни, я получила. У меня нет осадка на сердце, что что-то не так, что-то не сделала.

— Дайте совет молодым, как оставить после себя добрый след?

— Главное — понять себя, найти применение своим талантам. А дальше — не лениться!

http://gazeta.aif.ru/online/dochki/166/02_01

Дело темное. Тайна коллекции Ирины Бугримовой (2011)

Ирина Бугримова: Я шла на манеж, как в психическую атаку

Стены просторной двухкомнатной квартиры на седьмом этаже высотного дома на Котельнической набережной увешаны фотографиями, картинами, рисунками – все львы и лошади. Кресло и диван завалены плюшевыми зверями.

Я в гостях у народной артистки СССР Ирины БУГРИМОВОЙ, королевы арены, женщины-вамп – в этом образе она начала работать со львами.

– Ирина Николаевна, как чувствуете себя?

– Ой, голубчик, мне уже 88 лет. Два года назад сломала ногу и почти все это время не вставала с постели. Теперь вот хожу. А давление у меня 130 на 80. Прекрасно себя чувствую. И вообще я очень счастливый человек. Я реализовала все, что мне было дано природой.

У моих родителей рождались одни девочки. Вот и я родилась четвертой дочкой, хотя отец и мать ждали сына. Но в утешение родителям у меня рано проявился твердый, решительный характер. Я была смелая и ловкая, верховодила ватагой ребят. Как и мальчишки, держала на чердаке голубей. Свистела и гоняла стаю. Я и сейчас могу так свистнуть (смеется).

– Почему вы стали дрессировать львов, а, скажем, не тигров?

– Я же начинала не укротительницей. Мой дебют в цирке состоялся в 1931 году. Это был оригинальный механический аттракцион «Летающие сани». О, мы с Александром Буслаевым рисковали каждый день. Номер имел громадный успех. Мы с ним ездили по стране. Правда, приходилось выбирать высокие цирки – мы сбрасывались с предельно возможной высоты, чтобы эффектнее было.

Так вот у нас в цирке был дрессировщик со смешанной группой животных – и удав у него был, и лев с львицей, и тигр. Хороший дрессировщик. Я всегда с любопытством смотрела на его работу, но никогда не думала, что сама стану укротительницей. Я очень любила лошадей, я с ними не расставалась, у меня был хороший номер – «Высшая школа верховой езды».

Но однажды – мы тогда работали в Москве – меня вызвал наш управляющий и сказал: «Ирина Николаевна, посмотрите, с хищными зверями работают в основном мужчины или мужчина и женщина вместе. Мы купили группу леопардов с прицелом на вас, я хочу, чтобы вы поработали с ними в клетке. Женщина и леопарды – это красиво и романтично. Вы во всех отношениях человек подходящий». Я подумала, подумала... Маленькие пятнистые животные... «Александр Борисович, – говорю, – уж если укрощать, уж если посягать, то давайте царя зверей, давайте мне львов».

Цирк незадолго перед этим купил группу львов. Знаете, тогда была такая специальная школа, где торговали готовыми группами, и мы купили. С ними работал наш хороший гимнаст и акробат. Но те львы уже были в возрасте, долго с ними заниматься ведь нельзя. Говорю: давайте мне маленьких львят, буду их изучать, буду готовить сама. Когда мама узнала об этом, она закричала: «Ты сумасшедшая! Коля, не разрешай ей!» А отец поддержал: «Почему бы нет?» И он долго со мной беседовал, объяснял, что это такое, как надо изучить животных, узнать все о их характере, о их внутренней жизни. Вы понимаете, каждая порода животных, диких, живет по своим законам.

Тигры – как кошки, бегают, гуляют, нежатся. А львы – живут кланами. Один лев и возле него несколько львиц. Такой своего рода гарем. Он никого не подпускает чужого. Драки бесконечные. Поэтому я работала в основном только с самцами.

Я своих львяток воспитывала строго, никаких поблажек. Взяла их на шнур, как собак. Когда им исполнился год, поставила за кулисами небольшую клетку и в ней репетировала.

Самая большая группа, которую я сразу брала в клетку, – это двенадцать львов. Это много. Вы понимаете, манеж тринадцать метров. Метр отступить от барьера – уже остается площадка в одиннадцать метров. И вот надо было так пристраиваться. Я клетку не увеличивала, она все время была одна и та же. И львята в этой клетке росли и начинали работать. Я формировала группу, вводила молодых, отбраковывала больных. И довела до двенадцати. Это кропотливая работа, требующая много раздумий. Столько приходилось думать: что, как, почему они ведут себя так, а не иначе, а как бы в природе, на воле в таком случае было.

– И сколько же у вас было травм?

– А я их не считала. Да и смотря какая травма. Если зацепил, кожу порвал – это не травма. Зашили – через десять дней швы сняла, и пошла поработать. И опять – то поломали, то порвали, то полморды оторвали, только глаз один моргает. Конца не было! Вот сухожилие вырвали, видите, это фактически не рука. Но я ни разу за все сорок лет не пожалела о своем выборе. Меня же никто не повторял, не могли.

– Говорят, вы никогда не били львов...

– Никогда! Если они начинали между собой драться или бросаться на меня, я просто уходила из клетки, а потом, когда они выдыхались, заходила снова и делала свое дело. Вообще, когда я шла в клетку, я забывала обо всем. Я переставала быть артисткой цирка, и животные это чувствовали. Они понимали, что со мной шутить нельзя. Я была безапелляционной, очень настойчивой. Моя работа, скажу вам, – это сплошная психическая атака.

– Но ведь есть дрессировщики, которые убивали животных?

– Это вынужденные меры, чтобы спасти себя, приходится идти на такой шаг. И у Запашных такие случаи были, и у дрессировщика медведей Филатова.

– Кстати, о Запашных. Они были вашими учениками?

– Нет. Во время войны они выступали как акробаты, и я разрешала им просто смотреть, как я работаю со зверями.

– А что это за драматическая история с младшим братом Запашных, Игорем?

– Я не люблю вспоминать это. Но если вы настаиваете... Четыре брата Запашных были акробатами-вольтижерами (вольтиж – подбрасывание). Номер был прекрасен. По сей день никем не превзойден. Игорь Запашный женился на очаровательной наезднице Ольге. Я у них была посаженной матерью. Но их личная жизнь не сложилась. Однажды Игорь привел ее к себе домой и убил, нанеся множество ножевых ранений. Затем расчленил труп и начал упаковывать в цирковой кофр. Но ручки оторвались, и ничего не получилось. По настоянию брата Мстислава Игорь сдался в милицию с повинной. Его чуть не расстреляли, но дали 15 лет. О дальнейшей судьбе его не знаю.

– За свою творческую жизнь вы воспитали семьдесят львов. А вот с мужчинами, с мужьями как-то не получалось? Воспитать преданных друзей...

– Животные, к сожалению, благороднее, чем человек. Человек способен причинить вред, боль из-за своих каких-то личных качеств, а животные нет. Они этим не пользуются. Если к ним относиться хорошо, они никогда не будут мстить, они не злопамятны...

У меня, конечно же, была личная жизнь. Я два раза выходила замуж. Первый муж – Александр Буслаев. Мы с ним работали в паре номер «Летающие сани». Он на 16 лет старше меня, участник гражданской войны, спортсмен, мотоциклист. Мужчина статный, но сильно пил и к женщинам был неравнодушен. Прожили мы всего несколько лет. Любви у нас не было никакой, и брак наш был по расчету. Деловой! Просто содружество. А второй муж – акробат Пармякян. Тоже высокий, красивый, видный, из небогатой семьи, с маленькой зарплатой. Тоже недолго вместе с ним жили. Лет семь, по-моему... Я вам так скажу: когда жена зарабатывает денег намного больше, чем муж, мужчины начинают баловаться. Я все время на работе, на гастролях, а они...

– Дети у вас есть?

– Я сразу сказала, что никаких детей я рожать не буду! С ними придется возиться, а мне нужно готовить номера и дрессировать львов. А дети только будут мешать. Они мне не нужны.

– Вы жили очень не бедно...

– У меня была самая высокая ставка за выход на манеж. Я могла позволить себе прекрасно одеваться, и у меня всегда были новые автомобили, как только они появлялись в стране. Я начинала ездить на мотоциклах, а потом на «Москвиче», «ЗИМе», «Волге»... Я и сейчас живу материально хорошо. У меня кроме обычной пенсии 1500 рублей есть еще и «ельцинская» – десять минимальных зарплат.

– Вы почти полвека живете в «элитной» высотке. Как вам удалось получить эту жилплощадь?

– После войны меня пригласили в Москву. Дом моих родителей в Харькове разбомбили. Мне уже было под сорок, и нужно было где-то бросать якорь. Я написала письмо в правительство с просьбой выделить мне хоть какое-либо жилье. Вот так я и въехала в высотку. Но скажу вам честно: уже много лет дом не ремонтируется. Трубы ржавые, вода подтекает, батареи лопаются.

– Ирина Николаевна, вам сейчас не скучно жить?

– Я веду активную общественную жизнь. Я председатель Совета ветеранов работников цирка. Иногда консультирую студентов и молодых дрессировщиков.