Инженер Ипатьев Николай Николаевич, владелец дома	Дом инженера Ипатьева. Фото 19 века.	Салон в доме Ипатьева
Много лет здесь располагались различные учреждения, в т.ч."Союзпечать".	Комната, где были расстреляны Романовы	Комната Романовых
Столовая в доме Ипатьева	Комната Романовых и Алексея	Дом Ипатьева в период заточения в нем царской семьи.
До войны здесь был Областной музей	Экскурсия в доме Ипатьева. 30-е годы	Снос Ипатьевского особняка в июле 1977 г.

 

Построенный в конце 1880-х гг. горным чиновником статским советником И.И. Редикорцевым, этот дом представлял из себя каменный двухэтажный особняк. Место для строительства было выбрано на западном, самом крутом, склоне Вознесенской горки — примечательной возвышенности в Екатеринбурге. Архитектура здания учитывала рельеф горки. Восточного фасад (обращённого на Вознесенский проспект) был одноэтажный, а западный (обращенный в сад) имел два этажа. К западной стене была пристроена веранда. В восточная части здания, которая углублялась в склон горы, имелся подвальный этаж. С подвального этажа имелся выход на южный фасада дома (обращенный на Вознесенский переулок). Длина дома составляла 31 м, а ширина - 18 м. Главный вход с с Вознесенского проспекта, с восточной стороны дома. В доме имелись водопровод и канализация, к нему были подведены электричество и телефонная связь. В 1898 году владельцем дома стал золотопромышленник И.Г. Шаравьев (известный по делу торговцев "стреляными золотыми приисками").(дом №49 на Вознесенском проспекте) был .    Покупка дома Ипатьевым   Военный инженер-строитель Николай Николаевич Ипатьев купил дом в 1908 г. Семья Ипатьева жила в помещениях верхнего этажа, а в помещениях на нижнем этаже располагалась его контора подрядных работ.   Расстрел Царской семьи   В апреле 1918 г., когда Ипатьев был в отъезде, дом у него реквизировали по указанию Уралсовета. Вокруг здания был построен высокий забор. Семья Романова была помещена в дом 30 апреля и провела в нем 78 дней. Расстрел Царской семьи был произведен в ночь с 16 на 17 июля 1918 г. Через несколько дней после убийства Царской семьи город заняла Белая армия. В доме Ипатьева расположился штаб генерала Р. Гайды, командующего Сибирской армией, началось расследование. Летом 1919 года городом снова овладела Красной армии, которая расположила в нем свой штаб.    В годы Советской власти   Фотографии дома Ипатьева, обнесенного забором, печатались во многих советских изданиях (например, в книге "Екатеринбург за 200 лет", вышедшей в 1923г.), сопровождаемые подписью "последний дворец последнего царя". В 1922 году, после победы Красной Армии на Урале, дом занимал Ермаков Андрей Георгиевич, командир 6-го полка дорожно-транспортного отдела ГПУ Пермской железной дороги. В 1927 г. в здании был открыт Уральский музей Революции. В экскурсию по музею входило посещение подвала, где были расстреляны Романовы. Музей расформировали в 1932 г. В последующие годы в этом доме находились Антирелигиозный музей, Совет безбожников, ректорат Урало-Сибирского коммунистического университета, общежитие для эвакуированных, отделение Института культуры, областной партархив. Во время Великой Отечественную войны в доме хранились экспонаты коллекции Эрмитажа, которые были эвакуированы из Ленинграда. С 1946 по 1971 года здание занимали различные советские конторы: областной партийный архив, учебный центр областное управление культуры, управление "Союзпечать". В 1974 году дому был присвоен статус историко-революционного памятника всероссийского значения.    Снос дома   Председатель КГБ Юрий Владимирович Андропов был обеспокоен вниманием к дому иностранцев, посещающих Свердловск. Приближался 1978 год, год 110-летия со дня рождения Николая Второго и 60-летия со дня его расстрела. Эти годовщины должны были привлечь внимание зарубежную прессы и радиостанций. Поэтому Андропов обратился к Политбюро со следующим предложением: ЦК КПСС. Секретно. О сносе особняка Ипатьева в городе Свердловске. Антисоветскими кругами на Западе периодически инспирируются различного рода пропагандистские кампании вокруг царской семьи Романовых, и в этой связи нередко упоминается бывший особняк купца Ипатьева в г. Свердловске. Дом Ипатьева продолжает стоять в центре города. В нем размещается учебный пункт областного управления культуры. Архитектурной и иной ценности особняк не представляет, к нему проявляет интерес лишь незначительная часть горожан и туристов. В последнее время Свердловск начали посещать зарубежные специалисты. В дальнейшем круг иностранцев может значительно расшириться и дом Ипатьева станет объектом их серьезного внимания. В связи с этим представляется целесообразным поручить Свердловскому обкому КПСС решить вопрос о сносе особняка в порядке плановой реконструкции города. Председатель Комитета госбезопасности при Совете Министров СССР Ю. Андропов 26 июля 1975 года Решение о сносе дома было принято на заседании Политбюро ЦК КПСС 30 июля 1975 года. Предложение Андропова было принято единогласно. Решение Политбюро "О сносе особняка Ипатьева в г. Свердловске" подписал Суслов, так как Брежнев в это время находился на отдыхе в Крыму. В момент принятия постановления Свердловской обком КПСС возглавлял Яков Рябов. Однако, окончательная директива откладывалась, и к моменту сноса на посту первого секретаря уже находился Борис Ельцин. Определенную роль в отсрочке сыглало противодействие Всесоюзного общества охраны памятников истории и культуры при некотором сочувствии Рябова и Соломенцева (Председателя Совета министров РСФСР). Однако местные руководители Пономарев (Секретарь Свердловского обкома КПСС по идеологии), Мехренцев (председатель облисполкома), Манюхин (первый секретарь горкома КПСС) торопили снос. В июле 1977 года в доме работала комиссия во главе с профессором А. А. Малаховым, которая исследовала, нет ли в нем подземелий и тайников. Наконец, 3 августа 1977 года Совета министров РСФСР принял решение о снятии со здания статуса исторического памятника. Решение городских властей о сносе здания подписал председателя горисполкома В. П. Букин. Необходимость сноса мотивировалась тем, что здание мешало расширению проезжей части дороги. Вскоре после этого решения из дома были переведены занимавшие его конторы, освободившиеся помещения были сфотографированы и обмерены. Вокруг дома был поставлен забор. Часть внутреннего декора оказалась в хранилище местного краеведческого музея. Ельцин оставил о сносе дома Ипатьева воспоминания в книге "Исповедь на заданную тему" (1989), которые неточно описывают ход событий: "Вдруг я получаю пакет секретный из политбюро - уничтожить дом Ипатьева. Сопротивляться было невозможно. И вот собрали технику и за одну ночь разрушили..." В другой своей книге "Президентский марафон" (2000), Ельцин прокомментировал снос дома Ипатьева таким образом: ...в середине 70-х, я воспринял это решение достаточно спокойно. Просто как хозяин города. Лишних скандалов тоже не хотел. К тому же помешать этому я не мог - решение высшего органа страны, официальное, подписанное и оформленное соответствующим образом. Не выполнить постановление Политбюро? Я, как первый секретарь обкома, даже представить себе этого не мог. Но если бы даже и ослушался - остался бы без работы. Не говоря уж про все остальное. А новый первый секретарь обкома, который бы пришел на освободившееся место, все равно выполнил бы приказ. Снос дома начался 22 сентября 1977 и продолжался два дня. Разрушение при помощи "шар-бабы" было произведено не ночью, а днем. Сохранились фотоснимки сноса дома.   Строительство храма на месте дома   По решению горсовета от 20 сентября 1990 г. Екатеринбурга место, на котором находился дома Ипатьева было отдано под постройку православного Храма-на-Крови в память о невинно убиенных.   http://www.romanov-memorial.com/         "На вопрос о доме Ипатьева не отвечать! Просто молчите!..”   Сугубо личные воспоминания о местах, где расстреляли царскую семью   Накануне ночи с 16 на 17 июля, когда отмечают очередную  годовщину расстрела царской  семьи в Екатеринбурге, накатили вдруг воспоминания из детства и студенческой поры. Потому что и родился я, и рос в Свердловске (как в то время, в память одного их большевистских вождей, назывался город). Тогда, в начале и середине 70-х, факт бессудной казни  Николая II Романова, его родных, близких и слуг в городе не особо афишировался. В отличие от 20-х годов прошлого века, когда даже официальный праздник такой был – назывался “День народной расправы”. Но данного “исторического события” не особенно стеснялись. Во всяком случае улицы в новых микрорайонах на тогдашних окраинах Свердловска торжественно назывались (некоторые остались таковыми и сейчас) именами цареубийц (тех кто стрелял, и тех, кто голосовал и отдавал приказ): Войкова, Голощекина, Ермакова, Сыромолотова, Юровской... До сих пор  помню стенды в областном краеведческом  музее, посвященные этим““большевикам-подпольщикам”  и “героям гражданской войны”. Музей располагался на Вознесенской горке. В бывшем храме. Рядом с  городским Дворцом пионеров (некогда  роскошной усадьбой купца Харитоньева , вдобавок прославившейся съемками в фильме “Приваловские миллионы”) и буквально в 30 метрах от того самого ипатьевского дома. Я бывал там десятки раз – и с одноклассниками на экскурсии, и с друзьями по двору. Быстро пробегая залы эпохи неолита с каменными наконечниками и костями каких-то животных, мы замирали в последнем. Там стоял самый настоящий пулемет “Максим”, трехлинейная винтовка Мосина с примкнутым трехгранным штыком (говорят, именно такими штыками в подвале добивали девушек – великих княжон и инвалида-царевича) и висел маузер с большой деревянной желтой кобурой – отличительный знак большевика-чекиста... Однажды, выходя из музея, мы перешли через дорогу и  проскочили через щель в сером  заборе к унылому, обшарпанному дому (“удобства” во дворе – в двух дощатых будочках с общей выгребной ямой). Говорят, в 20-30-х годах здесь были конторы каких-то совучреждений, но уже много лет как особняк  поделили на несколько квартирок. С отдельными входами и пристроенными деревянными сенями с прибитыми к ним синими почтовыми ящиками. То есть ипатьевский дом считался обычным “жилым фондом”. Хотя и неблагоустроенным. Но такого в центре города было тогда полно...   Уж не знаю зачем, мы с приятелем спустились через  открытую дверцу в полуподвал, где валялась какая-то рухлядь, а под потолком этой клетушки, то ли чулана, то ли еще чего, прямо со шнура открытой проводки свисала лампочка-”двадцатка”. Сейчас мне кажется, что на не раз побеленных стенах оставались какие-то отметины. Может быть, это были следы пуль? Или это просто мрачное воображение разыгралось?.. Пьяная синюшная тетка, увидев, как выходим из подвала, разоралась: “Чего ходите, жить не даете! Краеведы чертовы...”. Спустя несколько  лет, уже поступив в университет, с ипатьевским особняком я столкнулся еще раз. Каждый советский студент, кроме обучения по основному профилю, обязательно приобретал еще и вторую специальность, преимущественно идеологическую. В вузах для этого существовали так называемые “факультеты общественных профессий”. В нашем на выбор предлагалось стать вожатым, социологом или экскурсоводом. Как коренный житель, я, конечно, подался в экскурсоводы. На первом же установочном занятии наставник из числа аспирантов кафедры научного коммунизма строго-настрого предупредил: “Будете проводить экскурсию по городу – на вопрос о доме Ипатьева не отвечайте! Просто молчите! И вообще лучше объезжать этом место”.  Как именно “объезжать”, наставник не сказал, ведь другой дороги от железнодорожного вокзала, где начинались все экскурсии, в историческую часть Свердловска просто не было... Предупреждение, впрочем, оказалось излишним. Первая же моя профсоюзно-туристическая  группа состояла из развеселых теток-производственниц и мужиков-работяг из небольшого уральского городка. Первые приехали в  областной центр отоварится, а вторые – попить на свободе от жен и крутануть короткую любовь с первыми. Никакого дела до царской семьи им не было – они о ней вообще вряд ли когда слышали... Тем не менее, год  спустя, в сентябре 1977-го, по решению  политбюро ЦК КПСС и под личным контролем тогдашнего первого секретаря обкома КПСС Ельцина Б.И. Ипатьевский доми втихаря снесли. Видимо, нашлись все-таки любознательные советские граждане (про иностранных не говорю, потому что путь в Свердловск,  сердце оборонной промышленности страны, иностранцам тогда был заказан)... Еще года через  четыре, встречаясь со специально отобранным свердловским студенчеством, Б.Н.Ельцин на вопрос о сносе особняка не ответил, быстро переведя разговор на какие-то общежитские темы... А еще через десять лет наступило время “прозрения” и “покаяния” (или, может быть, смятения и потери всяческих ориентиров?). Исторический маятник качнулся в другую сторону и, кажется, пока замер там. Хотя, понятно, долго находиться в этой позиции, балансировать без равновесия невозможно... Теперь на месте  снесенного особняка помпезный и  мрачный Храм-на-Крови (и на бабле  добровольно-принудительных “жертвователей”), а в окрестном лесу, где нашли  сожженные огнем и кислотой останки  расстрелянной царской семьи (там  зимой мы катались на лыжах), православный храм-монастырь “Ганина Яма”. Есть еще и улица и технический университет имени разрушителя ипатьевского дома... Иерархи местной  епархии РПЦ в обнимку ходят  то с единороссами, то с коммунистами, бывшими и нынешниями, и устраивают громкие публичные акции, требуя то снести фонтан по мотивам сказов Бажова, то устилают своими телами дорогу к концертному залу, где должен выступать Борис Моисеев, то громко проклинают аборты и одновременно контрацепцию. А мне почему-то кажется, что эта страшная, кровавая и беспощадная история зверского расстрела и попыток навсегда схоронить его концы совсем не случайно произошла именно здесь. На Урале никогда особо не ценилась человеческая жизнь. Сначал пришлые огнем и бердышом уничтожали местных. Потом другие пришлые, заковав в железо других таких же пришлых, отправляли их в гору за железом или к горну и летке. Потом пришлых ссылали сюда – подальше от цивилизации. Чужая жизнь не стоит и полушки, а уж жизнь “классового врага”... Когда приезжаю в  Екатеринбург, каждый раз ловлю себе на мысли: а ведь здесь ровным счетом ничего не изменилось, хотя хибары в основном посносили, а вместо них выросли вставные зубы стеклянно-металлических офисных высоток. Мой родной и до боли любимый город, вернув себе историческое название (как будто Катька чем-то лучше Яшки?), остался все-таким же насупленным, злым и холодным, как и во времена моего детства. Уж не знаю даже, откуда такое чувство...   http://www.kp.ru/daily/25719/2712604/  Сергей ПОНОМАРЕВ